Михаил Липскеров - Жаркой ночью в Москве...

Это же мой старый дружочек Витюля, пианист, так дружбу проверял. Если ты настоящий друг, говорил он, то по первой же просьбе без всяких вопросов берешь молоток и едешь в Перхушково. А если поинтересуешься, что в Перхушкове делать с молотком, то ты уже и не друг вовсе, а просто хороший приятель. И то, если приедешь. А если не приедешь с молотком, то хотя бы с парой бутылок. И чтобы она с подругой была. И тогда, вне зависимости от молотка, ты тоже друг. Вот я этой Римме и сказал, что Леонид Ильич ждет меня с молотком или двумя бутылками и ее с подругой в Перхушкове. В летнем кабинете. Она взяла с собой подружку, и мы рванули в Перхушково. На первом троллейбусе. От Кремля до Перхушкова на первом троллейбусе пятнадцать минут. Витюля тогда в Доме на набережной жил. В тамошнем магазине молотков не было. Так что я пару бутылок «Гавана Клаб» взял. На чувих из Подольска безотказно действует. У нее, юной подольчанки, от «Гаваны Клаб» головка ясная, а ножки подкашиваются. Кубинская специфика. Кубинцы же не могут просто так с девушкой. Они в самый озорной момент должны «Куба, любовь моя» запеть. И каждая кубинская девушка знает, что ей надо при этом закричать: «Муча грациа, Фидель!», собраться и валить. А для этого голова должна быть ясной. Нельзя святые слова по киру петь. Ну, эти из Подольска таких тонкостей-то не знали. Они ж не с Кубы, а с Подольска. И сколько мы с Витюлей ни пели «Куба, любовь моя», так «Муча грациа, Фидель!» и не дождались. Ну не объяснишь девицам из Подольска, что Фидель сбрил бороду, а Леонид Ильич на минуточку отлучился за картошкой.

Пришлось купить в киоске фотографии Евгения Матвеева, надписать их от имени Олега Стриженова и пообещать позвонить им в Подольск.

И вот одна из них и говорила сейчас со мной по телефону. И таких там еще шестьдесят одна. Кому я после этого интимного дела обещал позвонить? Вот и звоню! Только вот что я с шестьюдесятью двумя чувихами делать буду? Мне ж не на пять лет, а на одну ночь. Ах, зачем эта ночь так была хороша… А вот этого я пока не знаю. Насколько она была хороша. Потому что она пока еще не была, а есть. И шестьдесят две чувихи на том конце провода наконец дождались, что я им позвонил. Кого выбрать? И как выбирать, когда я не знаю, кто там. И с какого года и из какого города. Мало ли кому я обещал позвонить?.. О, вот еще одна…

– Позвони мне, позвони,позвони мне, ради бога.Через время протяниголос тихий и глубокий.Звезды тают над Москвой,может, я забыла гордость,Как хочу я слышать голос,как хочу я слышать голос,долгожданный голос твой…

Эта-то еще с какого боку? Никогда. Ничего такого. Ни с одной актрисой! А та была еще и не актрисой. Просто училась. В текстильном. И тоже – на том конце провода. Надо же, зараза какая. Спасибо ей, что избавила от подольчанки. Пой, ласточка, пой… И ведь поет:

Без тебя проходят дни,что со мною, я не знаю,умоляю – позвони,позвони мне – заклинаю…

Господи, чувихе-то не шибко. Надо позвонить ей. Конечно ж надо. А как позвонить, если я уже позвонил… Девочка из текстильного…

– Кстати, как тебя зовут? Ну, склероз, склероз… Забывчивость по-русски. Как я мог забыть?.. Да вот так вот и забыл… Какое ВСХВ?.. ВДНХ! Было…

А сейчас вообще там непонятно что… рыночная групповуха: племенной бык Никита (вес яиц нетто 6 килограммов 364 грамма и член почти такой же длины, как у центрового «Лос-Анджелес Лейкерс») трахает последнюю модель «Ламборджини» в триста лошадей. В кредит под шестнадцать процентов годовых. Без паспорта, поручительств и анализа на ВИЧ… Вот тебе и вся ВСХВ. Она же ВДНХ…

– Это ты имеешь в виду, девочка?.. Нет?.. Пятьдесят пятый год?.. Ни фига себе, меня забросило… Прости, пожалуйста, а по какому телефону я звоню? Б 6-24-37?.. Тогда понятно… Конечно же, пятьдесят пятый… Конечно же, ВСХВ… Ты… Света Ямпольская! Из «текстиля»! Мы с тобой на скачках в Доме Коммуны познакомились! «Johnny is the boy for me»… На ноябрьские. «Istanbul-Constantinople». Тогда хорошие ноябрьские стояли. «I love Paris». Теплые. Но на тебе была отцова летная кожанка. Потому что блузка была, а кофточки не было. То есть вообще-то кофточка была, но в ней мать на торжественный вечер пошла. На заводе «Калибр». А тебе – отцова кожанка. Отца не было, а отцова кожанка была. И мы с тобой уже в ночи рванули на ВСХВ. У нас бутылка «Карданахи» была. И я захотел на ВСХВ… Ты захотела?.. Ну конечно же ты… Ты, Светик, ты. Да не спорю я…

Спорить через пятьдесят с лишком лет (или сорок?), кто из нас предложил поехать на ВСХВ… Смешно. Только почему слезы текут?..

