Ксения Букша - Мы живем неправильно
– Да уж, – поддержала его Алиса Розенбаум. – Вот именно.
– Когда я работала в «Уолл-стрит Джорнал», я никогда не позволяла мужу надевать на меня пальто, – возразила журналистка Света.
– А снимать? – поинтересовалась Алиса Розенбаум.
– Какая, однако, богатая у вас биография, – сказал Илья Редькин. – Простите, у женщин не спрашивают, но – сколько вам лет? Вы выглядите не более чем на двадцать.
– Мне девятнадцать, – сказала журналистка, разулыбавшись.
– А мне – сто шестнадцать, – сказала Алиса Розенбаум. – И у меня девятнадцать правнуков… Посмотрите, мы выходим в открытое море.
Кораблик действительно понемногу выплывал из устья Невы в море. По берегам тянулись заводы и склады.
– Какая унылая местность, – сказала журналистка Света. – Когда я работала помощницей архитектора Захи Хадид…
– Так вы и у Захи Хадид успели поработать?! – удивился Илья Редькин.
– Ну не то что прямо у нее, – поправилась Света, – просто я училась на дизайнера и некоторое время посещала ее семинар в Лондоне.
– А я просто обожаю промзону, – сказала Алиса Розенбаум. – В веселом грохоте огня и звона… Вы случайно никогда не работали сталеваром? Или хотя бы не торговали железом на лондонской товарной бирже?
– Нет, к сожалению, не торговала, – сказала Света.
– Почему вы сожалеете об этом? – сказала Алиса Розенбаум. – У вас еще есть время доесть укушенное. Кстати, кто-нибудь принесет мне еды?
– Я принесу, – поспешно вызвалась журналистка и побежала к шведскому столу.
– И еще водки, – крикнула ей вслед Алиса Розенбаум.
– Жутко милая девушка эта Света, – сказал Илья Редькин. – Боже, Любовь Аркадьевна выходит на сцену. У меня какое-то плохое предчувствие.
– Игра! – объявила в микрофон пиар-директор. – Сейчас я попрошу выйти на сцену всех молодых карьеристов и карьеристок… Евгений, Жанна, Илья, Артем, мальчики, мальчики! И девочки тоже, не стесняемся, Лида, Алиса, Наташа… Не стесняемся! Не отрываемся от коллектива! Сейчас будет весело!
– Не пойду, – сказала Алиса.
– Я тоже не пойду, – сказал Илья. – Пусть как хотят.
– Эта игра развивает командный дух! И укрепляет взаимоотношения в коллективе! Так… Прошу! Свои ручки хорошо, а ручки соседа лучше… взялись за руки… так… а теперь пошли, пошли по кругу…
В колонках заиграла музыка. Любовь Аркадьевна запела:
– Дружно танцуем мы, тра-та-та, тра-та-та, танец веселый наш – это ламбада!
– Кошмар, – сказала Алиса Розенбаум. – Слово «коллектив» надо запретить.
– Когда я работала в «Уолл-стрит Джорнал», – вставила вернувшаяся журналистка Света, – мы всегда по праздникам ходили играть в пейнтбол.
– Совершенно верно, – изумился Илья Редькин. – В «Уолл-стрит Джорнал» действительно играют в пейнтбол по праздникам.
– Ну, а вы думаете, я все вру?! – обиделась журналистка Света.
– Отлично! Похлопаем участникам! Не расходимся, нет, никуда не расходимся, Алексей, куда вы пошли? Нет-нет, это еще только начало! А ну-ка: свои коленочки хорошо, а коленочки соседа лучше! Илья, присоединяйтесь!
Половина агентства уже стояла, напряженно раскорячившись и схватившись за коленки стоящих рядом сотрудников.
– Илья, мы вас ждем! Мы без вас не начнем! – зажигала пиар-директор.
– Не отрывайтесь от коллектива! – крикнул господин Черемисинов от своего стола.
– Будьте вы прокляты, – вполголоса сказал Илья и встал.
– Жуть, – сказала Алиса Розенбаум.
Илья обреченно подошел к кругу, раскорячился и ухватился за коленки стоявших рядом людей.
– Дружно танцуем мы, тра-та-та, тра-та-та! – завопила пиар-директор. – Танец веселый наш – это ламбада! Свои пяточки хорошо, а пяточки соседа лучше… Не отрываемся от коллектива!..
Корабль между тем вышел в открытое море. Небоскребы Васильевского острова развернулись в линию. Стремительно темнело. Качка усилилась. Стулья слегка ездили туда-сюда. Пальто раскачивались на вешалках.
– Сейчас нас накроет, – сказала Алиса Розенбаум в пространство. – Мы потонем, как «Титаник». Буль-буль.
– Ну, и кто победил в нашем конкурсе?! Выбирайте! Выбирайте! Дольше всех продержались двое, наш финансовый директор господин Аминов и наш генеральный директор господин Черемисинов! Выбираем победителя?!
