Гарольд Роббинс - Наследники
— Предвзятое мнение, — возразил он и вернулся в ванную.
* * *Он услышал слабый щелчок и тут же открыл глаза. В салоне было темно. Сэм посмотрел на Роджера.
Роджер спал в неудобной позе, свернувшись в кресле и слегка приоткрыв рот. Он всегда хвастался, что может спать где угодно. Маленьким он спал в метро и в автобусах, и все у него было хорошо.
У Сэма так не получалось. Висеть на высоте десяти километров в тяжелой железной коробке — это действовало ему на нервы. И сколько бы он ни пил, сколько бы таблеток ни принимал, глаза его отказывались закрываться.
Он осторожно переступил через ноги Роджера и вышел в проход, затем направился к кабине летчиков. Все пассажиры, казалось, спали. Он отодвинул занавеску и зажмурился от яркого света. Стюардесса-итальянка вскочила.
— Вам что-нибудь нужно, синьор Бенджамин?
— Вы знаете, как меня зовут? — удивился он.
— Да, синьор, — улыбнулась она. — Кто не знает имени известного продюсера?
— Хочу виски с содовой.
Он сел, а она достала с полки бутылку. Он снял очки и протер их платком. Она поставила перед ним бокал, Сэм снова нацепил очки и одним глотком почти осушил его. Потом посмотрел на стюардессу.
— А где остальной экипаж?
— Спят, — ответила она. — Еще четыре с половиной часа до Рима, а работы никакой.
Он кивнул, крутя бокал в руках.
— Принеси сюда всю бутылку и садись.
— Это будет нарушением правил, синьор.
— Если все члены экипажа спят во время дежурства, это тоже не по правилам.
Она взглянула на него и кивнула.
— Да, синьор. — Сняла бутылку с полки и поставила ее на столик между ними. Потом села напротив.
Он плеснул себе в бокал немного виски. На этот раз пил не торопясь. Настроение стало улучшаться.
— Вы собираетесь выпускать новый фильм, синьор?
Он кивнул.
— С Марилу Барцини?
«Смотри-ка, она все знает».
— Да.
— Она такая красивая, — сказала стюардесса. — И очень талантливая.
— Вы говорите так, будто знаете ее, — сказал Сэм.
— Мы с ней когда-то были подругами. Но она была настойчивее меня и гораздо красивее.
Он изучающе посмотрел на девушку. В ее голосе он уловил нотки зависти.
— А почему вы тоже не пошли в актрисы? — спросил он. — Вы ведь тоже очень симпатичная.
— Спасибо, — улыбнулась она. — Но я не могла жить, как она. Я не могу жить на одних обещаниях. А эта работа дает мне уверенность.
— Я остановлюсь в гостинице «Эксельсиор» на несколько дней. Зайдите ко мне. Может быть, еще не поздно.
— Вы очень добры, синьор Бенджамин. Может быть, я зайду к вам. Но начинать карьеру мне уже поздно, и я сейчас довольна своей работой.
— Правда? — Он сделал неуловимый жест, и в руке у него появился стодолларовый банкнот. Она посмотрела сначала на деньги, потом на Сэма.
— За что это?
— За удовольствие сидеть с такой красивой девушкой, — взяв ее руку, Бенджамин положил ее себе между ног.
Она хотела убрать руку, но он крепко держал ее одной рукой, а другой расстегнул молнию на брюках и вытащил член. Она посмотрела ему в глаза, сверкавшие за тонированными стеклами очков, и ее пальцы сжались вокруг его горячей плоти.
— Лучше сразу приготовь полотенце, — спокойно сказал он. — Я быстро кончаю.
Через десять минут Сэм сидел в своем кресле и безмятежно спал. Он открыл глаза, только когда большой самолет коснулся посадочной полосы в аэропорту Рима.
Глава вторая
Сэм перевернул последнюю страницу сценария и отложил его в сторону.
— Надо выпить.
Чарли Лонго, его итальянский представитель, поставил перед ним бокал, едва услышав эти слова.
— Что вы думаете об этом, босс? — спросил он с сильным бруклинским акцентом, хотя он не был в Америке уже много лет.
— Вещь серьезная, — кивнул Сэм. — Не знаю, что и сказать.
— Это необычный для нее стиль. В этом я уверен, — сказал Роджер.
— Да, — Сэм отпил виски.
Марилу Барцини завоевала популярность, вертя голой задницей в таких итальянских фильмах, как «Икар» и «Везувий». Затем она снялась в нескольких американских фильмах и стала настоящим секс-символом. Наконец ей захотелось большего, и она даже снизила свою обычную цену со ста пятидесяти тысяч долларов за фильм до пятнадцати тысяч. Но, несмотря на это, до приезда Сэма желающих не было. Теперь он знал почему. Сценарий был прекрасный, но слишком серьезный. Трудно было сказать, принесет ли он коммерческий успех. Или станет одним из фильмов типа «Рим — открытый город» или «Похитители велосипедов» и будет демонстрироваться только в артистических салонах для группы знатоков и критиков.
