Лебедев Andrew - Трамвай желанiй
7777
Точно?
Нет, уже одну цифру – последнюю желто-красным языком подлизало.
Семь? Или единица?
Антон решил обойти трамвай спереди и посмотреть, какой номер написан там…
131313…
Что за черт?
Или у него уже глюки?
Но черный дым, вырывающийся из-под днища трамвая, уже застил – и стало не видно…
Какой номер?
Что за цифры?
Антон решительными шагами подошел к беспомощно расслабленной в своей растерянности вагоновожатой – в оранжевом жилете…
– Оранжевая мама оранжевым ребя-я-я-я-ятам оранжевую песню оранжево поет…
Антон открыл рот…
И постояв так с открытым ртом, вдруг спросил: – А какой инвентарный номер у вашего вагона?
– Чиго? – переспросила оранжевая.
– Номер вагона какой? – грозно насупив брови, повторил Антоха.
И вдруг услыхал в ответ.
– К матери, небось, в сумасшедшую больницу тебе надо, так ты и иди, и не стой…
Антон аж поперхнулся, остолбенев.
– А не надо было себя проклинать, милок… – с ласковой участливостью сказала оранжевая, – тогда бы и не маялся…
***Нашатырь…
Ему явно совали нашатырь под нос.
Антон раскрыл глаза.
Он лежал на узенькой коечке в салоне медицинского микроавтобуса "скорой помощи" и медсестра совала ему под нос ватку с нашатырем.
– Что со мной? – спросил Антоха.
– Дыму ты наглотался, лежи, – шикнула на него толстая медсестра, – приехали на пожар, а ты единственный пострадавший, теперь тебя по "скорой" в дежурную везем.
– Не надо меня в дежурную, – резко возразил Антоха, пытаясь встать.
– Да лежи уж, коли к нам попался, – оскалилась медсестрица и легонько ткнула Антона в лоб.
– Да, не надо было себя проклинать, – повторил он, засыпая…
У Игоря тоже была такая привычка – тыкать открытой ладонью в лоб.
Не больно, но слегка унизительно.
Назидательно-покровительствующим манером.
– Вот так-то, Антоха, тумкать надо головой, книжки умные читать, – приговаривал Игорешка.
Когда он тыкал ему в лоб без свидетелей, Антон сносил это с легкостью, и даже рад был, что Игорь неравнодушен к нему, что переживает из-за его, Антошки, необразованности, но, тем не менее, общается с ним, почти на равных общается, разговаривает, делится мыслями.
Но когда Игорь делал тычок в Антохин лоб при Рите… Да еще и приговаривал: де, не знать, кто такой Шинкель (Сноска: Шинкель – архитектор, построивший дворец Сан-Суси в Потсдаме.), это игнорантность (Сноска: Инорантность – от англ. ignorance – невежество непростительного свойства.), мон шер.
Тогда, в такие моменты, Антон был готов Игоря убить.
А Игорь, будто читая эту решимость в Антоновых глазах, кривил губки в своей коронной ироничной улыбочке и пел, подражая какому-то оперному певцу:
– Не убивай меня без ну$жды!
Антоху это так раздражало!
Так раздражало, что он как-то и матери своей пропел на Игорев манер:
– Не убивай меня без ну$жды!
Пропел ей, когда она рассердилась на него за какую-то мелочь, а она тут же и поправила: – Надо петь "не искушай", а ты поешь "не убивай", и это неправильно.
Она вообще такая правильная вся, мамаша его.
– Так чего ж она тогда такая неудачница, если такая умная и правильная? – хотелось крикнуть Антохе…
А он ее спросил тогда: – Что значит "не искушай без ну$жды"? Значит, если у мужика есть нужда, он может искушать? Имеет право искушать, оправдываясь наличием у себя этой "ну$жды"? И не имеет такого права, если нужды у него в этой женщине нет? Так это смешно! Зачем тогда вообще кого-то искушать, если в человеке нет нужды?
А мать ему тогда и ответила, да так, что в самую точку, в самые печенки попала…
– А у твоей Ритки есть в тебе нужда? – спросила мать. – Зачем ей ты? А тем не менее, она тебя искушает…
И нечем было крыть. Нечем!
Что? Разве не догадывался Антон, что Ритка близка с его дружками – с Игорем и с Витькой Семиным? Разве это не могло служить основанием для того, чтобы изгнать Ритку из рая собственных грез, что был у него в голове?
На втором что ли курсе они как-то разговорились о сексе.
Ну, так, как могут разговориться двое восемнадцатилетних мальчишек…
С подробностями, с физиологией, с апелляцией к собственному выдуманному-невыдуманному опыту.
И Игорешка вдруг сказал: – Люблю, когда девушка сидит на высоком стуле, на манер тех, что в баре у стойки, или за неимением такого стула, сидит на столе, лицом ко мне, а я на нее смотрю и трахаю ее…
Игорешка не сказал, что трахает он именно Ритку…
Но Антон понял.
