Макар Троичанин - И никаких ХУ!
- Отрежь до колен – классные выйдут трусы.
Макс наклонился, прикинул и обрадованно заорал:
- Зефира! Где кинжал, который ты прихватила, чтобы прикончить меня с любовницей? – Та тотчас порылась в рюкзаке и, смущённо улыбаясь, протянула орудие мести неверному мужу. А тот немедля передал тупой кухонный нож Циркулю.
- Кромсай, как сказано. Постарайся без ноги.
Друг с превеликой готовностью исполнил портняжий заказ, с удовольствием оглядел ещё одного пижона и предложил:
- Махнёмся, не глядя?
- Ты что? – возмутился Макс. – Сам по блату достал, прямо с Даунинг-свалки.
Третьим пижоном в команде можно было с большой натяжкой назвать Гусара – на нём были женские узорчатые гетры, да и то не новые.
- Ну, всё! – призывно похлопал в ладоши нетерпеливый исполнительный директор. – Выстроились в шеренгу!
Послушная команда изобразила зигзаг и замерла, перепихиваясь и переговариваясь в ожидании ценных указаний. Но получить их помешал звонкий заливчатый женский смех, и все изумлённо уставились на президента, которая в изнеможении от радости лицезреть гренадёров согнулась на скамейке и трясущимися руками с трудом протирала глаза и очки от слёз.
- О-ох! Уморили, братцы-кролики! – надела очки и скривила красивые, чётко очерченные губы, сдерживая рыдания. – Простите за бестактность, но вы похожи не на научных работников, а на самых законченных бомжей. – Прерывисто вздохнула, прогоняя внезапное веселье, и укоризненно спросила: - Ну, неужели нельзя было вчера вечером приобрести что-нибудь поспортивнее? Кеды хотя бы купили, жмоты!
- А чё, - поинтересовался практичный Витёк, - спецовку не дадут? Как ни толкуй, а условия для здоровья вредные.
- Не дадут, - утешила президентша, - сами завтра в обеденный перерыв приобретёте, а я проверю. Футболки желательно синего цвета.
- Почему синего? – теперь возник Фигаро.
- А потому, - объяснила Марья Ивановна, - что синий – цвет науки.
- Скорее – жёлтый, - не согласился Старче, - судя по зарплате.
- Кончаем бодягу! – оборвал дискуссию строгий директор. – Каждую тренировку будем начинать с лёгкой разминочной пробежки трусцой вокруг поля. Бежим за тренером – он задаёт темп – и бежим сегодня до тех пор, пока половина, фигурально выражаясь, не ляжет костьми. Предупреждаю, что напрягаться через силу не следует. Кто выдохнется – сходи с дистанции и догоняй пешком, и не забывай, что за нами наблюдают женщины.
- Приличные люди гибнут за металл, - не удержался от реплики Макс, - а мы – из-за женщин.
- Таким образом, - продолжал исполнительный директор, - мы определим потенциал нашей выносливости и установим оптимальную длину разминочного забега, которую будем с каждым разом увеличивать.
- Последний будет – до кладбища, - предрёк Старче.
- Уразумели? – напористо спросил Викентий непонятно о чём: то ли вообще, то ли в частности по последнему забегу. – Да? Ещё: с вашего позволения я – капитан команды на ближайшее время. Не понравлюсь – переизберёте.
- С какой стати? – заблажил, как всегда, Гусар. – Всё ему да ему! Я тоже хочу кем-нибудь быть.
- Будешь, - пообещал Циркуль. – Юнгой – мячи подавать из-за ворот и за пивом бегать.
- Тоже мне боцман! – фыркнул, смиряясь, Витёк.
Наконец, побежали. Впереди, как уговаривались, Валёк, за ним - сразу, впритирку – ЮСА, а с отставанием на полкорпуса, то есть, на полживота, как не уговаривались – Бритиш. Но третьей хватило только на полкруга, и она начала заметно отставать, как везде и во всём – не стайерская дыхалка, да и доминион мешает – и скоро оказалась последней в паре с Рашей в коротком заношенном трико. Эта сразу замешкалась, потому что её движению всегда что-то мешает. На этот раз – спадающие домашние тапочки. Когда отставание пары стало нестерпимо постыдным, с трибуны сорвалась Земфира и, вдевшись в рюкзак, бросилась на помощь слабым. Догнав слабачей, она что-то сказала последнему, Максику, и затрусила рядом, а тот, изловчившись из последних сил, достал из рюка полуторалитровку «Трёх медведей» и пластмассовый стаканчик, налил, исхитрившись, на ходу полстакана и выцедил допинг. Но хода не усилил, предпочтя не удаляться от освежающего эликсира. Оглянувшись, Циркуль тоже притормозил и тоже задопинговался, пристроившись с другой стороны рюка. Так и помчались втроём, еле передвигая ноги и не обращая внимания на заполошные негодующие крики президентши. Друзья успели ещё хватануть по полстаканчика, чокнувшись за спиной носильщицы, и явно повеселели, согласные в таком духе хоть до ночи продолжать разминочный забег. Но благому делу, как всегда, помешали. Первым усёк лафу Витёк, обернувшись, чтобы увидеть, как далеко отстали соперники. Повернув голову назад, долго соображал, что они там делают, пока не натолкнулся на Фигаро, заставив и того обернуться. Вдвоём они, наконец, догадались, в чём дело, что-то крикнули соседним Старче и Кинг-Конгу, и дружный квартет, перепутав направление, рванул назад, навстречу передвижному пивбару.
