Сергей Каледин - Записки гробокопателя
— Или больше, — ответил Юрка. — А ты, вы тоже будете… голая?
Габи разливала кофе.
— В бане буду всего без…
— Вита, я не могу, она меня соблазняет! — завопил Юрка.
— Не ори, — цыкнула на него Вита. — Чего-то телефон странно себя ведет, не звонит…
— Я его вырубил, — сказал Юрка. — Потом наговоритесь.
— Включи немедленно!.. нет, ты посмотри на него! — всплеснула Вита руками. — Выключил! Меня по всей Москве ищут, знают, что я приехала! Рост должен звонить!
Юрка недовольно включил телефон. Вита подняла трубку, проверить, есть ли гудок, и положила ее на место.
— Прекрасно! — Она хлопнула себя по бедрам. — Так откуда Габи-то взялась? Иду я себе по Берлину… — Вита улыбнулась от воспоминаний и лукаво посмотрела в зеркало, поправляя прическу. — Иду, значит, по Берлину. Группа впереди. Везде красиво… И главное, везде пиво. Юрка знает, как я к пиву отношусь. Встала перед каким-то баром да как выкрикну: «Девушка пиво любит, а ей пива-то и нельзя!..»
Зазвонил телефон. Юрка сморщился:
— Вот всегда, только начнет интересное…
— Да. Додик, это я. Ну, говорите, чего вы жметесь?! Я слушаю… — Вита вдруг начала бледнеть сквозь загар и приложила руку к груди. — Да… когда? Заболело когда?.. В семь?.. — Она взглянула на свои часы, потом на Юрку. Сколько?
— Восемь, — ответил Юрка.
— Почему сразу не позвонили! — крикнула Вита и, прикусив губу, медленно закивала головой. — Да-да… Извините, Додик… — Она смотрела на Юрку, продолжая кивать головой.
— Ты не работал телефон! — догадалась Габи, раздувая ноздри.
— …«Скорую» не вызывать. Нитроглицерин. Грелки к рукам, ногам, можно бутылки с горячей водой. Сейчас буду. — Вита положила трубку и тихо замычала, мотая головой. — Инфаркт у Роста. Видимо, обширный… — Она ткнула пальцем в Юрку: — Такси! Нет такси — любую машину!
Юрка выскочил из квартиры, звякнув колокольчиком.
Габи сдернула с себя африканское платье.
— Что я должна делать?
— В чемодане черная сумка с пряжкой. Доста-а-ань, — медленно сказала Вита, набирая телефон. — Петя? Это я, Вита. Приехала. В порядке. Петенька, ты дежуришь? Потом расскажу. Возьми машину, у тебя есть сейчас свободные? Кислород, кардиограф, носилки… Улица Горького, за Театром Ермоловой, справа подъезд, четвертый этаж. Она одна на этаже. Только быстрей. Если будешь раньше меня, то… Все, Петя…
Дверь открыл Додик, вид у него был виноватый.
— «Скорая» здесь, — забормотал он, — я не вызывал… И врач… такой грубый…
Вита быстро шла по знакомому коридору. Протянула вбок сумку — Габи подхватила ее; руки назад — Юрка стащил с нее плащ, Вита толкнула дверь и вошла в комнату.
Врач, худой, с острыми лопатками, возился в углу над узкой койкой. В комнате резко пахло мочой.
— Шок… — пробормотала Вита. — Зубы ему вынь! — крикнула она.
Петя завозился активнее.
— У-у-йди-и… — прохрипел незнакомый голос Роста.
— Помоги! — не оборачиваясь, крикнул Петя. — Прижми его малость…
— Момент! — Габи рванулась к постели.
— Сделал? — спросила Вита молодого парня, отцепляющего от батареи провод кардиографа. — Здравствуй, Коля. Давай!
— Здорово, Витюш! — сказал Петя, подходя к Вите, поцеловал ее в щеку и заглянул через плечо в кардиограмму. — Хреново, конечно… Задняя стенка только пашет. Я у него прежние кардиограммы нашел, посмотри…
— Да я их знаю, — вздохнула Вита и взглянула на Роста. Рост лежал очень похожий на пожилого покойника. Глаза его были заволочены мутным. В ногах лежал баллончик с кислородом.
— Может, вторую кардиограмму? — спросил Петя.
Вита покачала головой.
— Некогда. Коля, сворачивай! Габи, Юрка! В машину за носилками! — Она подошла к постели Роста, села на край.
Рост чуть ожил, пелена на глазах начала растворяться.
— Ро-о-остик! Все хорошо, — певуче сказала Вита и улыбнулась. — Сейчас в больницу поедем, полечимся…
Петя посмотрел на Виту вопросительно:
— Подождать бы…
— Поедем, — твердо сказала Вита, взяла Роста за вялую серую руку, нащупала пульс. Привычным движением крутанула головку часов, но даже и не посмотрела на зашевелившуюся секундную стрелку. — Шприц. Ну, что ты, Ростик, а?.. замурлыкала она.
— Как брюхо? — прошепелявил с трудом Рост и косо улыбнулся. — Скажи «трактор»…
— Тррактор, — прокартавила Вита, и что-то булькнуло у нее в горле.
