Тим Лотт - Запретное видео доктора Сеймура
Следует долгая пауза. Все трое стоят в кабинете довольно долго. В конце концов Ясмин Фарах снова говорит что-то своей сестре. Происходит короткий обмен фразами. На этот раз переведенный вопрос вызывает у миссис Мадуубе недоумение. Потом она трясет головой, смотрит прямо на доктора Сеймура и отвечает сама по-английски:
— Нет. Ничего было.
— То есть ничего не было? Вы имеете в виду, что ничего такого не произошло?
— Нет. Ничего не произошло. Да.
Кажется, что можно расслышать вздох облегчения, который издает доктор Сеймур.
— Спасибо вам, миссис Мадуубе, мисс Фарах. Спасибо вам большое. Вы мне очень помогли.
— Нам пора идти.
— До свидания. И спасибо вам обеим.
Женщины выходят. Доктор Сеймур заглядывает в камеру, улыбается и говорит прямо в объектив:
— И тебе спасибо. Я чувствую себя… так, как ты и говорила. Как будто все знаю наперед.
Видеодневник доктора Сеймура, выдержка третья, суббота, 12 мая, тайм-код 00.07
[Примечание автора: Доктор Сеймур выглядит уставшим, но довольным и расслабленным. Как и в прошлый раз, он в своем синем халате. В руке у него наполовину наполненный стакан, на столе позади видна бутылка виски «Лафройг». Язык его немного заплетается, но он не пьян в прямом смысле слова. Он снова говорит приглушенным голосом.]
Добрый вечер. Добрый мне вечер. Это был хороший день. Очень хороший день. Впервые не знаю за сколько времени я чувствую… Ах. Даже не знаю, как я себя чувствую. Но это замечательно. А все, что произошло в четверг… да это ж революция. Вот как я себя чувствую. Я поднимаюсь, поднимаюсь.
И все это заслуга Шерри? В конце концов — это она уговорила меня. Это очень мне помогло. Страшно признаться, но я с нетерпением жду нашей завтрашней встречи. Уже сегодняшней. Да как угодно. Просто жду не дождусь. Чтобы разделить с ней триумф, которым я ни с кем не могу поделиться, кроме красного мигающего огонька напротив.
Такой груз с плеч долой. Это ж целый мир, полный тайн. Он проскальзывает меж пальцев. Его не увидеть, не услышать. Люди-то никуда не исчезают, когда тебя нет рядом. Иногда мы об этом забываем.
Но знаешь, кого я должен за все это благодарить? Боже, как-то даже стыдно. Боже. Видишь ли, дело тут даже не в Шерри. Все потому что… Нет, не могу произнести. Шерри подумает, что я был не в себе.
Но это ж бред. Я ведь разговариваю сам с собой. Я один. Так чего стесняться-то? Ведь я и сниматься стал, чтобы была запись. Честная запись.
На этой неделе я впервые за много лет помолился. Что, конечно, глупо, ведь я не верю в Бога — ну, не до конца, не по правилам — уже… уж и не знаю сколько. Врачу очень сложно верить в Бога. Ты постоянно видишь хаос, ничем не оправданную боль. Тем не менее вывести мальчика из церкви легче, чем церковь из мальчика. Привычки живучи — и духовные привычки тоже.
Наверное, это просто совпадение. Но когда я дошел до последнего предела — в семье, в жизни, в скуке, в тотальной бессмысленности, тогда-то я и воззвал. Я встал на колени и обратился к Богу. Чувствовал себя полным идиотом. Но на следующий день — на следующий же день — я пошел к Хамиду Али, и он дал мне эту визитку. А там была Шерри, и пошло-поехало, и проблема, которая сжирала меня изнутри, разрешилась. Самым невероятным образом.
Это, конечно, совпадение. Это понятно. Во всяком случае, рациональной части моего существа. Бога нет. Никто на нас не смотрит. Никто не наблюдает за нами круглые сутки, не следит, что мы делаем, что чувствуем. Теперь мы сами — боги.
Но, может, есть что-то в самой молитве. Не Богу, не бородатому старичку. Не Иисусу и Марии. Молитвенные четки, святые мощи, вся эта роскошная мишура. Но если мы и есть боги — может, нужно молиться самим себе.
Ведь все это там, в твоем подсознании, все, в чем невозможно разобраться, что невозможно знать наверняка. Глубочайший колодец, огромный океан. Это и есть Бог? Это и есть Бог.
Хороший виски. Даже слишком хороший. Фу, устал.
