Алексей Колышевский - Афера. Роман о мобильных махинациях
К тому времени контракт между «МДС» и «Smart-soft» уже действовал, Штукин ежедневно видел в банковских выписках денежные переводы за реализованный «МДС» контент и теперь постоянно пребывал в добром расположении духа. Для участников рынка появление «Smart-soft» в числе ключевых поставщиков контента для «МДС» немедленно стало поводом для глухих сплетен, догадок, улыбчивых полунамеков. Но, впрочем, дальше этого и не пошло. Все отлично понимали: в любой Системе свои устоявшиеся правила, и если фаворитом становится никому ранее не известная компания, значит, все было именно в рамках этих правил: предложение, интерес, сделка. А уж кому предлагали и, главное, сколько – это никого, дорогие граждане, не колышет. Свои считайте, как говорится. На фоне общего интереса к «Smart-soft» у журналистов, обозревающих мобильный рынок, появился интерес к новому топ-менеджеру компании господину Картье. Звучная фамилия молниеносно сделала свое дело, и Виктор, с согласия Штукина, который был им чрезвычайно доволен, появился на обложке некоего популярного отраслевого журнала. Таким образом, получение от «Mobile world congress» персонального приглашения, которое подразумевало полностью оплаченный приглашающей стороной package на две персоны, стало вполне закономерным следствием популярности Картье и «Smart-soft». Цифровой мир не имеет границ, и весть о появлении Картье в мобильном бизнесе быстро стала всеобщим достоянием. За две прошедшие недели отношения Шедина и Картье взмыли вверх, оба были на короткой ноге друг с другом. Шедину казалось, что он видит Виктора насквозь, читает его, как лист, в котором черным по белому написано несколько односложных предложений, составляющих суть обыкновенного человека. Разумеется, все это было совершенно не так, и хитрющий Картье прикидывался, оставаясь саблезубым тигром в овечьей шкуре, которую носил с шиком и мастерски. Этот парень всегда любил перевоплощаться, пудрить мозги окружающим и весьма ценил свою подлинную сущность, не открывая ее никому. В отличие от Шедина Картье быстро понял, что это за человек: хитрый, прижимистый, своенравный и властный. Шедин был умен, в этом сомневаться не приходилось, однако тонкой лести не замечал, воспринимая ее как уважение к своему статусу, и Картье этим пользовался очень успешно.
Их частенько можно было застать вдвоем в рыбном ресторане «Ля-Маре», что на углу Бульваров и Петровки. Потягивали винцо, тыкая вилками в баснословно дорогую снедь, говорили о бизнесе, о женщинах, о футболе и модных автомобилях – словом, обо всем, что составляет в мужской беседе основную часть. При этом, что немаловажно, Шедин постоянно просил разделить счет, и каждый раз платил за себя сам. И хотя Картье всякий раз пытался «уладить пустячок» из собственного, а вернее, из штукинского кармана, его компаньон и слышать ничего не хотел. Впрочем, особенных неудобств все это не доставляло.
Однажды, во время очередной встречи, Картье, будучи уже приглашенным на выставку в Барселону, поинтересовался у Шедина, собирается ли и он туда же, но Шедин только рукой махнул:
– Да что там делать? Из года в год одно и то же. Всех знаю, все примелькались. Знаешь, я когда там появляюсь, то выставка замирает потому, что сразу же между стендами такой шепоток: «Мистер Шедин здесь», – и все ко мне со своими предложениями нелепыми, на хрен ненужными. Нет, не поеду. И не уговаривай даже.
Картье не торопился с вопросом, он заказал сигару, немного подымил, продолжая беседовать на более общие темы, и наконец как бы между делом аккуратно поинтересовался:
– А кто вообще-то едет от «МДС»?
Лицо Шедина внезапно омрачилось, даже ожесточилось. Он хмыкнул и процедил сквозь зубы:
– Сидоров, кому ж еще…
Виктор, конечно же, слышал об этом человеке. Известнейшая личность, президент «МДС», молод, амбициозен. В число акционеров Сидоров не входил, ни с кем никаких «гешефтов» не имел. Картье знал это наверняка, ибо о каких-либо бесчестных деяниях Сидорова-президента никогда ничего не было слышно. Репутация, ничего не скажешь. Но так ли стоит доверять этой репутации? Оклад президента «МДС», конечно, неплох, но чем больше есть у человека, тем больше ему хочется.
