Сергей Каледин - Записки гробокопателя
— Изя, — поправила сторожа Людмила Леонидовна.
— Во-во: Есся. И меня кличет: кенари, мол, орут, елабызным голосом.
Людмила Леонидовна с удивлением посмотрела на Изю, как бы проверяя, мог ли он сказать такое.
— …У меня дом-то из липы, из чего балалайки делают, звенит весь, как эта!.. — он постучал по столешнице для сравнения, но остался недоволен выбитым звуком. — Ты понял?! — снова повернулся он к Габи. — А если бы Есся не бёг?!
— Изя, — снова поправила сторожа Людмила Леонидовна.
Сам же Изя, улыбаясь, махнул ей рукой: не перебивайте.
— …Во-во, не Есся, так все кенари бы передохли. О-о! — Он пощупал шапку на голове и встал. — Все! В обход пошел. — Он цыкнул на псов, заворочавшихся под тахтой, те боязливо выползли. В дверях сторож остановился: — Этот зять у вас удачный, не то что… — он кинул взгляд на Юрку. — А от головы, Мил, я тебя пчелками поклюю — отпустит.
— Спасибо, Федор Палыч, — сказала Людмила Леонидовна. — Заходите.
— А ты, Юрк, с кобелем, что ли? Псы-то мои взъерошились? Ты кобеля на перевязь возьми: кругом суббота — народа полно…
— Чего было-то? — спросил Юрка Изю после ухода сторожа.
— Да я две елки спилил для стропил, а Палыч заметил, теперь вот шантажирует, говорит, заявит. Водки у нас перепил!..
— И заявит — очень даже просто. А Виталии ни до чего дела нет. Почему вот она не приехала?
— Вита в больнице, занята, — сквозь зубы процедил Юрка, заметив, как Людмила Леонидовна поморщилась от «Виты». «С пол-оборота завелась», — подумал он. — Мы сюда приехали не по своей инициативе… В Загорск ездили. Вот Вита и велела, чтобы Габи вас посмотрела. Ну… познакомилась.
— Ну что ж, — усмехнулась Людмила Леонидовна. — Будем знакомы.
— Ну, чего с домом-то? — чтобы не заводиться, спросил Юрка Изю.
— Строится потихоньку, — ответил тот, улыбаясь, — материала маловато…
— Мы же две машины пригнали! — удивился Юрка.
— Одно гнилье! — буркнула от плиты Людмила Леонидовна.
Юрка глянул на Людмилу Леонидовну и прикусил губу.
— Нормально, Юрик. — Изя коснулся его руки. — Там полно хорошего леса, больше половины. Зачем вы, Людмила Леонидовна? Просто дом надумали делать больше… Есть не хотите?
— Не готово еще! — отозвалась Людмила Леонидовна. — Юра знает — мы обедаем поздно.
— Очень хорошо поспа-а-ал… — послышалось за дверью, и на веранду вышел красивый седой старик.
— Отец, — шепнул Юрка Габи. — Здравствуйте, Леонид Григорьевич!
— Да-да, — кивнул головой старик. — Да-да.
— Это Габриэль, Ленечка, — громко сказала Людмила Леонидовна. — Подруга Юры.
— Подруга Виты, — мрачно поправил Юрка.
— Тебе видней, — Людмила Леонидовна помешала суп в кастрюльке.
Юрка поймал ее взгляд и посмотрел на Габи. Габи была как Габи. Только молния на комбинезоне опять спустилась. Юрка, не глядя на Габи, застегнул молнию. И понял, что опять зря: теперь Людмила Леонидовна точно знает, чья она подруга.
Габи встала и подала старику руку.
— Гутен таг.
— Громче! — бросила Людмила Леонидовна. — Он плохо слышит.
— Здравствуйте! — сказала Габи.
Леонид Григорьевич пожал ей руку и улыбнулся. Наверху заплакал ребенок.
— Там Изя с женой, — сказал Юрка, показав наверх.
— Маленький? — спросила Габи и выставила перед собой два указательных пальца. — Такой?
— Больше… — Изя смущенно улыбнулся.
— Мои дети уже не маленькие, — сказала Габи и вздохнула…
Людмила Леонидовна ухмыльнулась.
— Водки хотите? — спросил Изя.
— Данке, — ответила Габи, — чуть-чуть, пожалюйста.
Людмила Леонидовна бросила на нее недовольный взгляд.
— А ты, Юрик? — спросил Изя, занося бутылку над вторым стаканом.
— А Юрик не хочет, — процедил Юрка. — И Габи не хочет. — Он отодвинул ее стакан.
— Почему? — удивилась Габи.
— По кочану!
— Ты не очень-то распускайся! — сказала Людмила Леонидовна. — Тоже мне нашелся…
Юрка перелил водку из Габиного стакана в бутылку и, взглянув на часы, постучал пальцем по циферблату.
Изя покраснел и почесал затылок.
— А Витушка когда же вернется? — улыбаясь, спросил Леонид Григорьевич.
— Ее друг больной, — объяснила Габи.
— Что?
— Вита приехала, но она в больнице, — сказал Юрка. — У Роста инфаркт. Она с ним.