— У-уу, — улыбнулся Рост с закрытыми глазами.
— Все будет хорошо, — сказала Вита, поглаживая Роста по запавшей от отсутствия зубов небритой седоватой щеке.
— Я зна-а-аю, — выдавил Рост. — Поцелуемся дава-ай… На всякий случай…
— Ро-о-стик, — заблеял вдруг голос Виты. — Ну, чего ты надумал, Ростик? Она дернула головой, сбрасывая слезы с ресниц.
— Э-э, — подошел со шприцем Петя. — Ты, парень, дуру не гони! — Он погладил сгиб локтя, отыскивая вену. — Ты уже все, не ушел, теперь подымешься…
Вита отвела в сторону мешающую руку Пети, поцеловала Роста.
— У-у… — Рост закрыл глаза.
Петя ввел иглу.
— В случае чего… Жечь… Урну потряси… в плече осколок… — произнес Рост медленно, но членораздельно. — Не звенит — не я…
4
— Хэлло-о, — сказал женский голос. Такой голос Юрка слышал только в кино. — Здесь говорит Габриэль. Ты держишь свое обещание?
— Какое? — не понял Юрка и от удивления взглянул на телефонную трубку, в которой говорил зарубежный голос. — Я сплю…
— Достаточно спать для мужчины, — сказала Габи.
— Мне нужно, я корпулентный…
— Не обижайся, малиш… Ты имеешь прекрасный рост.
— Тогда ладно. Встаю уж, носки ищу… Котю погуляю и…
— Ты его бери с нами, — встревожилась Габи. — Я это хочу.
— Ишь ты: «хочу». Зачем он тебе, вам? В Загорске он попов укусит.
— Хочу, — чуть капризно сказала Габи. — Скажи, у вас в Загорске мы что-нибудь можем покупить или я должна брать провиант?
— Да купим, не тусуйся… тем более я теперь голодать решил, десять дён.
— Почему-у?..
— Потому. Чтоб был шпортлер. Значит, встречаемся на Ярославском вокзале…
— Я буду смотреть натуру, — сказала Габи, усаживаясь у окна в электричке.
— Нет, Коть, ты слышал?! Натуру она будет смотреть! Подъем! Уходим!
— Хорошо, не буду. Тогда отвечай мне. — Габи загнула большой палец. Первое: почему этот старый доктор Петя так грубый?
— Чего-о?! — хмыкнул Юрка. — Петя ангел, каких я не знаю. Он просто на «скорой» сто лет работал, а там у них своя манера…
Электричка тронулась. По вагону тетка катила ящик с мороженым. Юрка купил два. Одно сунул Габи, а со второго содрал обертку. Котя сел и заколотил по полу обрубком хвоста.
— Смотри фокус, — сказал Юрка. — На!
Котя открыл пасть. Юрка положил ему в пасть мороженое. Котя закрыл пасть, замер и снова открыл: мороженое исчезло.
— Можешь так же?
— Найн, — сказала Габи и загнула указательный палец. — Второе: почему Рост такой странный? Почему он совсем не имеет зубы? За что любит Вита его так очень?
— Отвечаю по порядку. Зубчики у него выпали с помощью твоих соплеменников на Юго-Западном фронте в окружении… От цинги…
— Шшайсе!.. — Габи чуть не клюнула его своим горбатеньким носиком. — Ты дурак! Есть немцы и немцы!
— Ну-ну… ишь чувствительная!.. После войны Рост был конструктор по парашютам. Такой конструктор, каких не было…
— Откуда знаешь ты?
— Знаю. Он рассказывал, — объяснил Юрка. — Он парашюты изобретал, а потом сам испытывал. Поняла?
В проходе взвизгнул Котя. Ему нечаянно наступил на ухо какой-то дядя с газетой.
— О, майн армер хунд! — рванулась Габи к собаке. — Ему давали ухо! Майн либер! Ком хир. — И тут же ощерилась на дядю: — Надо быть больше осмотрительной!..
Габи хотела ему еще что-то сказать, но Юрка потянул ее за рукав. Котя, поскуливая, перелег к окну.
— Вайтер, — велела Габи.
— Ну вот, — Юрка взял ее маленькую ладошку в руки и погладил, как бы прося прощения за дядю. — А на войне он десантником был. На нем живого места нет. Четыре раза в него ваши ребята попали, меткие…
— Что-о-о?! — Габи даже приподнялась с места. — Какие наши ребята?..
Котя вздернулся с пола и приподнял ухо.
— Тю-тю-тю! — замахал на Габи Юрка. — А ты, Котя, — предатель. Она на меня нападает, ты ее укусить должен… Не тусуйся, Габи, сиди тихо. — Юрка надавил на ее худенькие плечи.
Габи нервно вывернулась, но села на место.
— Он совершил одно героическое дело?
— Тьму.
— Какое?
— Вот у него одна медаль «За отвагу» — знаешь за что? За отнимание оружия у трупов… Они отступили, а дело зимой было. — Юрка взглянул на Габи. Глаза у нее стали влажные. — На поле боя много оружия осталось. А поле все пристреляно. А без оружия отступить нельзя. Оружие бросить — командира расстреляют. Желающих вызвали. Рост пошел…
