Джонатан Коу - Номер 11
– Как я тебя понимаю. – Вэл сочувственно погладила девушку по плечу. – Я слыхала о вашем псе, твоя мама рассказала мне за ужином в отеле. Это невероятно печально, когда умирает домашний питомец. У меня был кот Байрон, и когда он ушел от нас…
– Что? – Даниэль села, вытаращив глаза. – Ты о чем?
Вэл прижала ладонь к губам:
– О черт, ты не знала.
– С Цезарем что-то случилось? Что? Говори!
Вэл ничего не оставалось, как опечалить ее скорбным известием; выслушав, Даниэль разрыдалась. Она плакала в объятиях Вэл, и та утирала ей слезы бумажным носовым платком, который вскоре совершенно размок.
– Извини… я испачкала твой «клинекс», – первое, что сказала Даниэль, когда к ней вернулся дар речи.
– Ерунда, еще принесу. Мне такого добра не жалко. – Вэл издала смешок, утешительный, как ей хотелось думать, приободряющий. – Сейчас вернусь.
Отправляясь за платками, она оглянулась: Даниэль смотрела ей вслед, и лицо модели не было бесстрастным, как обычно. В ее детских голубых глазах было столько горя, а прелестное юное личико утопало в слезах.
* * *– Блин! – простонала Элисон. – Вот БЛИН! Мама, долбаная ты идиотка, что ты вытворяешь? Стоило ради этого туда ехать?
Она сидела на диване, сжимая пульт с такой силой, что тот едва не треснул в ее руке. Паника охватила ее, дыхание участилось, и скоро она начала задыхаться. Не желая слушать музыку, под которую заканчивалась передача, Элисон убрала звук, встала с дивана и принялась расхаживать по комнате в надежде выровнять дыхание. По экрану беззвучно ползли телефонные номера для голосования за то, чтобы удалить из шоу кого-либо их участников. Наконец Элисон остановилась перед телевизором, выключила его, схватилась руками за голову и произнесла вслух далеко не в первый раз:
– Ох, мама, зачем ты это сделала?
Ей показали, как ее мать подвергли испытанию, заставив положить в рот огромную зеленую тварь и держать, стиснув губы, пока все вокруг стояли и смеялись, – этого эпизода было бы достаточно, чтобы доконать Элисон. Она знала, как Вэл боится насекомых. Ужас и омерзение были написаны на ее лице, но в понимании создателей программы (и, надо полагать, зрителей) гримасы Вэл лишь добавляли передаче увлекательности. Но потом, уже после этого кошмара, в самом конце… разговор между ее матерью и Даниэль. Как такое могло случиться? Что, черт подери, там вообще происходит?
После ужина Вэл обратилась к Даниэль слегка взвинченным тоном. Она попросила модель помочь с мытьем посуды и заметила, что Даниэль не слишком утруждает себя хозяйственными делами. В ответ Даниэль с обиженным видом удалилась вместе с Питом на некоторое расстояние от лагеря, где оба улеглись под деревом. Не прошло и пяти минут, как Вэл нарушила их уединение – очевидно, с намерением продолжить кухонные разборки. Их разговор на экране протекал так.
Вэл: Надеюсь, я не испортила романтическое свидание?
Даниэль: Не волнуйся. О чем ты хотела поговорить?
Вэл: О мытье посуды.
Даниэль: Да? И что? Ты не очень-то уважительна со мной в присутствии других. Понимаю, я моложе тебя, но, видишь ли, по-моему, я заслуживаю, чтобы со мной обращались…
Вэл: Эй, ты, паршивка ленивая, давай-ка оторви свою задницу и помоги наконец с посудой!
Крупным планом лицо Даниэль, она шокирована.
Вэл: Ты на какой планете живешь?
Опять крупный план Даниэль, теперь она рыдает. Вэл поворачивается, чтобы уйти.
Вэл (оглядываясь со смешком): Мне такого добра не жалко.
Крупно глаза Даниэль, она смотрит ей вслед; лицо залито слезами.
* * *Проверить тем вечером, что там в Твиттере, у Элисон не хватило духу. Она сразу отправилась в постель, но часа два пролежала без сна, размышляя, что за дьявол вселился в ее мать, спровоцировав на вспышку беспардонной грубости и надменной жесткости; наконец она заснула и спала беспокойно. Впрочем, недолго. В шесть утра она была уже на ногах и, налив себе растворимого кофе двойной крепости, врубила компьютер.