На четырнадцатом до «Калужской», на метро до Ботанического, потом на четырнадцатом, но уже троллейбусе, до ВСХВ. Там со стороны Хованского в заборчике дырка была. Мы в нее и просочились. Прямо в яблоневый сад. Темно. Но пару несобранных яблок все-таки нашли. Ну и что, что подгнившие. Под «Карданахи» в самый раз…

И все было хорошо…

И ничего, что звезды подглядывали…

Правда, девочка?..

Завидовали, говоришь?..

Ну конечно же…

Разве может звездам быть так же хорошо, как нам?..

Им же друг до друга вон сколько…

А нам…

Уже и не различишь…

Кто кто…

И кто где…

Я – в тебе…

Ты – во мне…

Ты – это я…

Я – это ты…

Я – это мы… мы… мы…

Мы – это я… я… я…

– Светик…

– Мишка… Спасибо, что позвонил, Мишка…

– Да-да, конечно… Сейчас я вызываю такси и еду… Диктуй адрес…

– Сейчас уже поздно, Мишка… Сейчас уже не пускают… А так вход с девяти до восемнадцати…

И частые телефонные гудки… Надо перезвонить… Какой там телефон?.. Б 6…

Не перезвонишь… И уже без телефона раздался тихий Светкин голос:

– Ты обещал перезвонить. И не перезвонил. И как-то после Нового года я легла спать. И не проснулась.

– Как не проснулась?! Почему не проснулась?!

– Не знаю. Наверное, было незачем. А потом я опять ждала. И вот ты все-таки позвонил. Это хорошо. Очень хорошо. Как тогда. На ВСХВ.

И голос смолк.

Что же это за телефон такой?.. Все время что-то такое вылезает… Вроде бы красное яблоко! С восковым отливом! И черешок почти свежий! И листочек! Будто только что заснул! Ан нет, падла, вон около самого черешка морда паскудная вылезла. Сейчас я тебя… Разломал яблоко, и вот оно… Как в песне: «В румяном яблочке червячочек точится»… Да не один… Прямо выгребная яма в дачном Подмосковье. Ну, что там еще? Или кто. Кому я позвонить обещал…

– Эй, кто там еще на проводе? Кому я еще обещал перезвонить?.. Только не надо так орать! По очереди можете?..

Не могут.

– Значит, так. Разберитесь промеж себя. Кому я обещал позвонить первой?.. В хронологическом порядке… Разбирайтесь. А я пока выпью…

Сплошные загадки жаркой ночью в Москве.

Мы уселись поудобнее, кто где: Джим расположился вниз головой на перекладинке в клетке. Герасим со стаканом валерьянки вальяжно откинулся на спинку дивана. Я же сидел в своем кресле, придвинув к себе телефон. Вдруг кто предложит мне подходящую интимку из моего прошлого? Я в громадном своем самомнении полагал, что слух о том, что Липскеров Михаил Федорович желают восстановить завязавшиеся в далеком прошлом половые отношения, уже прокатился по всей руси великой и кто-нибудь соблазнится броситься навстречу возбудившейся (?) плоти постаревшего жеребца. А пока в предвкушении чьего-либо звонка или в паузе перед собственным я был готов выслушать очередной исторический экскурс Герасима в отечественную историю со специфическим уклоном.

Герасим прикрыл глаза, на нем появилась косоворотка, волосы на голове отросли и спустились на плечи. Стакан с валерьянкой трансформировался в гусли звончатые, перепончатые, они же самогуды. Герасим тронул струны и открыл рот. Из которого слова полились в особом порядке, который используют старые артистки ТЮЗов при исполнении русских народных сказок и которого никогда в природе не существовало. Равно как и самих этих русских народных сказок. А придумывались они специально для новогодних представлений корпорацией эстрадных авторов, которые слушали русские сказки в пересказе своих еврейских бабушек. А для публичного исполнения вводили в них идеологические элементы, дабы оправдать существование строя, который платил им деньги. Суки! И я сука! Три года штопал новогодние представления (елки) для клубов и домов культуры. На моем счету такие шедевры, как «Баба-яга на целине», «Дед Мороз и Гагарин», «Похищение Снегурочки Мистером-Твистером»… Убил бы себя на…!

Кстати, о… Вернемся на грешную землю и послушаем сказ кота Герасима «Откуда на Руси пошло выражение „по хию ветер“. Дабы избежать искажений и нарушения авторского права, передаю сказ в авторской редакции (без моей и редактора Марины Тимониной правки). И вообще хватит ВЫЕБЫВАТЬСЯ. Изображать из себя треснувшую пятьдесят лет назад целку. Заменять буквы в словах точками. Искать дурацкие эвфемизмы, синонимы. Подменять живой язык псевдолитературной похабщиной. Зажмурить глаза и думать, что солнца нет. А оно, ХУЮШКИ, вот оно.