— Господи! — раздраженно бросила Людмила Леонидовна. — Только этого не хватало!..
— Ростислав Михалыч заболел! — громко сказал Юрка. — Инфаркт!
— Как же так?! — всполошился старик. — Был здоров!
— Ленечка! — крикнула Людмила Леонидовна. — Тебе налить суп?
— Подожди! — раздраженно отмахнулся Леонид Григорьевич. — Ты что, не слышишь: у Ростислава Михалыча инфаркт? Ой, беда какая!.. ой, беда!.. Какой человек достойный… Ветеран войны, прекрасный специалист. Он конструктор. Ах, вы уже знаете? — он заметил кивок Габи. — Дай Бог, чтобы все обошлось. Вита очень его ценит. И мы все, — он показал жестом на дочь. — Я ведь его мать покойную знал, Софью Аркадьевну. В высшей степени достойная женщина.
Габи возмущенно повернулась к Юрке:
— Вот видишь! А ты говорил!..
— …Что такое, что такое?.. — заволновался Леонид Григорьевич. — Мы с ней в больнице познакомились, — заспешил объяснить он, думая, что Габина резкость вызвана каким-то сомнением. — Она Витин пациент, а меня, когда я ногу сломал, Вита к себе положила, хоть это и нельзя по правилам… Она меня с Софьей Аркадьевной и познакомила…
Габи придвинулась к нему поближе, давая понять, что она очень внимательно будет слушать, не перебивая.
— …Ее, вы знаете, в тридцатом году лишили гражданских прав, по ошибке, разумеется. Она осталась совершенно без средств к существованию.
— Ленечка, ну ты же не знаешь, как было на самом деле! — раздраженно перебила отца Людмила Леонидовна.
— Как это не знаю! Она мне сама рассказывала неоднократно. У нее был лучший в Москве санаторий для туберкулезных больных. Потом все обошлось, ее восстановили в правах.
— Ленечка, ты суп будешь?! — крикнула Людмила Леонидовна.
— Отстань ты от меня с супом! Я говорю с нашей гостьей!
— Господи!.. — прошипела Людмила Леонидовна, выключила газ и ушла в комнату.
Старик разволновался.
— А как у Витушки живот? — спросил он. — Девочка моя… Так ей досталось, а тут еще это несчастье…
— Да живот вроде ничего, — всунулся Юрка. — Вы-то сами как, Леонид Григорьевич?
— При чем здесь я?! — раздраженно бросил старик. — Я здоров как бык!
Изя подошел к плите, налил в тарелку суп.
— Будете? — спросил он Габи.
Габи отрицательно покачала головой. Зато Юрка поманил его: давай.
— Так что с ним случилось, с красавцем нашим?! — На террасе снова появилась Людмила Леонидовна. — Допрыгался?
Габи опустила глаза и медленно произнесла:
— Он был уже почти труп. У него значительный инфаркт.
— Да, наверное, ничего серьезного… — Людмила Леонидовна пошевелила пальцами, будто сушила маникюр. — Просто Виталия носится с ним!.. Вот у Сенечки был инфаркт, так его и до больницы не довезли… А это… — Она опять неопределенно пошевелила пальцами.
— Почему вы выражаете такое зло против этого человека? — по-прежнему глядя в стол, выговорила Габи. — Вы злая!..
Юрка поспешно дохлебывал суп, чувствуя, что с минуты на минуту придется отчаливать, а до дому еще пилить и пилить.
— Габриэ-эль! — Людмила Леонидовна с улыбкой несправедливо обиженного человека развела руками. — Габриэль! Что с вами?! Вы у нас первый раз в гостях…
Габи вскочила, чуть не сломав стул.
— Аккуратней! — не выдержала Людмила Леонидовна.
— Я никогда есть больше здесь цу гаст! — отчеканила Габи и вышла с веранды.
— Что такое, что такое?! — забеспокоился Леонид Григорьевич.
Юрка успел еще пару раз черпануть суп, сунул в рот недоеденный бутерброд и встал.
— Изь, позвони мне! Я тебе книгу купил, как печки класть!
— Ага, — виновато сказал Изя, встал, чтобы проводить Юрку, но перехватил взгляд Людмилы Леонидовны и остановился. Тем более что Юрка жестом показал ему: не надо.
Габи шла быстрым шагом по дорожке. Юрка догнал ее.
— Не беги — упадешь!
— Теперь я хочу смотреть, как ты живешь! — вскинулась Габи. — Сейчас!
— Ну… — с усмешкой протянул Юрка. — Поедем. Только у меня не прибрано. Эх… Жалко, пожрать не поели.
— Твои чувства низки! Что ты думаешь все время жрать! — И вдруг, неожиданно прильнув к Юрке, она замерла. Постояла так несколько секунд.
Юрка, не зная, что делать, погладил ее по чуткой тонкой спине, по голове… Затем она так же резко оттолкнула его.
— Я хочу, что мы наконец уже едем.
В поезде Габи укачало, и она заснула на плече у Юрки. Было очень приятно чувствовать совсем рядом ее душистую легкую голову. На виске под загорелой отполированной кожей пульсировала голубая жилка.
