Людмила Глухарева - Расчет только наличными, или страсть по наследству
– Надо Илье позвонить, все объяснить и насчет билетов договориться, хорошо бы он с тобой одним рейсом полетел, а еще лучше, и в соседнем кресле. Сейчас я ему звякну и договорюсь обо всем. Оленька, я быстро. – Печкин чмокнул Галкину в щечку и вышел в коридор.
От дыни ничего не осталось. Только смятая фольга.
Тонька с удовольствием наблюдала за Олей. Галкина покраснела, выглядела сногсшибательно и влюбленно. За широким окном бушевало закатное солнце, не желая сдаваться. Под порывами ветра шумели деревья.
Тонька распахнула форточку, и прохлада залила отдельную палату Олечки.
– Влюбилась? – протянула Тонька. – Наконец-то, а то я уже всякое терпение потеряла с тобой. Все тебя не к тем мужикам тянет. А этот – хороший.
– Толечка – золото. Внимательный и такой красивый. Просто невероятное везение. Если бы не он, я бы пропала, наверное, – осторожно согласилась Галкина и добавила: – Интересно, поладит он с моим сыном?
– Я даже не сомневаюсь, – встряла Машка, – ты, главное, не сомневайся. Я думаю, что этой вашей встречи Гришенька посодействовал.
– Глубоко копаешь, – уважительно отозвалась Тонька. – Интересно, а Илью тебе тоже Гришка подбросил или все-таки Печкин?
– Конечно, Гришка, это же и так ясно.
– А мне неясно.
– Девушки, хватит спорить. Лучше посмотрите, как здорово я похудела. – Галкина шаловливо повела полными плечами и втянула живот.
– Да-да, и лицо осунулось, и фигура стройная, да, молодец, – хором запели девушки. – Это, наверное, стресс подействовал.
– Да не ела я ничего. Просто не в состоянии была. Спасибо вам, что навестили меня и за помощь спасибо.
– Оль, ты извини меня. Это я виновата, втянула тебя. Прости меня, пожалуйста, – попросила прощения Машка.
– И меня прости, – виновато сказала Тонька. – Будем надеяться, что все закончится хорошо и мы еще споем.
– А как же, – с оптимизмом отозвалась Галкина. – Обязательно.
Печкин облокотился на косяк двери и с удовольствием наблюдал за Ольгой. Она приводила его в восхищение. И мысли, и лицо, и фигура, и характер, и жизнерадостность, и мужество. Точно по Чехову. Просто подарок классика.
Последние приготовления и штрихи. Сергеева взглянула в зеркало, удовлетворенно вздохнула, подхватила сумки и вышла из квартиры. У подъезда ее ждал Илья. Он немедленно кинулся к Машке, отобрал сумки, закинул их в багажник и только затем улыбнулся.
– Молодец, Мария, все идет точно по расписанию. Садись, поедем.
– Привет, Илья, спасибо за помощь. – Машка устроилась поудобнее и покосилась на своего спутника.
Казалось, что он стал еще мужественнее со времени их последней встречи, хотя куда уж больше. Зеленые глаза искрились на загорелом лице вместе с обаятельной улыбкой, а к мощным бицепсам хотелось немедленно прикоснуться.
«Спокойно, дорогая. Илья – просто твоя опора и охрана. Нечего таять от одного взгляда на него. Надо держать себя в руках», – мысленно пыталась настроить себя Машка.
Первые минуты парочка молчала, привыкая друг к другу в замкнутом пространстве салона автомобиля. Затем Машка не выдержала:
– Какие новости, Илья?
– Пока ничего определенного, новых покушений не было. Поэтому новостей нет.
– То есть пока меня или Галкину не грохнут, найти нехорошего человека, убившего Гришку и покушавшегося на меня и Олечку, невозможно? Не слишком приятная перспектива. – Сергеева сморщила крохотный носик и нахмурилась.
– Маша, я с тобой и отвечаю за тебя. От Галкиной не отходит Толик. Не волнуйся, вы обе в безопасности.
Илья нагло подрезал какой-то «мерседес» и рванул с немыслимой скоростью вперед.
– Ты что, бывший гонщик? – замирая спросила Марья. Она любила мчаться по дорогам, а вовсе не летать.
– Как ты угадала, – поразился Илья.
– Легко. Ты все время гонишь, а я торможу и торможу.
– Прости, это привычка. Люблю скорость. Ты меня останавливай, договорились?
– Да. И еще чуть помедленней. Пусть будет хотя бы сто сорок на спидометре.
Илья засмеялся, сбросил скорость и вежливо ответил:
– Как прикажете, мадемуазель. Уже подъезжаем.
В Домодедово было огромное количество пассажиров, улетающих, встречающих, провожающих и счастливо приземлившихся.
Сергеева активно инструктировала своих сотрудников, мобильно перемещаясь по залу аэропорта. Илья пытался не отставать. Но задача была не из легких. Стремительность Машки не поддавалась описанию.
