Алексей Колышевский - Афера. Роман о мобильных махинациях
– Идемте в ресторанчик. Здесь есть один, там довольно спокойно. Сядем в уголке и займемся нашим делом. Не возражаете?
Он сразу же взял инициативу в свои руки, показав, что заказывает музыку тот, кто за нее платит. Пусть этот Шедин почувствует, что это не он, а ему пошли навстречу и он теперь обязан и компании, и самому Картье очень многим. И Шедину ничего не оставалось, как пойти следом за этим высоким, чуть сутуловатым парнем, несущим в правой руке кейс с его (у Шедина засосало под ложечкой) деньгами. Он шел за Виктором и думал, что впервые за свою сложную жизнь он встречает человека, которого не может просчитать. Картье был Шедину непонятен. По ощущениям он не вызывал никакой опасности, но явно был совсем не прост. А вот что за птица этот Картье, Шедин так и не понял. Успокоив себя тем, что он слишком мало знает Картье и это как раз тот редчайший случай, когда человек не раскрылся перед ним в первые минуты разговора, Шедин решил, что все разъяснится в ближайшем будущем. Ведь этот парень моложе его, следовательно, не может быть опытней, а специальной подготовки у него никакой нет, в этом Шедин был уверен абсолютно. «Своих» он вычислял сразу. В лицах ментов и чекистов есть нечто общее, что позволяет знатоку вопроса выдергивать их из толпы, сколько бы ни писали о том, что разведчик должен быть без лица. Как раз именно вот эта безличность и должна являться знаком для тех, кто не хочет попасться впросак, для злоумышленников и аферистов всех мастей и, наконец, просто для людей доброй воли, не желающих иметь с господинчиками из органов никаких междудел.
В ресторанчике они заняли самый темный, самый отдельный, самый укромный столик в таком же углу. Шедин ожидал, что Картье поставит кейс под стол, чтобы было удобно взять его и быстро уйти, но Виктор, похоже, не торопился. Несмотря на молчаливый протест Шедина, который недавно отобедал в очень недурной столовой для топ-менеджеров «МДС», носящей гордое название «клуба», Картье заказал водки и русских холодных и горячих закусок, и Шедин, скрипнув зубами, вынужден был согласиться разделить трапезу с этим жестким (он теперь видел это) человеком. Впрочем, такие качества Шедину импонировали, и он не стал взбрыкивать еще и от любопытства. Уж очень ему хотелось узнать, что за птица сидит напротив с непроницаемым лицом и не торопится отдать его деньги.
– Все со мной, не волнуйтесь, – сказал Картье. Он разлил по рюмкам, выразительно посмотрел на Шедина, мол, «пей, не тормози».
– А я и не волнуюсь, – перед тем как выпить, Шедин сглотнул противный ком и ударил рюмку Картье своей. Выпили. Сразу же, без перерыва, стали закусывать и некоторое время молчали, пережевывая кусочки мясного ассорти.
– По второй? – предложил Шедин, который любил выпить и закусить.
– Why not? – Картье снова разлил.
После второй стало легче, напряжение немного спало, рюмки были большие, грамм на семьдесят пять а то и на все сто. Наливал Витя до краев: пить, так уж и пить, по-русски, а не как иностранчики, растягивающие тридцатиграммовый «шот» на два-три приема. Поэтому захмелели оба. Хваленая чекистская способность пить, всегда оставаясь трезвым, которой Шедин вполне себе владел, внезапно подвела его, и после второй рюмки он с удивлением заметил, что захмелел, и притом весьма прилично. Картье же, внешне поддатенький, рассудок держал в чистоте, ибо заранее дал себе установку ни в коем случае не напиваться, а выведать все, что только можно. В кейсе помимо денег лежал контракт не контракт, а так, бумажка, предназначенная скорее для внутреннего пользования, так называемое «сейфовое» соглашение, где черным по белому значилось, что именно хочет получить штукинская контора от «МДС». Виктор сам предложил Косте такой вариант «для подстраховки», и Штукин с радостью на него согласился: «Хоть что-то. В случае чего не отвертится. Требуй подпись против денег, и никак иначе». Картье тогда чуть не рассмеялся, хотел даже сказать «Чувак, как ты запарил своей достоевщиной. «Подпись против денег». Это же какой-то водевиль, карамазовская лексика, забубенный свидригайловский пассаж». Иногда Картье ловил себя на мысли, что нехудо было бы издать книгу под названием «Внутренние монологи Картье». Сто к одному, что под таким названием она имела бы известный успех…
– Ну так что же? – Шедин покрутил в пальцах сахарницу, перестарался и, – ах ты, черт! – просыпал немного сахару на стол и себе на брюки.
– К счастью, к счастью, – скороговоркой залопотал Картье, – ведь не соль просыпали, сахарок-с. Значит, к деньгам, к большим прибылям. Значит, подфартит нам всем. Перейдем, давайте-ка, к нашему дельцу. Вот здесь у меня, – Картье открыл наполненный баксами кейс прямо перед глазами Шедина, у которого при виде денег задергалась жилка под правым глазом, – есть бумага в двух, спешите видеть, экземплярах.
– Какая еще бумага? – насупился тот. – Мы насчет бумаги не договаривались. С нашей стороны контракт будет готов через неделю, очень много внутренних инстанций, пока все подписи соберет… А у вас-то что? Расписка, что ли? Ха! Да вы за кого меня принимаете? Считаете, что напротив вас сидит полный дебил, что ли?