Новости были плохими. Страшными, на самом деле. Аккаунт матери терял фолловеров, как раненый – кровь, число снизилось до 3000, а бранные сообщения поступали со скоростью четырех-пяти в минуту. В большинстве своем с хэштегом #командаДаниэль, и фанатов модели можно было понять: то, что они увидели прошлым вечером по телевизору, не могло их не взбесить.
Адская сука
Пошла на хер убил бы тебя
Ты просто ебаная уродина хамка и дура
Привет Спирохета надеюсь попадешь в ВД но сперва найди кто тебя трахнет замучаешься искать ха-ха
Ты заставила нашего ангела плакать и за это ответишь сука
В жизни никого так не ненавидел как тебя
Желаю тебе сдохнуть от рака
Блядина сраная
Хамло и сука. Изловить тебя и отдрючить чтоб твоя старая дряблая дырка кровью изошла
От этих комментариев Элисон стало физически плохо, она ринулась в ванную и склонилась над унитазом, ожидая, что ее сейчас вырвет. Все обошлось, однако, сухими спазмами. После чего она с большой неохотой, исключительно из чувства дочернего долга, заставила себя вернуться к компьютеру и кое-что погуглить наскоро. На Google Images, где обычно обнаруживалось лишь не много старых рекламных фотографий и стоп-кадров с Вэл из «Топа», вывалились сотни новых снимков. Откуда они взялись и кто их так шустро загрузил? По большей части вчерашнее испытание: жуткие, гротескные крупные планы материнского лица, видна каждая пора и каждая морщинка, глаза под выпуклыми пластиковыми очками зажмурены, на лице гримаса отвращения, когда Вэл сует в рот палочника. Снимки финальных мгновений испытания – Вэл, согнувшись пополам, блюет на стол, изо ее рта извергается зеленоватая жижа, – пользовались особой популярностью. И ни Элисон, ни ее мать, ни кто-либо другой уже ничего не мог изменить. Отныне Вэл запомнят именно такой.
Гнетущая мысль, невыносимая. Наспех просмотрев новости и узнав, что, согласно свежим подсчетам голосов, ее мать стала самым непопулярным участником шоу за всю его десятилетнюю историю, Элисон снова улеглась в постель.
* * *Вэл грела руки над костром, улыбаясь своим сотоварищам и чувствуя, как радость согревает ее изнутри. Сегодняшний день выдался просто чудесным. Легким и приятным. Прежде всего, Дино, красавец и вылитый мачо, он же ТВ-деятель из Нью-Йорка и ходячий символ американского присутствия в шоу, практически единогласно был выбран для дневного испытания. От него требовалось выловить пластиковые звезды из резервуара с водой, где кишели угри, и Дино блистательно справился с заданием, что означало полноценный ужин для всех, а после ужина – очень скоро то есть – им был обещан «бонусный» сюрприз. Естественно, настроение в лагере поднялось. Ближе к вечеру Вэл с историком Роджером, качаясь в гамаках, затеяли разговор, настоящий разговор, стартовавший с британской погоды, но затем свернувший на коалиционное правительство – действительно ли оно уполномочено избирателями. Это была первая реальная беседа, с тех пор как Вэл приехала сюда три дня назад (неужели только три?), впервые в лагере обсуждали нечто важное, и настолько заинтересованно, что постепенно вокруг них собрались остальные, даже Пит с Даниэль подошли. Оба были потрясены, услыхав, что правительство в Британии коалиционное, эта прошлогодняя информация каким-то образом ускользнула от них, и Вэл сомневалась, дошло ли до них в полной мере, что такое «коалиционность», несмотря на терпеливые разъяснения Роджера. Но это было уже не так важно. Пусть общая беседа и не великое достижение, но это ступенька к единению участников передачи, к созданию более дружеской атмосферы, а ведь именно к этому Вэл изначально и стремилась. И теперь она видела результаты своих «происков»: впервые все двенадцать человек сидели у костра после ужина, болтая и рассказывая разные байки. Верно, ничего значительного сказано не было, поэтому Вэл слушала вполуха. Ей было довольно того, что звуки их голосов витают вокруг нее, сливаясь с шумом ночного леса: с таинственными шорохами в траве, стрекотом цикад и с одиночными заунывными криками вдалеке, издаваемыми неведомым обитателем непролазных джунглей. Как же далеко она от Ярдли! И какая честь, если не слишком придираться к частностям, находиться в таком месте! Прочь сомнения. Воспоминаниями о времени, проведенном в лагере, она будет упиваться вечно, чем бы это шоу для нее ни закончилось.