Он посмотрел на Чарли.
— Если бы мы могли сделать его чуток полегче, — сказал Сэм. — Добавить немного юмора…
— Не пойдет, — возразил Чарли. — Она твердо решила, что никаких изменений не будет. К тому же Пьеранджели, режиссер, согласен с ней.
— Ну, а он-то здесь при чем? — спросил Сэм. — Он в жизни не сделал ни одной денежной картины.
— Зато он завоевал все возможные призы в Италии и в Европе.
— Прекрасно, — произнес Сэм без всякого энтузиазма. — Пускай расскажет об этом банкирам.
— Ну и что ты собираешься делать? — спросил Роджер.
— Согласиться, — ответил он. — У меня нет другого выбора. Победим мы или проиграем, но это будет великолепный фильм. Не знаю, как им это удалось, но они пригласили лучших актеров Европы. Надо только хорошенько разрекламировать его.
— У тебя есть план? — спросил Роджер.
— У меня есть идея. Но это будет зависеть от того, насколько она согласна сотрудничать.
Зазвонил телефон, и Чарли снял трубку.
— Pronto,[4] — затем зажал рукой микрофон. — Они внизу.
— Скажи, чтобы поднимались, — сказал Сэм. Он вышел в ванную, закрыл за собой дверь и ополоснул лицо. Вытершись, он взглянул на себя в зеркало. Явные признаки усталости. Когда все это кончится, он сможет наконец хорошенько выспаться.
Сэм вернулся в комнату, и у него перехватило дыхание от ее неземной красоты. Это было слишком. Женщина не может быть такой красивой!
— Сэм, — актриса протянула ему руку и подставила щеку для поцелуя.
— Не могу поверить, — сказал он искренне. — Как вы прекрасны!
Она улыбнулась. Она уже привыкла к тому, что все осыпают ее комплиментами, и считала это забавным.
— Спасибо, Сэм.
— Привет, Ники! — сказал он. Николи был ее мужем везде, кроме Италии. Они пожали друг другу руки, и Сэм повернулся к другому мужчине: — Синьор Пьеранджели? Рад с вами познакомиться.
Режиссер скромно кивнул. Он почти не говорил по-английски.
— Добрый день, синьор Бенджамин.
Марилу нетерпеливо спросила:
— Сэм, ты прочитал сценарий? Что ты о нем думаешь?
Он посмотрел на нее.
— Мне он понравился. Но не думаю, что он пройдет. Хотя у меня есть кое-какие идеи, и если мы придем к согласию, то будем делать фильм.
— Никаких изменений в сценарии, Сэм, — сразу же предупредила она.
Он посмотрел на нее и пожал плечами.
— Если ты даже не хочешь выслушать мое мнение, Марилу, то у нас нет никакого шанса сделать этот фильм. — Он сделал шаг к спальне и открыл дверь. — Это значит, ты никогда не будешь сниматься в этом фильме, потому что я единственный, кто верит, что ты настоящая актриса и достаточно хороша, чтобы стать первой иностранной актрисой, которой присудят «Оскара».
Он закрыл за собой дверь. Сэм чувствовал, что на лбу у него выступила испарина. Пройдя в ванную, он плеснул в лицо холодной воды. Страшно хотелось выпить.
В дверь легонько постучали.
— Да! — крикнул он.
— Можно войти, Сэм? — раздался голос Ники.
Сэм быстро снял пиджак и бросил его на кресло, затем развязал галстук, ослабил ворот рубашки и откинулся на кровать.
— Войдите!
Ники вошел в комнату. Это был высокий привлекательный мужчина и, как ни странно, хороший продюсер. Он совсем не зависел от Марилу, у него были свои методы работы. Он просто сделал из обыкновенной смазливой итальянской девчонки звезду.
— Ты должен понять Марилу, — сказал он мягко. — Она очень эмоциональна.
— Я знаю, — согласился Сэм, — но ты ведь должен помнить, что я устал и вымотался, что я только что пролетел четыре тысячи миль и не спал всю ночь. Я встретился с ней, а она даже не хочет ни о чем говорить.
Многолетний опыт работы с темпераментными натурами сделал Ники терпеливым, как Иов.
— Я думаю, она поговорит с тобой сейчас, — сказал он. — Она и так раскаивается, что начала резко.
— Думаю, мы лучше поговорим, когда я немного посплю, — Сэм зевнул. — Тогда, надеюсь, я сам буду более терпеливым.
— Послушай, Сэм, — сказал Ники. — Встреться с ней без Пьеранджели, без него она будет не столь уверенной и выслушает тебя, но его не должно быть рядом.