– Как можно выбирать между карьерой и зарплатой? – сказала Алиса.
– Мой второй муж… – сказала журналистка, но тут так качнуло, что на пару секунд погас свет.
Дамы издали дружное «ах», некоторые опрокинули на себя бокалы, а круг распался и частично повалился на пол. Пользуясь суматохой, Илья быстро вернулся за стол и стал пить водку.
– Вот как нас здоровски качает! – подтвердила в микрофон пиар-директор. – Не волнуемся, все будет хорошо, все будет прекрасно в этот прекрасный вечер! – тут ей пришлось схватиться за столб и пару раз крутануться вокруг него, так что провод микрофона обвился вокруг столба и ее ног. – Е… ешьте, пейте и веселитесь!
– Женщина-кремень, – сказал Илья. – Это надо выпить.
– Как вы думаете, какая сейчас температура воды за бортом? – спросила Алиса Розенбаум. – Минут пять хотя бы мы продержимся?
– Когда мы с моим вторым мужем путешествовали по Гималаям…
К столику подошел, приятно улыбаясь, представитель «Официальной газеты» Гриша Петренко.
– Привет, Илья! – сказал Петренко и протянул через стол ладонь для рукопожатия.
Но тут сильно качнуло, и журналист обвился вокруг столба, а Илья ухватился для равновесия, за вилку и нож.
– Какой Илья?! – изумился он. – Вы меня с кем-то пут-те, мл-члк!
– А-а, так это же Григорий Петренко! – узнала журналистка Света. – Это же вы раньше публиковали всякие скандальные…
– Нет! – замотал головой Петренко. – Вы меня тоже с кем-то путаете! – и он поспешно удалился.
– Все-таки если мы потонем, нехорошо перед смертью общаться с такими, как Петренко, – тихо сказал Илья ему вслед.
Алиса Розенбаум прыснула и пролила шампанское на журналистку Свету и на себя.
– Вот если бы все хоть немного почаще об этом думали, мир был бы гораздо лучше! – сказала журналистка Света. – Когда я работала в «Зюддойче Цайтунг», мне поручили освещать черные дыры…
– Вредная, должно быть, работенка! – хохотнула Алиса. – Господи прости! – это кораблик снова сильно качнуло. – Интересно, там капитан есть хоть какой-нибудь?!
– Пойдемте скажем ему, чтобы поворачивал к городу, – сказал Илья, с трудом поднимаясь из-за стола. – А то мы так в Сто… Стокгольм уплывем.
– А теперь, – сказала на сцене пиар-директор Любовь Столичная, – конкурс среди руководства компании!..
– Уходим, – быстро сказал Илья, схватил девушек под руки, и они помчались к дверям.
– Не отрывайтесь от коллектива! – донесся до них разбойничий свист пиар-директора, но они уже были снаружи.
Снаружи…
Там хлестал сильный дождь, заливая со всех сторон палубу, снопы света от прожекторов перемешивались с потоками воды, ветер дул порывами.
У края борта стоял генеральный директор агентства «Континуум» господин Черемисинов. Рыдая, он держал за обе руки финансового директора господина Аминова, который болтался за бортом, в потеках дождя и потоках света.
– Мы живем неправильно! – орал господин Аминов душераздирающим голосом. – Мы живем неправильно!
– Мы живем непра-а-авильно! – диким воем вторил ему господин Черемисинов.
– Мы живем непра-а-авильно!! – дуэтом выло руководство агентства «Континуум», праздновавшего внизу свое трехлетие.
В немом изумлении смотрели на эту сцену Илья Редькин, Алиса Розенбаум и юная, но опытная журналистка Света Ляшкевич-Гуркевич-Паньженьская. Снизу послышался треск. Илья понял, что это обрушился стол с тортом.
– Здесь свежо, – произнесла наконец Алиса Розенбаум.
Сквозь шум бури ее было почти не слышно.
– Когда меня послали в командировку освещать войну в Ираке, – откликнулась журналистка, перекрикивая грохот воды, – там тоже было свежо…
– Мы живем непра-а-авильно!! – вдруг завопил Илья Редькин и бросился к директорам.
Он решил, что не стоит отрываться от коллектива. Все же корпоративная вечеринка – это, как ни крути, часть работы.
Амнезия
Василий Анисимов прилетел в командировку в Петербург. Его пригласила фирма «Позитрон», производящая медицинское оборудование и точные приборы. Он должен был купить небольшую партию аналитического оборудования, освоить навыки работы с ним, разобраться в методике и сопроводить оборудование к себе на Урал.
Двадцать первого августа Анисимов вышел на станции метро «Балтийская» и сразу направился к большому небоскребу в брежневском стиле – отелю «Азимут», который только в этом году переименовали из гостиницы «Советская». Там Анисимов занял забронированный номер, открыл чемодан, вымылся, немного посмотрел телевизор, выключил свет и лег спать.
