Гарольд Роббинс - Наследники

В комнате было темно, когда он проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Он повернулся и сел.

— Почти восемь вечера, — сказал Чарли. — Марилу придет с минуты на минуту.

— Господи! Мне надо принять душ, — Сэм вскочил с постели. — Закажи нам столик в ресторане «Каприччо».

— Я заказал ужин в номер, — сказал Чарли.

Сэм посмотрел на него.

— Ты думаешь, это прилично? Она ведь не какая-нибудь шлюха.

— Она итальянская актриса.

— А Ники?

— Это ведь была его идея, не так ли?

Сэм ничего не ответил и направился в ванную.

— Если она придет, займи ее чем-нибудь, пока я оденусь.

— Ладно, — кивнул Чарли. — Я, кстати, иду с Роджером ужинать. Мы будем в «Джиджи Фацци» за углом, если понадобимся.

Марилу пришла на час позже, и Сэм уже успел накачаться. Он волновался как подросток, пил бокал за бокалом, и теперь весь мир представлялся ему в розовом свете.

Когда раздался стук в дверь, он вскочил на ноги, слегка пошатываясь. Чарли открыл дверь, и Марилу вошла.

У Сэма снова перехватило дыхание, едва он ее увидел, и он сразу протрезвел. Она действовала на него неотразимо. Просто трудно было поверить, что может существовать такая красота и женственность. Она поражала его.

Марилу подошла к нему, и он поцеловал ее в щеку, ощутив при этом аромат ее духов.

— Я рада, что ты не сердишься на меня, Сэм.

Он улыбнулся.

— Как я могу сердиться на такую красивую женщину?

Она улыбнулась в ответ.

— Ты говоришь, как настоящий итальянец, Сэм. — Она подошла к столу. — Шампанское, икра! — воскликнула она и, как ребенок, схватив маленькую ложечку, начала есть икру. — Как вкусно!

Казалось, она не заметила, что Чарли и Роджер исчезли. Она налила два бокала шампанского и повернулась к Сэму, протягивая ему один.

— Я хочу сказать тост, Сэм.

Он взял бокал, хотя и не любил шампанское, как и вообще любое вино.

— За что мы выпьем? — спросил он.

— За нашу совместную работу в фильме, — сказала она. Они выпили. Марилу поставила бокал и посмотрела на Сэма. — Я так счастлива!

— Я тоже, — ответил он.

В этот момент зазвонил телефон, и Сэм поднял трубку. Он заказывал разговор со Стивеном Гонтом в Нью-Йорке, и теперь его соединили.

— Я поговорю из спальни, — сказал он. — Ты меня извинишь?

Она кивнула, и он прошел в другую комнату.

— Стив? — сказал он в телефонную трубку.

— Секундочку, — раздался в ответ голос секретарши. — Сейчас соединю вас, мистер Бенджамин.

В трубке раздался щелчок, и Сэм услышал голос Стива.

— Ну, как там спагетти, Сэм?

— Еще не успел попробовать, — ответил он. — Я позвонил, чтобы узнать твое мнение о сценарии.

— «Сестры»?

— Да.

— Ну и штучка! Но мне понравилось. Единственное, что меня смущает, так это Марилу Барцини. Она, конечно, прекрасно смотрится без одежды, но разве она актриса?

Сэм покосился на дверь и увидел, что та слегка приоткрылась.

— Подожди секундочку, — сказал он, положив трубку на кровать.

Он подошел к двери, резко распахнул ее, и Марилу почти упала в комнату. Она испуганно посмотрела на Сэма.

Он улыбнулся, взял ее за руку и повел за собой. Сев на кровать, он снова взял телефонную трубку.

— Извини, Стив. Что ты там говорил?

— Ты не один? — спросил Стив.

— Нет.

— Ты можешь говорить?

— Да, — ответил он. — Так что насчет Марилу?

Он слегка отодвинул трубку, чтобы она могла слышать, о чем говорит Стив.

— Я уже тебе сказал, что, если она умеет играть, это одна сторона дела, но сам фильм надо сделать полегче. И нужно больше секса, а не всяких там поэтических образов.

— Если я все это сделаю, ты будешь работать со мной?

— Не могу сейчас тебе сказать, Сэм. Ты ведь знаешь, мне надо получить согласие Совета директоров. Когда у тебя будет картина, это другое дело.

— Давай договоримся, что ты мне дашь четыреста тысяч, когда я вручу тебе картину.

— Я могу предложить тебе не больше двухсот пятидесяти, если, конечно, Совет директоров утвердит сценарий. Все зависит от фильма.

— А если я тебе скажу, что она получит «Оскара» за игру в фильме?

— Это другое дело.

— Получит, — заверил его Сэм. — Ведь ты сам толкнул меня на это. Ты сказал, что хватит заниматься мелочевкой, надо заняться чем-то серьезным.

