Жоржи Амаду - Жубиаба

"Высокачтимая сеньора дона Бранка.

Премите мои сирдечные приветы. Севодня я как никада даселе перенесся в тот рай куда вликут меня мои мечты и рукавадимый ими я должен чистасирдечно презнаца Вашей Миласти што я люблю чистой и светой любовью Вашу Марию каторую почетаю безмерно.

Любовь каторая никагда не погаснит скокобы не прашло времени. Вы Вашей добротой можите удвоить навек и сделать залогом нашево счастя. Рукавадимый сим заветным желаньем я пользуюсь счастливым случаем просить руки Вашей благародной и очароватилъной Марии.

Владеть этим даром Вашево благасклоново серца — для меня самое великое на свете счасте и я ни пажалею сил моих штобы Заказать Вашей Миласти а также всему Вашему высокачтимому семейству што я дастоен этово счастя.

Смея надеяца што Ваша Миласть ни откажит в моей прозбе я пребываю в ажидании благоприятново ответа. Премите увирения в савершеннейшем почтении Глубокауважаимая Сеньора.

Крестная и слышать не хотела про солдата, но Мария настояла на помолвке, пригрозив, что иначе уйдет из дома. Свадьба была назначена на август, — сразу как только жених получит капральские нашивки, уже обещанные ему капитаном. Но тут на макумбе в доме Жубиабы Мария дос Рейс познакомилась с негром Антонио Балдуино, бродягой и сочинителем самб. Он не посылал ей писем и не говорил, что хочет на ней жениться.

На вечеринке у Рибейриньо, когда все направились в комнату, где было приготовлено угощение, Антонио сунул Марии карточку, где говорилось: Чтобы ответить «да», Чтобы ответить «нет», нужно загнуть этот уголок нужно загнуть этот уголок

МОЯ ДУША ЖАЖДЕТ «ДА»

и будет счастлива, если сеньорита примет

уверения в моей любви.

Если вы не хотите лишить надежды,

то верните карточку как она есть.

Мария спрятала карточку на груди и убежала в комнату жены Рибейриньо, где мужчины оставили свои шляпы, а Антонио Балдуино — гитару. Кандида вошла вслед за ней и увидела карточку:

— От кого это?

— Угадай…

— Ну откуда я знаю… Погоди, сейчас скажу… — Она задумалась. — Нет, не знаю.

— От Антонио Балдуино…

— Ха! От этого проходимца… Он же грязный тип… Ни одной юбки не пропускает… Берегись, Мария…

— Чего мне бояться?

— А как же Озорно?

Тут только Мария вспомнила про своего жениха. Пожалела его и вместо того, чтобы загнуть уголок, означавший «да», она возвратила Антонио Балдуино карточку в прежнем виде. Но для него это было все равно, как если бы она сказала «да».

Теперь Антонио Балдуино приходил к дверям Марииного дома в те дни, когда там не появлялся солдат. Солдат появлялся по четвергам, субботам и воскресеньям. Весь остаток недели принадлежал Антонио Балдуино, чьи руки уже не раз ощущали сквозь платье теплоту и гибкость ее тела. В один из вторников Мария с подругами отправилась на городскую ярмарку, и на площади им встретился Антонио Балдуино. На нем были красные ботинки и красная рубашка, во рту — дешевая сигара. Остановились поболтать. В одной из палаток Антонио купил для Марии билет с предсказанием судьбы. Выпал сорок первый номер. Хозяин палатки, тучный испанец, объявил:

— Этот номер выиграл коробку рисовой пудры.

К пудре был приложен листочек с предсказанием судьбы:

Немало слез пролить придется тебе из-за любви своей.

Любовь печалью обернется — погубит он тебя, злодей…

Антонио засмеялся, а Мария встревожилась:

— А вдруг нас увидит Озорио?

Не успела она договорить, как навстречу им и вправду Озорио, в солдатской форме. Он подошел к Марии:

— Я давно уж догадывался. Да все не хотел поверить. Никак я не думал, что ты со мной так поступишь, Мария…

Его голос звучал тоскливо, как у псаломщика. Мария дос Рейс закрыла лицо руками. Ее подруги встревоженно уговаривали солдата:

— Сеу Озорио, не надо, сеу Озорио…

— Чего не надо, давай… — пожал плечами Балдуино.

Солдат нацелился кулаком в лицо Антонио, но тот увернулся и ударил Озорно ногой по коленкам. Солдат упал, но сразу вскочил и обнажил саблю. Антонио Балдуино выхватил из-за пояса нож:

— Лучше не подходи!

— Я тебя, кобеля, не боюсь!

Мария дос Рейс кричала:

— Балдо, ради бога, Балдо!

Подруги повторяли:

— Сеу Озорио… сеу Озорио…

— Плевать я хотел на твою форму. — И Антонио Балдуино вырвал у солдата саблю. Лицо Озорио было залито кровью — Антонио задел солдата ножом.

