Джонатан Коу - Номер 11
День выдался не из легких. Утром редакторы из журнала прислали электронное письмо с вопросом, когда она сдаст рукопись, напомнив, что и со второго дедлайна прошло уже более месяца. И опять она провела около четырех часов, просматривая свои хаотичные заметки и еще более хаотичные заметки покойного мужа в поисках некой единой темы, объединяющего импульса, что придал бы этим на первый взгляд разрозненным мыслям общую направленность. Но так ничего и не нашла.
Тим постучал в ее дверь ровно в два. Он учился на втором курсе, поступив в Оксфорд из частной школы, что славилась несуразно высокой платой за обучение и весьма средненькой успеваемостью. Явился он, чтобы выразить недовольство преподавательскими методами Лоры.
Когда же это началось? – припоминала она. Студенткой Лора почтительно внимала каждому слову преподавателя, и любая крупица профессорской мудрости ввергала ее в трепет. Разумеется, боевой задор нынешних студентов создает более здоровую атмосферу, однако некоторые – Тим, например, – ударились в другую крайность: сдается, они видят в преподавателе лишь поставщика услуг и энергично предъявляют претензии, когда предоставляемая услуга не оправдывает их ожиданий.
– Кто бы ни написал это стихотворение, – заявил Тим с порога, – он не является настоящим поэтом.
– Его зовут Эдвин Морган, – сказала Лора, – и он был-таки настоящим поэтом. Просто для вашего первого знакомства с ним я выбрала одно из его наименее сложных произведений.
– Но его как бы поэзия – полная ахинея, – упорствовал Тим.
– Думаю, на занятии мы установили, что это не так. Именно так называемую невнятицу Моргана мы и обсуждали с вашей группой.
На занятии по литературе двадцатого века Лора предложила студентам прочесть стихотворение Эдвина Моргана «Песнь Лох-несского чудовища» и полагала, что ей удалось, пусть и долгими стараниями, убедить студентов в том, что из произвольных на первый взгляд, а то и сумбурных сочетаний гласных и согласных можно вычленить смысловые фрагменты.
– Знаете, я рассказал об этом моей маме. Она говорит, что никогда не слыхала об Эдвине Моргане, и поинтересовалась, почему в этом году мы совсем не читаем Элиота.
Лора вспомнила, что мать Тима тоже заканчивала факультет английского языка в Оксфорде. Теперь она сочиняет исторические любовные романы, вероятно неплохо на этом зарабатывая, если судить по книжным киоскам в аэропортах, где ее книги всегда в продаже.
– Я преподаю вам, а не вашей маме, – ответила Лора. – Если ваши родители и платят за обучение, не они составляют учебный план.
Именно после упоминания платы за обучение, как она смекнула позже, Тим закусил удила. Она с самого начала подозревала, что суть его претензий сводится к вопросу о деньгах. Из разговоров студентов она со временем получила представление о бдительном дистанционном контроле, осуществляемом озабоченными родителями: видя, какие суммы утекают с их банковских счетов, они хотят быть уверенными, что инвестиции окупятся сполна. То, что для Лоры и ее коллег всегда было нерушимой, но не материальной данностью, образование, развитие юного ума, восхождение к более высокому уровню знания и мышления – ныне переквалифицировали в ценный ресурс, нечто, что можно купить с расчетом на финансовую отдачу в будущем.
Вечером в пабе за бокалом совиньона она все еще прокручивала в голове эту досадную стычку с Тимом. Лора договорилась встретиться в пабе с Дэнни, но он пока не появился. На столике перед ней лежал лист бумаги формата А4 со следами еще одной попытки составить, раз и навсегда, перечень основных пунктов для статьи, которую она столь давно задолжала журналу, и найти способ свести их воедино. Пока она набросала следующее:
Паранойя
Непостижимое / сверхъестественное
Лох-несское чудовище в кино / литературе / поэзии
Чудовище – почти всегда подделка и часто объект сговора с целью заработать на туристах / местном населении
Что выставлено на продажу? Что превращено в товар?
Ощущение страха и восторга – чуда – НЕВЕДОМОГО
И лишь сейчас она увидела непрямую, скорее даже пунктирную связь между сугубо прагматичными воззрениями, унаследованными поколением Тима, и идеями, что она пытается синтезировать в своей статье. Не этот ли аргумент намеревался развить ее муж, не этим ли объясняется тот факт, что, разбирая по косточкам полузабытые книги и фильмы, он постоянно возвращался к одному и тому же – к процессу, который он определил как «монетизация чуда»?
