Гарольд Роббинс - Воспоминания минувших дней
— Вы когда-нибудь учились в школе?
— Да, мэм. Я проучился шесть лет в сельской школе. Потом мне исполнилось четырнадцать, и я оттуда ушел.
Сара задумчиво посмотрела на него.
— А вы никогда не пытались ходить в библиотеку?
— Пытался, мэм. Но ближайшая библиотека в Графтоне открыта только по будним дням. А я свободен по воскресеньям.
Сара понимающе кивнула. Графтон находился почти в шестнадцати милях от Фитчвилля, и для работавшего человека добраться туда в будни было невозможно.
— Честно говоря, не знаю, что я могу для вас сделать.
— Что бы вы ни сделали, мэм, я буду вам очень благодарен, — по-прежнему серьезно произнес Дэниэл. — Я не в состоянии обойтись без вашей помощи.
Размышления Сары были прерваны шумом и криками детей, возвращавшихся в класс после обеда. Обычно безразличные к взрослым, они смотрели на Дэниэла с нескрываемым интересом.
— Сейчас мы вряд ли что-нибудь решим. Через минуту начинается урок. Вы не могли бы прийти попозже?
— Я работаю до шести часов, мэм, и приду сразу, как только освобожусь.
— Очень хорошо.
— Спасибо, мэм.
Проводив Дэниэла взглядом, Сара вошла в класс. Дети посмотрели на нее, и она услышала, как кто-то из старших учеников, сидевших на задних партах, хихикнул.
— Вы, на галерке, — прикрикнула она. — Открывайте книги на тридцатой странице, урок географии номер два.
Когда около четырех часов дети разошлись, Сара вспомнила о Дэниэле. Интересно, подумала она, что мне с ним делать. Видимо, для начала надо определить, что именно он знает. Подойдя к шкафу, она достала экзаменационные билеты для шестого класса и, разложив их перед собой на столе, принялась изучать.
Миновало полгода. Дэниэл приходил к ней четыре раза в неделю: три раза в будни, по вечерам, и один раз в воскресенье. Он оказался сообразительным и прилежным учеником, впитывающим знания, как губка. Вскоре выяснилось, что школьных учебников уже недостаточно, и Сара попросила мать прислать ей книги, по которым она училась в колледже. Впервые преподавание увлекло ее, и она чувствовала большую радость, помогая Дэниэлу. В глубине души она понимала, что именно к такой жизни всегда стремилась. Не раз и не два Дэниэл предлагал ей деньги, но она отказывалась, говоря, что не желает для себя лучшего времяпрепровождения. Он, однако, желал хоть как-то отблагодарить ее, и в конце концов они согласились на том, что по воскресеньям Дэниэл будет колоть для нее дрова на целую неделю.
Сама того не замечая, Сара стала с нетерпением дожидаться каждого воскресенья, когда ее будил стук топора. В эти минуты она чувствовала умиротворение, ей казалось, что она возвращается в детство, когда по утрам точно так же звенел топором брат. Лед в сердце Сары понемногу начал таять, она больше не чувствовала себя так одиноко, как раньше, когда ее окружали лишь парты, да безразличные лица детей.
Наступила весна. Однажды в воскресенье Сару в очередной раз разбудил стук топора. Поднявшись с кровати, она подошла к окну и выглянула на улицу. Дэниэл стоял возле поленницы, раздетый до пояса, и стекающий пот оставлял темные пятна на его закатанных до колена брюках. Вид Дэниэла неожиданно поразил Сару настолько, что она, почувствовав слабость, ухватилась за подоконник. Нет, подумала она, этого не должно быть. Она закрыла глаза и простояла так до тех пор, пока полностью не овладела собой.
С этого дня в ней произошла малозаметная и, на первый взгляд, незначительная перемена. Она стала выбирать более закрытые платья, садилась как можно дальше от Дэниэла, разговаривала спокойно, даже с некоторым холодком. Заметил ли Дэниэл происшедшую перемену, — оставалось для нее тайной, он продолжал вести себя, как прежде. Иногда, правда, взгляд Сары заставал его врасплох и он краснел, но по ее мнению, это было вызвано его природной застенчивостью.
Однажды, когда они сидели за столом, Сара неожиданно почувствовала на себе пристальный взгляд Дэниэла. Подняв глаза, она посмотрела на него. Поняв, что его поймали, он густо покраснел.
— Дэниэл, — быстро спросила Сара, — сколько тебе лет?
Он не знал, что ответить, и покраснел еще сильнее.
— Восемнадцать, мэм, — солгал он наконец.
— На вид тебе больше. А мне двадцать пять, — тоже солгала она. — У тебя есть друзья?
— Есть.
— А подруги?
— Нет, мэм.
— Даже дома? Какая-нибудь девушка, которая тебе нравится?
