Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
После того как свалили деревья нашлась работа и нам дилетантам, мы обрубали сучья, затем пилами распиливали стволы деревьев на чурки, а уже потом из чурок, рубили дрова. Когда на другой день начали валить другую партию деревьев, тогда Захаров и меня с собой взял, и стал учить меня как правильно свалить большое дерево. Надо сказать, что в этом деле имеется много тонкостей, о которых я раньше и не подозревал. Валкой деревьев и заготовкой дров мы занимались долго, и за это время я основательно освоил технологию этой дисциплины. Заготавливали дрова мы больше недели, жили в палатках, ночи были уже холодные, поэтому грелись у костров. В одну ночь произошёл забавный случай, разумеется, смотря для кого. Я в то время был начальником караула, караул состоял из двух постов. Ночью я решил проверить, как мои подопечные несут службу. Пошёл, проверил первый пост всё нормально, постовой стоит на часах и не спит, а вот кода я шёл ко второму посту, то проходя мимо костра, где вповалку лежали солдаты и спали, я услышал запах горелой резины, подумал, что в костер попал кусок резины вот он и воняет на всю поляну. Решил не останавливаться и пошёл на второй пост. Посмотрел на часового, поговорил с ним, сказал, что бы он не спал, так как его скоро сменят. Затем я пошёл в обратном направлении, и решил посмотреть, что же там, в костре горит, и вот что я увидел. Один из бойцов во сне засунул свои ноги вместе с сапогами прямо в костёр, где жарко горели дрова, и спит. Подошвы его сапог уже горят синим пламенем, а он спит и в ус не дует. Я своей ногой отбросил его ноги из костра, в этот момент солдат проснулся и с недовольным видом спрашивает меня: «Товарищ старший сержант, зачем Вы меня разбудили, я же сегодня не в наряде?» А когда я ему показал на его сапоги, которые горели, он вскочил, начал прыгать, чтобы потушить огонь на сапогах, а когда огонь был погашен, тогда он снял сапоги и стал проверять их пригодность к дальнейшей службе. Дырки в сапогах не было но, на второй день подошва у одного сапога отвалилась, пришлось ему её проволокой приматывать. А вот насчёт заготовки дров, я даже рад, что получил такой неоценимый опыт валки леса и рубки дров. Гораздо позже, когда я оказался в лесистых местах, то нужные навыки у меня уже были, и я легко справлялся с такой работой.
ПРОСТО «КАРАУЛ!!!»
Закончив заготовку дров, мы вернулись в казарму, после отбоя, я с удовольствием растянулся на своей койке, и какое-то время лежал и блаженствовал. Согласитесь, что полевые условия жизни и обжитая казарма, это не одно и то же, тем более что, была уже глубокая осень, и спать даже у костров было холодно. Ну, слава Богу, всё это уже позади, будем ждать приказ и, возможно, скоро уедем. Но приказа на увольнение нас из армии, как не было, так и нет. Мы, старички, болтаемся по военному городку от нечего делать, а командование части не знает, чем нас занять, скоро конец ноября, все полевые работы давно закончились, а других работ в городке просто нет. Мои нервы и силы давно кончились, живу и хожу на некоторые мероприятия, как на автомате, меня ничего не интересует и не удивляет. Особенно трудно вечером, тоска просто давит. Хотя я стараюсь ходить на ужин вместе с ротой, но в столовой ничего есть не хочется, обычно выпиваю стакан чая или компота, затем ухожу болтаться по городку.
Однажды вот так, ходил, ходил и решил зайти к друзьям спортсменам, им служить ещё год, и у них такой проблемы, как у меня нет. Сидим за старшинским столом и пьём чай, говорим о том, о сём и вдруг Олег говорит: «Слушай, Сеня, ты помнишь, мы колёса поляку продали, так вот есть ещё один кандидат на колёса, говорит, заплачу хорошо». Я ему говорю: «Так на полигоне ещё одна немецкая полевая кухня осталась, правда на ней колёса такие же плохие, как и те, которые мы раньше продали». Олег немного помолчал, затем говорит: «Давай сделаем так, я завтра встречусь с ним, расскажу ему о колёсах, а потом мы с тобой встречаемся и решаем, заниматься этим делом или нет. Да вот ещё что, эти колёса надо переправить через речку в лесок у станции, он мне уже показывал место, где он нас будет ждать, если с колёсами выгорит». Я от возмущения и удивления, на Олега выпучил глаза и говорю ему: «Да ты что, Олег, три километра до городка по песку катить колесо, а потом здесь ещё по городку. Да ещё и через речку, а на дворе не лето, и вода, наверное, в реке студёная. Там хоть и есть брод, но он глубокий мы как-то проходили, и вода тогда была выше колен. Так что, Олег, за двести злотых за такие мучения я испытывать не буду». Олег мне говорит: «Ну, давай сейчас решим, за какие злоты мы будем продавать колёса, и я ему сразу назову такую цену. Если он согласится, то тогда будем заниматься, если нет, то нет». Я подумал, что хорошо бы за каждое колесо взять рублей по пятьсот, а лучше шестьсот. Дело в том, что мы взводом ходили на железнодорожную станцию, как бы на экскурсию. Там есть два магазина, один продуктовый, другой промтоварный, так вот я в этом промтоварном магазине видел красивые покрывала из бархата, по цене двести рублей за штуку, вот бы их купить и подарить маме и сестре Наташе. Я думаю, что о лучшем подарке и мечтать не надо.
