Темная Душа. Продолжение (СИ) - Ланге С.
На скамье, пождав под себя ноги, сидела пожилая женщина со строгим, почти не морщинистым лицом. Дома ее знали другой, лукавой, подвижной и энергичной старушкой, от которой всегда следует чего-то ожидать – острой шутки или проказы.
Софи поднялась, пошла в самую глубь сада. Буря ее не волновала, деревья росли плотно и ветер почти не чувствовался.
Белую женщину в окне этой самой башни увидела ее подросшая дочь, Анжела. Менее чем через полгода она встретила Саймона Карвера. Мать недооценила ситуацию, не поняла ее правильно. Опираясь на собственный опыт, подумала, что разлука убьет Анжелу, которая уступала Софи в силе духа. Благословила брак.
Саймон, мразь, крутил интрижки со всеми, кто был не против, лез под каждую юбку. Жена, умиравшая от любви к нему, прощала.
Прикладываться к бутылке она начала после рождения Джерри, первенца.
Через четыре года, не вынеся конфронтации с Софи, Карвер уехал из Тэнес Дочарн. Анжела поехала за ним следом. Вернулась через два года окончательной пьяницей и развалюхой в свои 29 лет. Через восемь месяцев, не выходя из запоя, родила второго сына – Алана, синего, полуживого младенца, у которого вскоре после рождения обнаружилась эпилепсия.
Дети не привязали Анжелу к реальности. Старшим сыном занимался Дункан, брат-близнец Анжелы, ему помогала Софи, а опеку над младшим взял взрослый не по годам Джерард. Этого мальчишку с семи лет привыкли видеть с орущим братиком на руках. Именно он, гуляя с годовалым малышом по окрестностям, нашел маму у менгира в лесу.
Она вышла пройтись ранним утром.
Рядом с телом валялась пустая бутылка. Вскрытие показало, что мертвецки пьяная Анжела уснула и захлебнулась собственной рвотой.
Софи приблизилась к пруду, взошла на поросший ранней травкой мысок, нависающий над омутом. Комочки земли осыпались из-под ног, упали в ледяную воду. Башня вырастала из моря качающихся крон. Над шпилем заворачивалась дымящаяся воронка. Гром, молния. Яркая вспышка, сразу за ней другая. Стало светло, как днем.
- К кому ты теперь пришла? – вслух сказала Софи, придерживая рукой длинный подол, – не к Алану. Он слаб, зачем тратить на него время? Ты выбираешь сильных. Неужели мой мальчик. Неужели его черед? Ты явилась сломать Джерарда.
Женщина в окне задрожала, замелькала, как изображение на старом телевизоре.
- Мистер Элджин, вот вы где! – хозяйка стремительно вошла в кухню.
Роберт, стоя у разожженного очага, подносил к губам фарфоровую чашку, выразительно оттопырив мизинец.
Центр большой комнаты под низким сводчатым потолком занимал дубовый стол. Подойдя к нему, хозяйка стала снимать промокшие перчатки.
- Чем могу быть полезен, мэм? – осведомился Роберт, вдыхая восхитительный аромат шоколада.
- Именно, – хозяйка размотала шарф, – вы можете быть полезны, мистер Элджин!
- О, леди МакГрей, – Роберт позволил себе первый крохотный глоток, зажмурился от удовольствия, – вы так бодры, свежи, так прелестно румяны. Вы обращаетесь ко мне по фамилии, в голосе вашем столько задора и интриги. Я невольно задумываюсь, чем мне грозит ваша бодрость на сей раз? Что я должен предпринять в эту дождливую ночь? Отправиться с вами в экстремальную прогулку на автомобиле? Оседлать коня? Прочистить камин? Ах нет! Вы были в саду! Неужели снова трещина, снова эта чертова заброшенная башня, окно, в которое надо заглянуть. Нет, леди МакГрей, спешу вас упредить, я никуда не полезу. Во-первых, под окном давно нет ветви, во-вторых – дождь. В-третьих, опасные для жизни приключения не входят в мои рабочие обязанности. В-четвертых, взгляните на часы – почти девять. Мой рабочий день закончился час назад. Хотите какао с миндалем? Я приготовлю.
Он отпил из чашечки сладкий напиток.
Его тираду леди МакГрей выслушивала с полуулыбкой.
– Знаю вас без малого двадцать лет, Роберт, – сказала она, когда он закончил.