Дэниэл покачал головой.
— А что же ты делаешь в свободное время? Ты не ходишь на вечеринки или танцы?
— Я не очень хорошо танцую мэм.
— Здесь что-то не так. Ты молодой, симпатичный парень, и…
— Мисс Эндрюс!
Сара в изумлении посмотрела на Дэниэла. За все время их знакомства он впервые так резко прервал ее.
— Я не играю в такие игры. Девушки хотят побыстрее выскочить замуж, а мне этого не надо. Я должен помогать семье.
— Извини, — ответила Сара, принимая упрек. — Я не хотела поучать тебя.
— Уже поздно, — сказал он. — Я должен идти.
— Хорошо, закончим урок завтра.
Прошел целый день, но Дэниэл так и не появился. Сара вздохнула и начала готовиться ко сну. Я потеряла его, подумала она, засыпая. Он больше никогда не придет.
Глава 13
В гостиной тихого, обычно спокойного дома Энди было шумно. В комнате собралось много людей — в основном, шахтеры. Устроившись в углу, Дэниэл наблюдал за ними. Собравшиеся, казалось, чего-то напряженно ждали и тихо переговаривались, словно боясь, что их кто-то услышит.
Энди явился к Дэниэлу в тот момент, когда тот готовился идти к мисс Эндрюс.
— Пойдем со мной, — коротко сказал мастер.
— Зачем?
— Увидишь. — Энди стал спускаться по ступенькам крыльца. — Ну, ты идешь или нет?
Дэниэл двинулся за мастером. Несколько минут они шли молча. Нарушил молчание Энди.
— Очень хорошо, что я тебя застал. Хорошо для тебя. Люди уже начали думать, что ты продался боссам.
— Для чего я вам тогда нужен? — спросил Дэниэл.
Энди остановился. Свет шахтерской лампы падал на его светлые волосы, делая их блестящими.
— Меня попросили удостовериться, дома ты или нет.
— Кто?
— Увидишь. Я все-таки думаю, что ты с нами. Ведь работал в шахте, а кто хоть раз спустился под землю, навеки останется шахтером, чем бы он после этого ни занимался.
До дома Энди они дошли молча. Вскоре стали собираться шахтеры, которые подозрительно смотрели на Дэниэла, но ничего не говорили. Под их тяжелыми взглядами он понемногу стал отступать и, наконец, устроился в углу, прислонившись к стене и наблюдая за собравшимися. Их было больше дюжины, и они, разбившись на группы, что-то обсуждали между собой.
Неожиданно на улице раздался шум подъезжавшего автомобиля. Один из шахтеров посмотрел в окно.
— Они!
Вскочив с мест, рабочие бросились к двери. Дэниэл увидел большую черную машину, стоявшую перед крыльцом, к которой подходили шахтеры, чтобы поприветствовать гостя.
Потом все вернулись в дом, и Дэниэл увидел человека, ради кого они собрались: небольшого роста, но крепкого и кряжистого, с уже появившимся животом, черные волосы спадали на глубоко посаженные голубые глаза. Гость здоровался с каждым из собравшихся, обмениваясь с ним крепким рукопожатием и пристально глядя ему в глаза, как будто хотел определить, что он из себя представляет.
Наконец он подошел к Дэниэлу.
— Это Дэниэл, — сказал Энди таким тоном, словно в других рекомендациях он не нуждался, — а это Джон Л. Льюис, вице-президент Объединенного профсоюза работников угольной промышленности.
Они пожали друг другу руки. Рука Льюиса оказалась мягкой, но необычайно сильной.
— Вы брат жены Джимми Симпсона? — спросил он. — Джимми много рассказывал о вас.
— Вы знаете Джимми? — Дэниэлу стоило большого труда скрыть свое удивление.
— Да, — Льюис кивнул. — И вашу сестру Молли Энн я тоже знаю. Прекрасная девушка. Джимми очень много сделал для нас в горах.
Дэниэл хотел что-то ответить, но не успел. Видимо, не желая терять времени, Льюис резко повернулся к собравшимся, поднял руку и заговорил.
— Прежде всего, я хотел бы немного поправить Энди. Он почему-то упорно называет меня вице-президентом профсоюза, но сейчас этот пост занимаю не я, а Фрэнк Хейес.
— Ничего, Джон, — раздались голоса рабочих. — Ты скоро им станешь. Мы тебя поддерживаем.
Льюис снова поднял руку, показывая, что хочет продолжить.
— Это вы решите, кому руководить профсоюзом, мне лично высоких постов не надо. Просто я хочу что-то сделать для вас. Мы добиваемся, чтобы ваши места были стабильными, труд безопасным, а зарплата — соответствующей стандартам отрасли.
Одобрительные восклицания снова прервали речь Льюиса. Дождавшись, пока шум стихнет, он продолжал.
