Александр Снегирев - Как мы бомбили Америку
— Спорим, моя «М 16» бьёт точнее твоей! — напирал Лаки на Бельмондо.
— Враки! У моей специально сбалансированный ствол! А ещё у меня есть помповое ружье, которое пробивает кирпичную стену с пятидесяти футов! — отбивался Бельмондо.
— Пойдём, посмотрим! — предложил Лаки.
Все снялись с мест и отправились в дом Бельмондо и Марианны смотреть оружейные запасы. Донна Роза осталась с Папсом. Я выходил последним. Обернувшись, я увидел, как Папс мычит что-то донне Розе, а та, отвернувшись, смотрит телевизор.
Дом находился по соседству. Нас распирало от любопытства. Бельмондо отпер тяжёлую дверь, набрал какие-то цифры на сигнализации, прикрыв клавиши ладонью, и мы вошли.
— Не вздумайте сюда полезть. У меня тут сигнализация на движение, на звук, на изменение температуры, — хвастал Бельмондо.
Интерьер оказался распространённой смесью плохого вкуса с большими деньгами. Окна были надёжно закрыты несколькими слоями тяжёлых портьер с золотыми кистями. Обои, будто мечта галлюцинирующего наркомана, буквально бурлили выпуклыми яркими цветами. За приоткрытой дверью ванной комнаты виднелась розовая джакузи в форме морской раковины. Каждый квадратный сантиметр мебели украшала богатая резьба. Люстры грозились рухнуть под весом хрусталя. Ноги по щиколотку утопали в пышных коврах. Казалось, что греки раскормили свой дом анаболиками.
— А здесь живёт Лица, — Бельмондо открыл перед нами дверь в комнату забитую куклами в кружевах. — Лица, покажи ребятам свою комнату.
Лица смущённо пригласила нас войти.
— Красивые куклы, — сказал я ради приличия.
— Тебе правда нравится? — её глаза потеплели. — Я сама шью им платья.
— Ух ты, круто! Платья в них самое удачное, пожалуй.
— Парни, идите сюда! — донёсся крик Бельмондо из гостиной. Юкка вышел. Я собрался, было, за ним, но вопрос Лицы остановил меня.
— Хочешь, я покажу тебе, как я шью?
— Конечно, хочу, — я приготовился скучать, мысленно упрекая себя за мягкость и сожалея о том, что не увижу оружие. Лица достала железную коробку и поставила мне на колени.
— Здесь у меня хранятся лоскутки тканей, из которых я шью платья. Потрогай, какие мягкие, — Лица открыла коробку и заставила меня пощупать несколько лоскутков. Затем она достала другую коробку. — Здесь кружева. У меня есть даже старинные кружева из Европы. А здесь, — Лица достала третью коробку. — Здесь ленты, тесьма и золотые нити. Смотри.
«Боже, ну почему мне так везёт на психованных? Почему я не нравлюсь обычным девчонкам? Обязательно попадётся ненормальная!», — думал я, перебирая атласные ленточки.
— Алекс, ты веришь в инопланетян?
— Мы с твоим отцом говорили об инопланетянах…
— Отец тут ни при чём, у него какая-то дурацкая теория, я говорю про настоящих инопланетян.
— Настоящих… я даже не знаю…
— У нас тут есть место, где они иногда появляются… хочешь, сходим туда вместе?
Я перекатывал в руке комочек серых шёлковых лент. Услышав последнюю фразу Лицы, я сжал комочек и вскрикнул. Что-то сильно укололо меня.
— Боже, это булавка! Она осталась в лентах! Извини! — Лица бросилась искать платок. Я смотрел на свою ладонь, на которой выступила красная капля. Вот так комочек атласный. Лица стёрла кровь.
— Извини, мне очень жаль!
— Пустяки, не переживай. Пойдём к остальным, иначе твой отец решит, что я причиню тебе вред, — я подмигнул Лице, сделав вид, что забыл про её предложение. Она тяжело вздохнула, ей не хотелось к остальным.
Компания разместилась на диванах. На полу, как при обыске, были аккуратно разложены чёрные стволы.
— Хорошая коллекция, — со знанием дела говорил мистер Панайотис, примериваясь к раритетному автомату Томпсона.
— Это ещё не всё! Кое-что припасено на случай неожиданного нападения, — Бельмондо подвинул рабочий стол так, чтобы была видна та сторона, с которой сидит человек. Под столешницей крепилась кобура с крупнокалиберной «береттой».
— Они врываются, а я сижу за столом, — Бельмондо сел за стол и, для наглядности, развернул его в нашу сторону.
— Не поцарапай паркет, — строго сказала Марианна.
— Ничего! Они входят, а я бах, бах!
Все зааплодировали.
— Ну что, Лаки, а теперь посмотрим твоё оружие? — сказал Бельмондо, задиристо уперев руки в бока.