Стив засмеялся.

— Ладно-ладно. В том или в другом случае можешь рассчитывать на меня.

— Триста тысяч, — сказал Сэм.

— Ладно, триста тысяч, — засмеялся Стив. — Счастливо! И передай привет этой подруге, чье дыхание я слышу в трубке.

Раздались гудки отбоя, Сэм положил трубку и победоносно посмотрел на Марилу.

— Ну? — воскликнул он.

— Кто это был? — спросила она.

— Президент одной из самых крупных американских телекомпаний.

— Почему никто не верит, что я могу играть! — со злостью сказала она. — Они видят только мое тело.

— В этом нет ничего страшного.

— Но рано или поздно у меня все получится! Посмотри на Лоллобриджиду, на Софи Лорен — ведь все они стали прекрасными актрисами.

— Ты тоже станешь, — сказал он успокаивающим голосом. — После того как мы снимем этот фильм.

Ее злость внезапно испарилась.

— Ты на самом деле так думаешь, Сэм?

Он кивнул.

— Думаешь, я действительно получу «Оскара»?

Тут он понял, что она в его власти.

— Если ты будешь делать то, что я тебе скажу.

Она опустилась на колени перед ним.

— Я сделаю все, что ты хочешь, Сэм. Ты будешь моим хозяином, моим учителем. — Она положила голову ему на колени.

Его реакция была настолько быстрой, что он даже сам удивился. Она подняла лицо и посмотрела на него с затаенной улыбкой в глазах. Он покраснел.

— Я все-таки мужчина, — сказал он.

— Конечно, — спокойно кивнула она, расстегивая ему брюки. — Прежде всего все вы — мужчины.

Глава четвертая

У него всегда были честолюбивые мечты. Сначала он хотел быть высоким; под метр девяносто, стройный, сильный, с широкими плечами, — мужчина, которому со вздохом смотрят вслед все девушки. Но вскоре он понял, что, как бы много он ни тренировался, он не сможет стать выше своих метра шестидесяти, которые положены ему по наследству. Тогда он решил, что раз он не может прыгнуть выше себя, то он будет вести себя так, будто он высок и строен.

К счастью для него, он был крепкого телосложения, похож на молодого бычка. Если бы не это, его бы убили еще до того, как ему исполнилось шестнадцать лет. Восточный Бронкс был не тем местом, где он при своем росте мог спокойно распускать язык. К тому времени, когда Сэм закончил учебу, он понял, что не сможет побить всех в мире, и поэтому решил попридержать язык. С тех пор дела у него пошли лучше.

Он окончил колледж в Нью-Йорке, затем юридический факультет в университете в Фордхэме. Сдал адвокатский экзамен в штате Нью-Йорк, а через два года окончательно забросил профессию юриста. Его не интересовали маленькие дела, ему хотелось больших, но все они уплывали к знаменитым адвокатам.

Наступил тысяча девятьсот тридцать третий год. Год «Великой депрессии». И ему повезло, что он смог найти работу помощника управляющего в маленьком кинотеатре на Бродвее, около 137-й улицы. Единственное, почему он получил эту работу, так это потому что пообещал владельцу небольшой сети кинотеатров — их было всего три, — бесплатно вести все его дела. В неделю он получал двадцать два доллара пятьдесят центов.

В тысяча девятьсот тридцать четвертом году началась забастовка киномехаников, и вся киноиндустрия остановилась. Управляющий кинотеатром не смог выдержать пикетов, и Сэм продвинулся вперед. Теперь он был крупной шишкой, получал тридцать долларов в неделю, и, как ни странно, ему нравился этот бизнес.

Кино он просто обожал. Смотрел всё подряд. Все вместе и каждый в отдельности — хорошие и плохие фильмы. Он смотрел всё, что демонстрировалось в его кинотеатре, некоторые — по два, по три раза. И Сэм снова стал мечтать…

Все было как обычно в то утро, когда он вышел из метро напротив кинотеатра. Было жарко.

Он остановился на углу и посмотрел через улицу на кинотеатр. Самой броской была вывеска, укрепленная под козырьком:

ВНУТРИ НА ДВАДЦАТЬ ГРАДУСОВ ПРОХЛАДНЕЙ!

Сверху большими квадратными буквами выведено название фильма:

ДЖЕЙМС КЭГНИ

ЛОРЕТТА ЯНГ

«ТАКСИ»

Утренний сеанс 25 центов

Перед фильмом демонстрируется хроника

Сэм перешел улицу и остановился возле кассы.

— Доброе утро, Мардж.

— Доброе утро, Сэм, — ответила кассирша.

— Ну как дела? — спросил он.

Она заглянула в ведомость.

— Неплохо. Семьдесят билетов продано. — Она посмотрела на него. — Что-то сегодня пикеты не появились.