– Да, крупно не повезло убийце с тобой, Машенька. – Илья подхватил Марью на руки и усадил на багажные сумки.
– В каком смысле? – удивилась Машка и замерла от восторга. Руки Ильи оказывали на нее магнетическое воздействие.
– В том смысле, что угнаться за тобой очень трудно. Ты все время крутишься и носишься по залу по совершенно невероятной траектории. Уловить, где ты остановишься и что будешь делать дальше, очень трудно. Тебя надо брать тепленькой. Когда ты сидишь, лежишь, спишь или ешь.
– Трудная мишень! Да?! – похвасталась Машка.
– Да. Ты можешь посидеть буквально пять минут и не трогаться с места, мне надо отлучиться, а? – Илья с подозрением уставился на Марью.
– Могу попробовать. – Машка достала мобильный телефон и стала тыкать в кнопочки. Илья растворился в толпе.
Через десять минут он нашел ее на том же месте, и сердце его радостно забилось. Машка прилежно сидела на сумках, не реагируя на просьбы и вопли сзади стоящих пассажиров. Андреев подбежал к ней, приподнял, чмокнул в нос, поставил Машку на ноги, передвинул багаж и снова водрузил бесстрастную фею на сумки.
– Доволен? – спросила Машка.
– Чрезвычайно, – серьезно ответил Илья. – Мне ужасно нравится возиться с тобой. Что скажешь?
– Мне тоже все нравится, – шепнула в ответ Сергеева, приподняв голову и проваливаясь в зеленый омут глаз своего телохранителя.
Полет оказался с приятным сюрпризом.
Вместо запланированных четырех часов самолет долетел за два. Внятно объяснить сей феномен никто, включая летную бригаду, не смог. Вот долетели за два часа и все тут. Радуйтесь, дамы и господа.
Машкино личное мнение сводилось к проделкам лысого кардинала из Союза Девяти. Илья обдумывал версию происходящего, ориентируясь на Бермудский треугольник.
Пассажиры высказывали самые невероятные предположения, начиная с перевода времени во Франции и заканчивая всеобщим помешательством.
В Ницце они взяли машину напрокат. Симпатичный автомобиль сверкал глянцевым блеском, крутил округлыми боками и вполне соответствовал своей цене. Машке необходимо было посетить торговый центр как можно быстрее.
– Поехали Илья, я страшно тороплюсь, дел невпроворот, – щебетала Марья.
– Я готов, садись. – Спутник распахнул дверцу перед ней.
Они достаточно быстро сориентировались по карте и тронулись в путь. У торгового центра практически негде было припарковаться, и Илья с трудом втиснул машину в небольшую брешь.
– Оставь все в машине, мне некогда, бежим. – Машка торопилась, прикидывая в уме, успеют ли они вернуться вовремя и останется ли время для подготовки к вернисажу.
Илья покорно оставил в машине фотоаппарат, видеокамеру, куртку и Машкины сумки, битком набитые аксессуарами, необходимыми для сегодняшней премьеры. Парочка пронеслась по магазину, Машка купила необходимые мелочи, предназначение которых для Ильи оставалось загадкой, и, не снижая скорости, направилась к месту парковки. Автомобиля, взятого напрокат, на месте не было. Брешь была, а машины не было.
– О господи, этого еще не хватало. Угнали, что ли? Илья, что делать будем? – Машка кричала, одновременно подпрыгивая и вертя головой в разные стороны.
– Сейчас выясним, не волнуйся. Видишь, полицейский стоит. Пойдем, поговорим с ним. – Илья старался остановить Машкину панику.
– Да, полицейский – это, конечно, хорошо. А ты французским владеешь? – беспокойно осведомилась Марья.
– Нет, я языков иностранных вообще не знаю. А ты?
Машка с остервенением потянула себя за волосы.
– Боже мой, я тоже не знаю. Помню, что, кажется, по-английски машина – это «кар».
– А по-французски как?
– Не знаю, не знаю, как, – Машка подвывала, – как мы с ним объясняться-то будем, а?
– Подумаешь, бином Ньютона, с помощью «кара» и жестов, не дергайся, все будет хорошо. – Илья задумался и добавил: – Наверное.
Они подошли к полицейскому и неуверенно произнесли: «Бонжур, месье». На этом запасы французского языка истощились, хотя нет, оставалось еще «мерси». Но, по мнению Машки, благодарить пока было рано.
Французский полицейский доброжелательно улыбнулся и тоже поздоровался. Повисла пауза.
– Кес кесе? – осведомился коп.
– Наша машина, которую мы взяли напрокат и оставили вот здесь, у торгового центра, машина пропала, где она, помогите нам, пожалуйста, – громко, как глухому, орал Илья в лицо полицейскому по-русски.
– Да нас не было всего минут пять-семь. «Кар» – нет, пропал «кар», – рискнула добавить Машка, особенно упирая на «кар».