- Двадцать один год и три месяца, мэм…
- … И не перестаю удивляться. Вы – сухарь, Роберт. Замешанный на формальностях и педантизме, приправленный пресным профессионализмом, безукоризненными, но раздражающими манерами и, между нами говоря, плоским чувством юмора. Знаете, я не люблю сухари. Мне скучно есть пищу, которая не вызывает во мне эмоций! Вам следовало бы работать бюрократом, Роберт, вы сделали бы головокружительную карьеру. В вас нет искры. Вы – не авантюрист. Вы – англичанин.
- Да, я англичанин, – согласился управляющий, смакуя какао, – Это не новость. Карьера бюрократа, говорите? Ни в одной конторе мне не заплатят столько, сколько платите вы.
- Интересно, за что я плачу?.. – она прошлась от камина к столу и обратно.
- За пресный педантичный профессионализм, – Роберт по-над краем чашки отслеживал ее метания, – что стряслось, мэм?
- Вы правы, – не сразу откликнулась хозяйка, – снова трещина, и снова башня. Но только не по стволу дерева, нет. Даже не по приставной лестнице. Мы проберемся к комнате с тыла. Все, что нам нужно – фонари, Роберт. Мы с вами пойдем по коридорам северного крыла!
- Я знал, – какао закончилось. Роберт отнес чашку с блюдцем к медной чеканной раковине, – вы положительно не можете отойти ко сну без приключений.
Управляющий передал фарфор помощнице кухарки, мывшей посуду, повернулся к хозяйке.
- Вы никуда не пойдете. С вас хватит прогулки по грозе. Посмотрите на свою одежду – она промокла насквозь.
- Не преувеличивайте!
- Все, что от вас требуется на сегодня: переодеться, поужинать, принять ванну и улечься спать. Этим вы сейчас займетесь, мэм. Завтра посмотрим, что можно сделать с вашей комнатой.
- По какому праву вы указываете мне, что делать? – леди одарила управляющего огненным взором.
- По праву вашего гласа рассудка, – мягко, но непреклонно ответил Роберт.
- Хм, – некоторое время она мерила его взглядом. Потом огонь в глазах потух. Либо ему только показалось, – нет, так нет. Завтра, так завтра. Вы правы, Роберт. Пойду, переоденусь. Рэйчел, скажи Милли, чтобы наполнила мне ванну. И будьте добры, кто-нибудь из вас, сварите это проклятое какао. Оно слишком вкусно пахнет!
- Сделаем, мэм, – певуче отозвалась девушка.
Подобрав юбку, леди вышла. Наступило затишье.
- Как-то быстро она уступила, а, Рэйчел? – Роберт задумчиво почесал бровь.
- Быстрее быстрого, сэр, – откликнулась Рэйчел, намыливая пенной губкой тарелку.
- Думаю, э…, мне стоит пойти и проверить, что будет делать наша хозяйка теперь?…
Рэйчел и Роберт одновременно посмотрели друг на друга. Рэйчел медленно наклонила голову:
- На вашем месте я бы не мешкала, сэр, – улыбнулась девушка и вернулась к тарелкам, которые после ужина башнями громоздились на столах.
Роберт выбежал из кухни.
Никогда она не пренебрегала его советами полностью, но и не выполняла их неукоснительно. Леди Софи переоделась. На ней была вязаная свободная кофта, бриджи, чулки и мягкие туфли.
С полчасика она бродила по поместью для отвода глаз. Зашла в комнату Роксаны, поболтала с кем-то из туристов, проживающих в особняке. Затем углубилась в задние комнаты за главной лестницей дома. Там, накинув плащ, выскользнула наружу через одну из боковых дверей. Роберт смотрел сквозь залитое дождем окно, как в она исчезает в хозяйственных постройках.
Поворчав в нос, управляющий закутался в портьеру, вжался в оконный проем. Хозяйка, вернувшись, будет проходить мимо. Нужно, чтобы она его не заметила. Леди Софи не терпела, когда становились у нее на пути. Гневалась на навязчивое вмешательство в ее деятельность. С ней можно было только так – следить исподтишка, своевременно возникать, чтобы спасти от последствий эксцентричных поступков.
Дверь хлопнула, леди Софи бесшумно проскользнула мимо, сняла плащ. Под плащом у нее было что-то спрятано. Что именно, Роберт из-за портьеры не разглядел.
Избегая освещенных, людных комнат, где отдыхали туристы и домочадцы, она пошла вглубь дома. Досчитав до двадцати, управляющий двинулся следом.
Тесные переходы и лесенки вывели их в один из холлов, сейчас пустой, освещенный лишь пламенем камина и блеском зерцал подсвечников. Холл перетекал в холл поменьше, уставленный книжными стеллажами, кожаными креслами и карлами, увешанный старинным оружием, собранным на стенах в композиции.