Шедин побаивался и ненавидел этого Сидорова. Побаивался потому, что Сидоров был его непосредственным руководителем, и ненавидел по той же причине. Он вообще недолюбливал «молодых да ранних» юнцов-карьеристов. Сидоров был ровесником Картье, но выглядел значительно моложе. Этакий «цыцык-пыцык»: невысокого росточка, кожица розоватая, глазенки кареватые, щеки пухловатые и на голове легкое облачко светлых волосков. Ни дать ни взять – маленький Ленин. Шедин мечтал занять место Сидорова, но ему ничего такого не светило. А Сидоров мечтал убрать Шедина. Или совсем его уволить, или, что более вероятно, задвинуть его куда-нибудь в дальнюю даль командовать в регионах, поднимать целину. Все это было в тайных планах Сидорова. На людях они держались вполне дружелюбно, соблюдали корпоративные приличия, никогда ничем таким колким не обменивались, но ненависть между ними была поистине лютая.
Началось их противостояние вполне банально. Шедин собирался на совет директоров, где, по точнейшим сведениям, отцы-основатели «МДС», и в частности господин Евтушенко, должны были предложить ему, Шедину Дмитрию Валентиновичу, пост президента компании с окладом, гм… Специально к этой дате Дима купил новый галстук из последней коллекции «Armani», но галстук оказался «какой-то не такой», вязался плохо, Шедин с ним намучился и, в конце концов, кое-как изобразив узел, побрел на совет. Не будучи суеверным, он тем не менее подумал, что возня с чертовым галстуком явно не к добру. Так и вышло.
Никакого назначения Шедин не получил. Наоборот! В течение тридцати восьми минут господин Евтушенко, периодически притрагиваясь то к кончику своего слегка раздвоенного носа, то скобля мизинцем подбородок, то теребя мочку-другую уха, а порой и поднося щепоть к ноздре так, словно намеревался выдернуть целый пук волосков и поколдовать над ними, будто Хоттабыч, разносил Шедина за «неудовлетворительную работу вверенного ему подразделения» и вдобавок ко всему несколько раз нервно дернул ногою в прекрасном, английской работы, коричневом ботинке. Проклиная дурацкую обновку, Шедин готов был провалиться сквозь землю, но все же крошечная, как серная головка, надежда еще грела его почти разрушенное, почти обращенное в мусор тщеславие. Он рассчитывал, что нервный господин Евтушенко вот-вот закончит читать «за упокой» и начнет «за здравие», объявив-таки о решении, ожидание которого Шедин лелеял довольно долго.
Однако Евтушенко разрешил подняться какому-то невзрачному молодому и кудрявому, похожему, по предвзятому наблюдению Шедина, на «пушистого пуську» моложавого человечка и представил его высокому собранию как нового президента «МДС». Это был гром среди ясного неба. Ясное небо, из которого вдруг хлынул град. Градина размером с куриное ощипанное тело, упавшая на коллекционный автомобиль «Роллс-Ройс». «Роллс-Ройс», который сгорел. Огонь, который выжег Шедина изнутри, и он почувствовал острейшую изжогу, оказавшуюся на поверку приступом панкреатита, аккурат после совещания уложившим его на больничную койку сроком на две недели с половиною. А проклятый галстук Шедин спустил в унитаз. О точном времени этого, в высшей степени символичного жеста история ничего не знает.
– Ах, вот оно что… Так, значит, тебя, профессионала и умницу, единственного человека, принимающего в вашей структуре ответственные, взвешенные стратегические решения от участия в выставке, мягко говоря «отжали», – сочувственно констатировал Картье и под благодарный кивок Шедина ввернул: – мальчонка не прочь сам прошвырнуться по заграницам. Мечтает снискать все блага земные?
– Не иначе, – ядовито прошипел Дима. – Привезти в наш тихий уголок идеи новыя, свежыя, аграмадныя, – кривлялся Шедин, и на мгновение, в уютном полумраке ресторанного уголка Виктору он показался корчащимся в петле висельником.
– А в частном порядке ты, разумеется, полететь туда не можешь? Нарушение корпоративной дисциплины?
– Разумеется, – кивнул Шедин. – Я думаю, что там будет кое-что интересное и Сидоров будет круглым дураком, если не ухватится за это.
– Что же именно? – с деланым безразличием поинтересовался Картье.
– Я просматривал каталог. На досуге. Есть такая японская «NTT DOCOMO», крупный японский оператор, который внедрил у себя такую услугу, как I-mode. У них будет огромный стенд, у этих японцев. На месте Сидорова я не упустил бы возможность внедрить сервис I-mode у нас в «МДС».
– Что это еще за сервис? – Теперь Картье был весь внимание. Он предчувствовал что-то, еще неясное, но определенно хорошее для себя. Так предчувствуешь радугу в небе – ее не может не быть после дождя.
– Мгновенный доступ в Интернет. С одной кнопки. Нажал и уже в Сети. Занятно, не так ли? В России о таком и не слыхивали, – с увлечением рассказывал Шедин. – Тот из операторов, кто это провернет, будет в шоколаде.