Обезоружив его, негр ждал, что будет дальше. На крики уже сбегался народ, появились полицейские и солдаты. Озорио бросился на Балдуино и… очутился на земле, отброшенный тяжелым кулаком негра. Какой-то гринго, следивший за поединком, потянул Антонио Балдуино за рукав:

— Эй, парень, вали отсюда, видишь, сколько солдат понабежало… Удар был что надо. Мы еще с тобой потолкуем…

Негр поднял нож и скрылся в доме Марии дос Рейс. И вовремя: к месту драки со всех сторон спешили солдаты. Увидев, что товарищ их ранен, они заработали кулаками, и началось всеобщее побоище.

Мария дос Рейс провела Антонио Балдуино в свою комнату, стараясь не разбудить крестную. И когда на рассвете негр покинул их дом, тело Марии, гибкое и горячее, уже не было девственным. Даже Ошала, самый великий из богов, не мог сравниться в любви с негром Антонио Балдуино.

Несколько дней спустя в «Фонаре утопленников» Антонио Балдуино встретил того гринго, который посоветовал ему бежать после драки с солдатом. Антонио пришел в «Фонарь» с Толстяком и вдруг услышал: «Эй, парень!» — и увидел своего знакомого.

— А я тебя уже давно разыскиваю. С того самого дня. Весь город обегал. Ты где скрывался?

Он принес стулья, угостил парней сигаретами. Они сели. Антонио благодарил своего спасителя:

— Не окажись вы там в тот день, сеньор, мне бы от солдат здорово досталось…

— Удар был что надо… Отменный удар…

Толстяк, не видевший поединка Антонио с солдатом, заинтересовался:

— Какой удар?

— Да тот, которым твой приятель сбил с ног этого солдата… Клянусь мадонной, великолепный был удар…

Он заказал пива на всех.

— Ты занимался боксом?

— Нет. Только капоэйрой.

— Если бы ты захотел, ты мог бы стать чемпионом…

— Чемпионом?

— Да, клянусь мадонной… Такой удар… Сокрушительный удар.

Гринго не отрывал глаз от огромных кулаков негра. Он щупал его плечи и бицепсы, повторяя:

— Чемпион… чемпион…

В его бормотанье слышалась тоска по лучшим временам.

— Стоит только захотеть…

Антонио Балдуино хотел.

— Но как?

— Потом ты смог бы выступать в Рио, а то и в Америке…

Гринго влил в себя еще стакан пива.

— Я был когда-то тренером, давно. Среди чемпионов мира есть мои ученики. Но ни один из них не выдержал бы такого удара. Красиво ты его уложил…

Когда они вышли из «Фонаря утопленников», у Антонио уже был подписан контракт с Луиджи, тренером; Толстяка взяли в секунданты. Все трое были слегка навеселе. Назавтра Антонио Балдуино объявил Марии:

— Ну вот, теперь я больше не бродяга… Я буду боксером. Стану чемпионом… Потом поеду в Рио, а потом — в Америку…

— Ты уедешь?

— Я возьму тебя с собой, моя радость…

Даже Ошала, самый великий из богов, не мог с ним сравниться.

Прошло несколько месяцев, и газеты объявили о первом матче негра Балдо. Луиджи давал интервью, и одна газета даже поместила портрет Антонио Балдуино, где он одной рукой наносил удар, а другой прикрывался. Мария дос Рейс вырезала портрет и приколола его на стенку.

Противником Антонио был Жентил, торжественно именуемый чемпионом военно-морских сил в тяжелом весе. На самом-то деле он был портовым грузчиком.

На Соборной площади собрались все любители бокса, завсегдатаи «Фонаря утопленников», возглавляемые его владельцем сеу Антонио, обитатели холма Капа-Негро и все друзья Антонио Балдуино. Первым на помост влез судья, сержант, одетый в штатское.

— Драка будет на славу. Просим публику соблюдать порядок и не жалеть аплодисментов.

Появился Толстяк с ведром и бутылкой, а на другом конце помоста, с теми же предметами — какой-то бледнолицый тип. Затем на помост взошел Антонио Балдуино в сопровождении Луиджи. Жители холма, завсегдатаи «Фонаря утопленников», рыбаки и портовые грузчики закричали:

— Антонио Балдуино! Антонио Балдуино!

Судья представил его:

— Балдо, негр.

Затем на помосте появился противник Антонио. Ему тоже похлопали.

— Жентил — абсолютный чемпион, представитель нашего славного флота, — провозгласил судья.

Зрители снова захлопали и закричали. Но те, что были с холма или из «Фонаря утопленников», глядели на противника Антонио, мулата, с презрением.

— Ну, Балдо его отделает…

Антонио Балдуино тоже смотрел на мулата, улыбаясь. Луиджи давал последние наставления:

— Бей что есть силы. Меть в челюсть или в глаз. И как можно сильнее.