Ее размышления прервал Дэнни. Подняв голову, Лора вдруг обнаружила, что он нависает над ее столиком.
– От работы кони… – Дэнни бросил взгляд на листок с записями.
Лора прикрыла написанное ладонью жестом скромницы, словно ее застукали в нижнем белье.
– Принести еще вина? – спросил Дэнни, целуя ее в щеку. Поцелуй тянулся чуть дольше, чем следовало, подумала Лора, и пришелся чуть ближе, чем следовало, к ее губам.
– Боюсь, мне больше нельзя. Я за рулем.
– Очень благоразумно. Так что ты пьешь? Совиньон?
– Ладно, но только половинку бокала…
Пока он заказывал напитки в баре, Лора задавалась вопросом, стоило ли соглашаться на эту встречу, когда материнский долг требовал, чтобы она отправилась домой еще сорок минут назад, напоила Гарри чаем и отпустила Кейшу, малазийскую няню, в обговоренное контрактом время. Она была слишком уступчивой, эта Кейша, всегда готовой выручить. Ее семья осталась в Малайзии, и Кейша была только рада дополнительному заработку за лишнее время (час или два), проведенное с Гарри, когда Лоре хотелось поработать подольше или завернуть в «Джерико» и выпить бокал белого вина, – и то и другое случалось нередко. Обычно полчаса в пабе с бокалом вина служили наиболее доступным средством сбросить накопившееся за день напряжение – и что в этом плохого, спрашивается? – но в обществе Дэнни ситуация принимала несколько иной оборот. Он ей нравился, и все же что-то в этих встречах вызывало у нее неловкость. Дэнни был женат, но никогда не говорил о своей жене и вел себя так, будто ее не существует. Пока был жив ее муж, Лору это не беспокоило. Они с Дэнни встречались в пабе и разговаривали о работе, о заказах на исследования, о выступлениях на конференциях, о студентах и о кошмаре административной и бумажной работы. Безобидные темы: двое коллег выпускают пар, когда их что-то достало. С Роджером ей не удавалось поговорить о таких вещах, все его помыслы тогда были заняты прошлым, историей, и он не желал выныривать из этих глубин. Однако после его смерти в отношениях Лоры и Дэнни произошла перемена. Отсутствие упоминаний о жене обрело дополнительную весомость. Теперь Дэнни садился ближе к Лоре, разговаривал с ней эмоциональней, смотрел на нее пристальней. Но с какой стати? Она все еще оплакивала своего мужа. Если ему вздумалось завести интрижку и он решил, что теперь заполучить Лору легче, чем год назад, он ошибается. И Лора была уверена, что дала ему это ясно понять, и не раз.
– Куда ты смотришь? – спросил Дэнни, вернувшись с выпивкой.
Внимание Лоры привлекла компания первокурсников, облепивших столик в углу. Их было шестеро, и у всех в руках телефоны; обнимаясь, прильнув друг к другу, они делали селфи, не прекращая дурачиться и болтать ни о чем во весь голос. Стол был заставлен кружками пива и рюмками с водкой. Выбивался из этого антуража лежащий на уголке стола номер студенческого журнала «Айсис»[7]. Вероятно, журнал принадлежал светловолосой девушке, что сидела с краю. Ей явно не удавалось со всей искренностью разделить буйное, подогретое алкоголем веселье своих друзей.
– Просто задумалась, какой бы я была, если бы вдруг помолодела. – Она кивнула в сторону шумной компании: – Там есть кое-кто из моих. Прыщавый парнишка и блондинка.
– Похоже, она бы предпочла сейчас оказаться у себя в комнате с вязанием и чашкой горячего какао.
– Нет, она не из таких. Умная девушка. И немного более… независимая, чем прочие мои студенты.
– Заводишь любимчиков? – ухмыльнулся Дэнни.
Не отвечая на подначку, Лора продолжила, словно разговаривала сама с собой:
– В начале первого семестра я дала им задание. Попросила принести свой любимый текст. Что угодно: проза, поэзия, театр, кино. Она принесла текст песни. «Холм Хэрроудаун» Тома Йорка. Знаешь такую?
Дэнни покачал головой.
– Это песня о смерти Дэвида Келли.
Дэнни взглянул на студентку:
– Любопытный выбор. Кто она такая?
– Ее зовут Рэйчел. Рэйчел Уэллс.
– На бюджетном или на платном?
– Бюджетница. Она из Йоркшира. Мать живет в Лидсе, кажется.