– Да при чем здесь это? – поморщился Картье. – Я вас считаю за топ-менеджера, принимающего ключевые решения и обличенного доверием акционеров компании. Надеюсь, что так будет и впредь. Однако и вы должны меня понять, не так ли? Сами посудите: я владелец бизнеса, завтра вы перейдете на работу куда-нибудь в «Газпром» и до вас станет не докричаться (Картье страшно льстил, не задумываясь о качестве своей лести. Он видел, что Шедин тщеславен и вовсю гнул свою линию). С чем я тогда приду к вашему преемнику? А здесь вот, – он развернул «соглашение» перед Шединым, – никакого упоминания о деньгах. Только перечень того, о чем мы с вами договорились.
– Дайте-ка почитать, – Шедин пробежался по строчкам, несколько раз хмыкнул, наконец, начал вслух: – «Экслюзивный разработчик контента по направлениям: музыка, экранные заставки, игры. Приоритетный партнер программы мобильного телевидения. Приоритетный партнер программы интернет-банкинг…» – Он поднял изумленный взгляд на Картье, но тот с невозмутимым видом жевал что-то и явно намеревался налить по третьей.
– Да здесь же везде, куда ни ткни, вы главный поставщик! Это что ж такое-то? – возмутился было Шедин, но Виктор, дождавшись ключевого момента, ласково придвинул ногой стоящий под столом кейс, и тот нежно коснулся икры Шедина под серыми брюками.
– Послушайте, это всего лишь сейфовое соглашение. Я понимаю, что многого из этой бумаги не будет в основном контракте, но это моя гарантия на будущее. Когда-нибудь, в том случае, если все у нас пойдет, как говорится, без сучка и без задоринки, я выступлю с более расширенным предложением. Я действительно хочу стать генеральным партнером «МДС». Это моя цель. Чем же она плоха? Ведь, как известно, спать – так с королевой.
Произнеся это, Картье вспомнил Лену, и у него заныло в груди от желания поскорей ее увидеть. А Шедин меж тем, повертев так и сяк «соглашение», положил его на стол и попросил:
– Дайте мне вашу авторучку. Моя осталась в кабинете.
3
По-легкому срубив достаточную сумму, Картье совершенно воодушевился своим успехом. Теперь главное не останавливаться на достигнутом, теперь только вперед. Во всем. То нежное, еще неявное, что появилось между ним и женой Кости, требовало преобразования в крепкое и настоящее. Картье поставил себе две цели: в бизнесе и в личной жизни, и так как пути, к ним ведущие, шли примерно параллельно друг другу, то он решил двигаться одновременно к обеим сразу. В нем появился кураж, придающий мужчине красоту, ту особую привлекательность, которая так хорошо ощущаема женщинами, находящимися в поиске.
На самом деле, те из нас, кто не находится в постоянном поиске, – это живые трупы. Люди должны обмениваться между собой информацией, чувствами и жидкостями. В этом смысл существования человечества, и лебединая верность одному и тому же мужу, одной и той же жене – это такой невероятный пережиток эпохи зажатых в стальные тиски псевдоморали яиц, что и думать об этом неприятно. К чему мораль, когда человек – всего лишь человек. С примерно одинаковыми желаниями, главное из которых – получение наслаждения любой ценой, со схожими в этой связи мыслями, со всеми своими отверстиями и выпирающими частями – женскими и мужскими. Человек несчастен. Он становится таковым немедленно после своего рождения, и не потому, что ему предстоит пройти тяжелый жизненный путь, преодолеть преграды, построить свой мир и тому подобное. Человек несчастен и несчастен абсолютно лишь потому, что его жизнь так коротка. Детство, на которое приходится лет двадцать, дальше пора становления и осознания того, кем стать: бухгалтершей, шахер-махером, ковбоем или философом, потом брак, семья и рождение детей, их взросление. И все это происходит молниеносно, и, когда человек вдруг понимает, что жизнь это еще и возможность получать удовольствие от каждого дня, дням этим подходит конец, наваливается старость, эти безнадежно седые волоски повсюду как предвестники того, что скоро, уже совсем скоро тебя, заколотив в дурацкий ящик, снесут с глаз долой и все на этом завершится. Короткая жизнь и страх смерти – вот, что делает человека несчастным. Осознание того, что жизнь летит мимо, подталкивает людей на большие поступки. Жены оставляют мужей, мужья бросают жен, все сходятся, расходятся, клянутся в верности, в душе понимая, что все это только слова, но все же веря в их святую непогрешимость. Как же все схоже в людях! Стереотипы правят стадом человеков, но и стереотипы меняются. Одно лишь неизменно остается главной человеческой ценностью. Богатство. А если к нему добавляется еще и власть, то это сверхценность, и ее достижение возносит человека на воображаемый пьедестал не только в глазах окружающих, но и в собственных глазах. Достижению сверхценности как наивысшего наслаждения решил посвятить себя Картье. Он еще не видел, с чего ему начать, но чувствовал, что точка опоры где-то поблизости. Остается только найти ее, и тогда… Интуиция не подвела его и на этот раз: по прошествии двух недель, которые промелькнули, словно домик станционного смотрителя за окошком скорого поезда, Картье получил на свой электронный адрес приглашение посетить выставку высоких технологий и контента в Барселоне.