Бутыль опустела, когда капитан-директор, вняв крикам Марьи Ивановны, тоже обратил внимание на маркитанку, облепленную его солдатами, и немедленно устремился по срезке наводить порядок в арьергарде. Но те, заметив угрожающий марш-бросок командира, быстренько рассредоточились и припустились в тщетной попытке догнать далеко упыливший пелетон, а Земфира рванула в обратную сторону, оставив Викентия Алексеевича с носом.
Ничего удивительного, что нарушители спортивной дисциплины первыми дружной кучей сошли с дистанции, и тогда исполнительный директор отвёл разгневанную душу:
- Как вам не ай-я-яй, прохиндеи? – и возмущённо обратился к президентше: - Они слово давали, так, Мамма-мия?
- Да что ты разволновался по пустякам? – вместо неё успокаивающе откликнулся Старче. – Давали, не спорим, и ещё дадим. – У Викентия Алексеевича от возмущения перехватило дыхание, но опять спасла Марья Ивановна:
- Не обращай внимания на законченных идиотов! Пусть, что хотят, то и творят, а ты их гоняй по стадиону как сидоровых рогатых, тогда сами поймут, что во вред, а что во благо. – На том неприятный инцидент и списали, а Земфира у руководства клуба стала персоной нон-гратой.
Тренер по физподготовке, вынужденно согласившись с президентшей, сокрушённо вздохнул:
- Чёрт с вами, алкаши! Пошли к воротам, - и все виновато и дисциплинированно, растянувшись цепочкой на полстадиона, подались к ним.
Когда самый виноватый дотёпал самым последним, спортзатейник объяснил второе задание, начав с трагической преамбулы:
- С прискорбием сообщаю, что с первым заданием не справился никто, кроме Валентина и Василия. Выносливость у нас – ни к чёрту! Остаётся доказать, что и со скоростью то же самое.
- Не беспокойся, - обнадёжил Циркуль, - докажем.
Викентий Алексеевич метнул в него убийственный взгляд и уточнил задание:
- Выстраиваемся по линии ворот и по сигналу бежим, что есть мочи, до противоположных ворот. Там огибаем одну из штанг и возвращаемся, что есть мочи, обратно. Ясно?
- Мόчи или мочи΄? – попросил уточнить Фигаро, но разъяснений не получил.
- На старт! – скомандовал физрук, и все, не торопясь – не в очередь за пивом – выстроились по воображаемой линии, поскольку разметки поля не было, и кое-кто, воспользовавшись этим, ушло выдвинулся вперёд. Судья, однако, не придал нарушениям никакого значения и возвысил голос: - Внима-а-ни-е! – но, узрев явный непорядок, с досадой воскликнул: - Ну, чё ты встал на карачки?
- Тупица! – огрызнулся, повернув опущенную голову, Макс. – Я взял низкий старт.
- И что, так и побежишь? – поинтересовался Циркуль. – Земфира! – позвал опекуншу. – Принеси ему что-нибудь обуть на передние лапы.
Неоценённый классный спринтер, кряхтя, поднялся:
- А сам-то ты чего расщеперился как палочник?
Насекомый самодовольно улыбнулся:
- Не палочник, а греческий атлет, - и снисходительно объяснил: - Видел на фресках: один локоть согнутой под прямым углом руки – вперёд, второй – отставлен назад, передняя нога полусогнута и выставлена тоже вперёд.
- А задняя? – поинтересовался Макс.
- Задняя упёрта в землю носком, как в трамплин.
- И что, так и побежишь на полусогнутых?
- Тебя-то, на карачках, точно обставлю.
- Хватит вам, болтуны! – остановил перепалку по поводу перспективной стартовой позиции тупой тренер. – Встали, наконец. Ещё раз: вни-ма-а-ние! – И опять помешали. – Гусар, чего ты дёргаешься туда-сюда? Не в седле ведь!
- А я два раза сфолил, - объяснил паралитик.
- Ну?
- Значит, надо меня по правилам дисквалифицировать. Я пошёл?
- Да пошёл ты! – в сердцах послал его Викентий Алексеевич, но не туда, куда тому хотелось. – Встань и не дёргайся. Ещё раз, - и быстро скомандовал: - Внимание! Марш!
Валёк, Доу-Джонс и Царевич рванули что есть мόчи, остальные – не торопясь, что есть мочи΄. И самым последним – Циркуль без задних ног, то есть, без тапочек, замешкавшихся на старте. Он ещё больше увеличил лидерство с конца, когда зачем-то обогнул не одну, а обе штанги, и приплёлся, не запыхавшись, когда остальные, даже Макс, уже отдышались.