Понял, что он именно про Ритку говорит.
Ведь вроде и не сказал ничего такого, по чему можно бы было идентифицировать ту даму "икс", про которую Игорь сказал, что "любит на нее смотреть, как она сидит на столе лицом к нему", но Антон точно понял. На все сто процентов, что речь шла о них – об Игоре и о Рите.
Гнать, гнать ее из рая собственных грез! Ведь это его, Антошкин, рай! Он в нем хозяин! Это его голова, это его мечты!
Но не мог Антон ничего с собой поделать.
Прописалась Рита в его РАЮ его ГРЕЗ…
Как потом прописалась в его комнатах эта киришская Анька.
И не выгонишь!
Обеих.
Витька Семин никогда не трепался о своих победах на сердечном фронте.
Да чего трепаться? Весь факультет и так знал, что на первом курсе Ритка была его девчонкой. И все у них, как тогда говорилось, "было хорошо"…
Так девушки деревенские обычно говорят, когда отказывают какому-нибудь незадачливому ухажеру: "у меня есть парень, и у нас с ним все очень хорошо".
И под этим "все хорошо" подразумевается то, что с началом перестройки активно начали показывать по телевизору, то есть объятия, слияния, эякуляции, оргазмы…
Экий емкий эффемизм, однако!
"Все хорошо"… Значит – секс, любовь и все такое…
А когда в конце разговора или письма говорят: "Желаю всего хорошего!", значит, секса желают что ли?!
Антоха угрюмо усмехался собственным невеселым мыслишкам.
А что ему оставалось? Несчастному ревнивцу!
На убийство он был не способен. Но не по мягкосердию своему, а по трусости и слабоволию. И на решительный штурм Риткиного сердца – тоже был не способен.
Потому как заранее обрек себя на неудачу, оправдав свою трусость тем, что, де, где ж ему тягаться с Витькой, у которого и автомобиль, и папаша богатый, и все такое – черта в ступе… И с Игорьком ему тоже слабо$… Игорь и самый умный, и самый перспективный, и родители у него чуть ли не в правительстве…
Вот и оставалось ему, Антохе, жить с гвоздем в голове. С гвоздем в мозгу.
С гвоздем, которым была Ритка – вечная обитательница его РАЯ ГРЕЗ. Его собственного пространства в его собственных душе и голове.
***А ненавистная Анька – та была теперь вечной обитательницей их с маменькой квадратных метров.
Антон слышал один раз, как соседка Вера Федоровна, пенсионерка, умнейшая баба, но злая-презлая, говорила другой их соседке по коммуналке: – Киришская эта поблядушка его мать в дурдом на Пряжку выселила, а потом и его самого, муженька своего тоже куда-нибудь отселит, вот увидите…
И что самое интересное!
Что интересное самое!
Перспектива быть отселенным куда-либо из их с мамашей квадратных метров пугала Антошку куда как меньше, чем перспектива до конца дней ходить с неотселенной Риткой в собственной голове…
Ритка и Анька.
Две женщины его жизни.
Одна жила в его душе.
Другая жила в его комнатах…
Хотел ли Антоха завести себе третью женщину?
Зачем лазал-ползал по Интернету по страницам сайтов знакомств?
Может, потому, как в старой песне из маменькиной юности, что порой крутили по радио-ретро, пелось:
"Новая встреча – лучшее средство от одиночества…" Но Антоха не считал себя одиноким.
Ведь Ритка постоянно сидела у него в голове.
Гвоздем невынимаемым сидела.
И каждую ночь он мечтал о ней.
Она всегда была с ним. При нем она всегда была.
Как теперь всегда при себе носят мобильный телефон…
Она всегда сидела в его РАЮ его ГРЕЗ. В его голове.
И он всегда мог остаться с НЕЮ наедине.
Другим, у кого не было женщины в их РАЮ их ГРЕЗ, нужны были порнографические журналы, киношки эротического свойства. А Антохе этого не нужно было. Не нужна была ему порнография. У него в голове – в РАЮ ЕГО ГРЕЗ всегда была самая красивая и самая желанная.
Но тем не менее, по страничкам сайтов знакомств он полазать любил.
Была у него такая страстишка.
Сперва он писал месседжи всем Ритам, которым было столько же, сколько и его Рите, лет.
В переписке он назывался либо Игорем, либо Виктором. В зависимости от того, какое у него было настроение.
Иным Ритам он писал сразу от двоих. И от Виктора, и от Игоря.
Для этого он открыл на одном из сайтов две собственные страницы, куда поместил фотографии, взятые из какого-то сетевого журнала.
Его вымышленный Игорь был крупным руководителем и бизнесменом. Женщинам, с которыми он вступал в переписку, Антон объяснял, что Игорь Петрович – вдовец и долгое время хранил верность памяти своей жены… Но теперь устал от одиночества, и так как в силу своего положения и острого дефицита времени не может заводить поспешных романов ни на курортах, ни у себя в офисе, то вот доверился Интернету…