Как… я… уже… говорил, если мы — это Бог, то это вполне возможно. Можно молиться себе. Это, конечно, не значит, что все сбудется — сразу, в реальном мире, напрямую. Поставишь и выиграешь. Вылечишь рак. Нет. Но молиться себе — это как нырять в океан за жемчугом. Это разговор с теми частями твоего существа, которых ты не можешь толком осознать. Таким образом твоя бессознательная половина может помочь осознанной. Помочь тебе стать сильнее, лучше, правильно поступать, принимать верные решения, прощать себя, прощать других, быть волевым. Этого невозможно добиться. Это нисходит. Это нужно просто принять, открыть свое сердце и принять. Вот почему ты подобен Богу — твое подсознание подобно Богу.
Я набухался. И несу полный бред. Только вот есть в этом что-то. Где-то.
У меня есть идея. Молитва. Видеомолитва. Потому что, если я помолюсь в объектив, это останется еще где-то, кроме моей головы. От этого молитва станет реальнее и проникнет глубже. Мое подсознание ко мне прислушается. Потому что молитва направлена по адресу.
О чем это я? Уже пора спать.
Но я все равно это сделаю. Я буду молиться.
Доктор Сеймур осушает бокал с виски, закрывает глаза, молитвенно складывает ладони, хихикает, берет себя в руки. Помолчав секунд тридцать, он начинает:
Боже милостивый. То есть я. Я не знаю, что говорить. И чувствую себя по-дурацки.
Помоги мне… помоги поступать правильно. Помоги преодолеть мой страх и гнев. Помоги отличить хорошее от дурного.
Я в замешательстве. Позволено ли мне наблюдать, как это делаешь ты? Ведь принято считать, что ты смотришь на нас. Грех ли это? Что есть грех? Похоже, что никто уже не знает, вот что, Господь. Приходится все решать самим. Приходится самим нести это бремя. Это ужасная ответственность. Ждать последствий без тебя.
Помоги мне в заботах о моей семье. Помоги мне быть с ними сильным. Покажи, как не проявить слабости. Потому что я знаю: они держат меня за дурака. Помоги доказать им, что я тот, кого можно уважать.
Помоги относиться к моим пациентам без ненависти. Потому что некоторых я и правда ненавижу. Эта жуткая толстуха из соседнего квартала, которая приходит каждую неделю, чтобы я выписал ей больничный. А ее тупой и бессмысленный муж, который торгует наркотой и бьет ребенка. А русский жулик, который смотрит на меня, как на пустое место. А этот польский старикашка, фашист проклятый.
Люди — это ужас. Когда я начинал работать врачом, я думал, что они хорошие. Но они просто жуть что такое.
Пожалуйста, помоги мне, Боже. Помоги мне снова видеть в людях хорошее. Помоги мне увидеть хорошее в себе.
Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя, как…
Доктор Сеймур открывает глаза. Глупость какая. Курам на смех.
«Системы видеонаблюдения „Циклоп“», запись третья, суббота, 12 мая
Доктор Сеймур появляется, когда Шерри Томас уже начинает закрывать магазин. Она выключает свет, собирает сумку. Доктор Сеймур заходит торопливо, тяжело дыша. У нее озабоченный вид человека, выполняющего свои профессиональные обязанности, и сначала она даже не намекает, что они успели в определенном смысле стать близки.
— Шерри, прости, я опоздал.
— Я как раз закрываюсь.
— Да, я знаю. Это метро — просто кошмар какой-то. Поезд сломался, простоял полчаса в туннеле. Но мы же можем поговорить?
— Я же сказала, доктор Сеймур, магазин… — она смотрит на одни из двух синхронизированных часов на стене, — закрывается. Приходите на следующей неделе.
— Шерри, не сердись на меня, я ведь не… Если я и опоздал, это же не значит, что я…
— Я не сержусь на вас, доктор Сеймур. С какой стати? Будьте так добры, покиньте помещение, мне нужно включить сигнализацию.
— Не надо так. Неужели тебе не интересно, как ты мне помогла? Как ты изменила мою жизнь? Сработало, Шерри. Во всяком случае, результат налицо. Все меняется прямо на глазах. Все это благодаря тебе.
— Очень рада слышать. Тем не менее я опаздываю на встречу…
— Послушай, мне правда стыдно за опоздание. Я знаю где-то неподалеку местечко, где сносно кормят. Может, посидим, поговорим немного? Мне нужно поговорить. Кроме тебя, мне не с кем поделиться. И мы, конечно, недостаточно хорошо знакомы, и мне неловко настаивать, но, пожалуйста, может быть, ты хоть немного проголодалась?
Шерри Томас надевает пальто, берет сумку и бросает на себя последний взгляд в зеркало, висящее возле двери.
— Я полагаю, что опаздывать очень грубо. Это неприемлемо.
— Я же извинился.
— В любом случае, едва ли поблизости есть приличное заведение.
— Нет, но ты же на машине, мы могли бы куда-нибудь поехать. Где можно было бы поговорить.
Она как будто размышляет над этим предложением несколько секунд.
— Свидание со мной — удовольствие не из дешевых, Алекс. Надеюсь, ты не думаешь накормить меня комплексным обедом.