Олег терпеливо ждёт, когда я скажу цену нашего товара. Наконец, я решил ему объявить желаемую цену одного колеса: «В общем, так, Олег, по моим соображениям, одно наше колесо должно стоить не менее, шестисот злотых. Если он даст цену хоть на один злот меньше, то я этим делом заниматься не буду». Олег немного подумал и сказал: «Нет, Сеня, поляк за такие колёса столько не даст, если он за них даст, то злотых триста за одно колесо, не больше» — «Олег, ну ты же не знаешь какая у него обстановка, может ему колёса, нужны по зарез, и он готов выложить любые деньги. Да и вообще, чего мы с тобой гадаем на кофейной гуще, ты знаешь, где этот поляк живёт?» — «Конечно, знаю, на станционном посёлке, его подворье на окраине с нашей стороны. А почему ты спрашиваешь?» — «Да потому что, чтобы не гадать, надо к нему сходить и договориться. Давай не будем откладывать на завтра, а пойдём прямо сейчас и там всё решим» — «А что пойдём, только я Максимову скажу, что меня не будет» — «Слушай Олег, а Максимов что, не с нами?» — «Нет, он сразу отказался от этой затеи, да и зачем он нам? При его весе 46 кг он нам только мешать будет. Так что помощи, от него ни какой не будет, придётся и колёса тащить, и его. Так что лучше давай вдвоём сделаем это дело». Вместе с Олегом подошли к Максимову, который лежал на койке и читал какую-то книгу, я с ним поздоровался и тут же попрощался, и мы с Олегом отправились в поход.
Без проблем дошли до ограды городка, перемахнули её и оказались на булыжной мостовой, которая шла вдоль забора нашего городка, куда-то в лес. Спустились к реке, она не широкая, примерно метров тридцать. Влево от нас был брод, в свете луны его хорошо видно по наезженной колее. Зашли в воду и идём, меня обрадовало то, что воды было мало, чуть выше щиколоток, но вода холодная, я это чувствовал через сапоги. «Ну, ладно, — думаю, — пусть вода и холодная, идти недолго, так что мы не замёрзнем». Не знаю, что произошло, то ли мы сбились с брода, то ли брод размыло но, следующим шагом я оказался в воде по пояс, а вслед за мной и Олег. Сначала было, какое-то смятение и непонимание, как такое могло произойти, но затем мы решили, раз уже намочились, то пойдём дальше. Вышли на берег мокрые, с нас в буквальном смысле текла вода, тут же стали раздеваться и выжимать одежду и портянки, а из сапогов выливать воду. Я почувствовал холод, меня немного стало знобить, говорю Олегу: «Давай быстрее одеваться и побежим бегом, а то, как бы чахотку не подхватить». Мы быстро оделись и побежали, благо было бежать не далеко.
Подошли к подворью поляка, Олег постучал в окно и через считанные минуты вышел предполагаемый покупатель наших колёс. Олег начал, ему рассказывать какие будут колёса, и сказал, что мы за каждое колесо хотим по 600 злотых. Поляк быстро закрутил головой в знак несогласия, а затем назвал свою цену — 200 злотых. Я послал поляка подальше, и сказал Олегу: «Пошли отсюда, а то я скоро дуба дам. Понимаешь, говорю ему, я сильно замёрз в сырой одежде, а он ещё торгуется своими злотыми, как будто они имеют какую-то ценность. Олег был примерно в таком же состоянии, как и я. Когда отошли от поляка я сказал Олегу что, через брод я не пойду, если я ещё раз залезу в воду, то там и останусь, а это в мои планы не входит. Так что давай пойдём по мосту. Олег высказал своё сомнение, так как мост охраняется. Затем мы оба помолчали и Олег предложил снова перейти речку в брод. «Да ты что смеёшься? Ещё один такой нырок в речку и я труп. Лучше пусть мне дадут пять суток гауптвахты, чем отдавать концы. Да и вообще, на гауптвахте будет хоть какое-то разнообразие, а то, в казарме уже надоело до чёртиков». Олег со мной согласился, и мы пошли на станционный посёлок.
Как только мы в него зашли, Олег говорит: «Сеня, тут у меня есть знакомая, давай зайдём к ней и там, у печки обогреемся и посушим одежду. Как ты на это смотришь?» Я, разумеется, на данное предложение посмотрел положительно, и мы пошли по адресу. Остановились у одноэтажного кирпичного здания, у двери которого горела лампочка. Олег подёргал дверь, она была закрыта, тогда он начал стучать. Постучал, тишина, затем он настойчивей постучал и через некоторое время в коридоре послышались шаги. Дверь открыла женщина, лет тридцати, какое-то время она молча стояла, затем удивлённо на ломанном русском языке спросила: «Олег, это ты?» — «Я, Марыся, а кто же ещё?» — ответил ей Олег. Марыся нас пригласила в коридор, затем мы с ней зашли в довольно просторную комнату, в которой стоял стол, какие-то шкафчики и у стены большая печка.