— Уже поздно, давайте в другой раз.
— А, испугался! Я же говорил, что у него такого нет! — Бельмондо заглянул каждому в глаза. — Я же говорил!
— Ничего я не испугался, — отпирался Лаки.
— Пойдём, ужин остынет, — выручила брата Марианна.
Все гурьбой повалили на улицу.
— Признайтесь, что вы скрываете от нации правду об инопланетянах! — приставал к цээрушнику Бельмондо, пока шли обратно к ресторану. Мистер Панайотис отвечал туманно, набивая себе цену.
— Есть разные версии…
— Признайтесь, что у армии в плену находятся несколько инопланетян с тарелки, потерпевшей крушение, — продолжал Бельмондо.
— В нашем ведомстве вся информация секретна. Я лично не занимался этим вопросом.
Когда все снова расселись вокруг стола, Марианна осадила Бельмондо:
— Да что ты заладил про этих инопланетян, давайте выпьем за наших отличных работников, Алекса и Джея! — это было неожиданностью. Мы смутились.
— За Алекса и Джея!!! — подхватили все. — Лучших наёмных работников у нас никогда не было!
Зазвенели бокалы.
— Будь вы греками, мы бы выдали за вас наших дочерей! Правильно я говорю?! — сказал Бельмондо.
Я поперхнулся.
— Я бы свою Мишель отдала, — сказала Олимпия, трепля меня по волосам.
— А я бы Лицу, — заявил Бельмондо, хлопая Юкку по колену.
— Такой зять, просто загляденье, — вставила Марианна, глядя на моего друга.
Все выпили.
«Благослови Боже тот день, когда я родился русским», — думал я в тот вечер.
В постели
От усталости и алкоголя нас порядком развезло. До кровати мы доползли аж к четырём утра. Я залез под одеяло, с трудом стащив с себя одежду. Юкка не поленился принять душ.
Он вышел из ванной, состроил суровую мину и спросил:
— Кто ид-ё-ё-ооот? Скажи мне, кто ид-ё-о-от?
Я захохотал и игриво заверещал, кутаясь в одеяло:
— Папочка.
— Кто? Не слышу!
— Мой папочка!
— Да, это я, мой малыш, — захохотал Юкка.
Видел бы это Лаки. Точно бы решил, что мы педики. Но у каждого из нас есть причины, по которым мы не можем спать одни. Юкка вырос в многодетной семье. Он всегда спал в одной кровати со старшим братом, а в комнате ещё была сестрёнка. Я же просто боюсь. Несколько дней кряду я находил на простынях какую-то тварь. Огромная, черная, похожая на кузнечика и жутко злобная. Я пытался её прогнать — ничего не вышло. Пришел Юк и одним шлепком тапка решил проблему. Забыл мамочкины уроки любви ко всему живому. Так что мой дружбан обеспечивает безопасность в постели. Как я буду спать без него, когда мы вернёмся домой, ума не приложу.
Недостатков у совместного спанья навалом. Юкка постоянно перетягивает на себя общее одеяло, и я замерзаю. Юкка мучает меня, хватает за жопу, просовывает под меня ноги, хотя знает, падла, что это щекотно, а я дико боюсь щекотки. Я бешено ору и прячусь в подушку. Мы ржём от души.
— Кто твой папочка?
Я не успеваю ответить. Мы засыпаем.
Последний вывоз мусора
Утром нас подняли ни свет ни заря. Отпуска заканчивались, гости съезжали в массовом порядке, и надо было убирать комнаты. Проснулись мы в такой позе — я зарылся Юкке под мышку, а он обнял меня рукой.
— Твою мать! — воскликнули мы вместо «доброе утро». Какая гадость! У Юкки под мышкой какая-то небритая мохнатая пизда!
Мне снилось, что я сервирую столы в ресторане «Вестминстер» полотенцами: три больших, два для рук, два для лица. За мной приглядывает Бельмондо с автоматом наперевес. Потом у одного из обеденных столов обнаружился выдвижной ящик, наполненный водой, в ящике плавали крупные золотые рыбки. Я решил показать ящик Бельмондо, но увидел, что он трахает официантку Робин, пользуясь дулом своего автомата. Робин стонала от наслаждения, а потом шепнула мне, касаясь моего уха своими губами-булками, что получила целых сорок три оргазма. Сорок три оргазма Робин…
Работа шла медленно, мы еле передвигали ногами и с трудом соображали. По моему департаменту началась тотальная нехватка расходных материалов, стало заканчиваться буквально всё: полотенца, коврики для душа, мыло, туалетная бумага, пластиковые стаканчики. Казалось, что мотель израсходовал все ресурсы, и ему больше нечего отдать своим клиентам. На складе было шаром покати. Я решил проблему просто — начал не докладывать в комнаты самое необходимое. Устроил американцам Советский Союз. Хотите туалетную бумагу? Нету!
