Анник Кожан - Наложницы. Гарем Каддафи
Я сидела на скамейке на Елисейских Полях, когда ко мне подошла молодая блондинка и уселась рядом со мной.
— Привет. Здесь свободно?
— Конечно. Как тебя зовут?
— Варда.
— Но это же арабское имя!
Она была родом из Алжира, и мы сразу же подружились.
— Сразу видно, что ты только что прибыла в Париж. Откуда ты?
— Догадайся!
— Из Марокко?
— Нет. Из страны, о которой ты никогда бы не подумала.
— Из Туниса? Египта? Иордании? Ливана?
— Нет! Из стратегической страны Средиземноморья. Давай же!
— Из Алжира? Как и я?
— Нет!
— Тогда я не знаю.
— Из Ливии.
— А! Каддафи! Потрясающе! Этот тип — один из моих героев. Ты не представляешь, как он меня зачаровывает! Расскажи мне!
— Ты восхищаешься Каддафи? — Мне захотелось плакать. — Но он же сволочь! Обманщик!
— Ты шутишь? Ты слышала его речи? Ты видела, как он бросает вызов Америке? Это настоящий араб! И у него сумасшедшая харизма!
Мы продолжили беседу в кафе, где нас разыскал ее друг, охранник из заведения в Монерое под названием «Ля Маркиз». Поскольку они собирались в этот же вечер туда пойти, то предложили взять меня с собой. Мне это показалось замечательным. «Какая удача!» — сказала я про себя. Это был ливанский ресторан, который после полуночи превращался в ночной клуб с оркестром и восточными танцовщицами. Ах! Я все-таки не была среди чужих. Все говорили по-арабски, и присутствующие, такие веселые, открытые и желающие праздновать, казалось, были выходцами из богатых восточных стран.
— Посмотри направо, — быстро подала знак Варда. — Мужчины за соседним столиком наблюдают за тобой.
— Ну и что? А я совсем не хочу на них смотреть!
— Будь миленькой! Если ты будешь приветливой, они заплатят за выпивку и еду. Пойдем танцевать!
Смущенная, я нехотя двинулась за ней. К чему она вела? Мужчины пошли следом за нами, они вели себя как волокиты и становились все более смелыми; некоторые даже протягивали нам деньги, как профессиональным танцовщицам. Я подскочила к Варде.
— Пойдем, я этого совсем не хочу!
Но меня заметил директор. Он подошел:
— Это правда, что ты ливийка? — Он взял микрофон: — Дамы и господа, я хочу поприветствовать Ливию и полковника Каддафи! — Я едва не лишилась чувств. Тип продолжил: — Иди сюда! Давай, спой со мной песню в честь Полковника!
И он запел в микрофон одну из тех нелепых песен, которые изливались из громкоговорителей и радио в Ливии: «О, наш вождь, мы следуем за тобой…» Я хотела бы исчезнуть. Мог ли он меня здесь схватить? Я побежала в туалет и, рыдая, закрылась в кабинке.
***
Я не высовывалась из комнаты целую неделю. Я была потрясена. Выбегала лишь, чтобы купить сигареты и пополнить счет на телефоне. Я словно проснулась от кошмара. Меня повсюду преследовала тень Каддафи. У Баб-аль-Азизии на всей планете были уши и глаза. Их шпионы убивали даже на другом конце света. Тогда… Реально ли надеяться вырваться из этих когтей? Едва прибыв в Париж, я почувствовала себя в тупике. И вот однажды вечером по моей комнате пробежала крыса. Меня словно током ударило. Я собрала свои пожитки, побежала на ресепшен, расплатилась и срочно позвонила Хабибу.
— Проведешь ночь у меня дома, а потом посмотрим.
Я поехала к нему, он устроил меня в комнате, но около четырех часов утра проскользнул ко мне в кровать. Папин приятель!.. Я завопила, схватила свою сумку, кубарем скатилась по лестнице. Улица была пустынной и ледяной. Куда идти? Я подумала о Варде и набрала ее номер. Тщетно. Я дошла до метро и подождала, пока откроется станция, чтобы устроиться там на лавочке. Пьяный нищий начал мне докучать. Я заплакала. Позвонила Хишаму, но он не отвечал. Папин приятель домогался меня, словно псих.
Я поднялась на поверхность и устремилась в только что открывшееся кафе возле метро «Порт де Шуази». Заказала кофе, и вдруг с десяток полицейских заполонили помещение. Международный ордер на арест от Каддафи? Варда советовала мне: «Смотри не попадись тем, кто проверяет документы!» Бежать я не могла, они подошли прямо ко мне. Дрожа, я протянула свой паспорт. Один полицейский марокканского происхождения улыбнулся:
— Почему ты так боишься? У тебя есть виза, ты в полном порядке!
Парализованная, я была не в силах произнести ни слова. Он сунул мне номер своего мобильного и непристойно подмигнул. Мне стало противно.
Зашла группа девушек. Элегантные, уверенные в себе. Они наверняка работали в офисе. Я с восхищением проводила их взглядом. И все же, говорила я себе, какие классные эти француженки! Они прихорашиваются и с шиком одеваются, гуляют и курят в кафе, у них такая же серьезная работа, как у мужчин… Но одна из них вдруг повернулась ко мне и прокричала:
— Ты чего на меня уставилась? У тебя проблемы?
Ох! Эта фраза! Она до сих пор у меня в голове, хотя я тогда ее не поняла. Но у нее на лице было столько презрения и ненависти… Почему она на меня наорала? Я только восхищалась ею, и если у меня был жалкий вид, то лишь потому, что я не выспалась.
Бармен был мил. Я общалась с ним на арабском.
— Мне нужно выучить французский язык, — сказала я ему. — Это действительно очень срочно!
Он посоветовал мне пойти во Французский Альянс в Монпарнасе и нацарапал на бумаге адрес. Я поехала на метро с чемоданом, вышла на развилке, потерялась и поняла, что в этом квартале никто не говорит по-арабски. Я зашла в кафе, и кого я там увидела? Хабиба! Он работал в этом квартале.
— Сорая, ты почему не отвечаешь по телефону? Я до смерти испугался!
— Никогда больше произноси моего имени! Оставь меня в покое, или я позвоню папе!
Он взял стул и уселся передо мной.
— Полегче! Я помогу тебе. Найду тебе работу и помогу с видом на жительство.
— Проваливай! Или лучше отвези меня во Французский Альянс.
Это было совсем рядом. В офисе толпилась группа алжирок. Они спорили о цене и посоветовали мне обратиться в мэрию, где занятия были бесплатными. Одна из них даже предложила подвезти меня на своей машине в мэрию VI округа. Зал ожидания был полон арабов и африканцев.
— Вам повезло, — сказал мне один преподаватель. — Урок только что начался. Скорее заходите!
У доски женщина как раз произносила буквы алфавита, написанные на доске. A-B-C-D-E… Я уже учила буквы в сиртском колледже. И если нужно все начинать сначала, то это займет месяцы, и я вряд ли смогу выкрутиться! Я была в отчаянии!
И в этот момент позвонила Варда. Я призналась ей, что оказалась на улице.
— Перебирайся ко мне! — не раздумывая, сказала она. — Я живу вместе с парнем.
Вот так я и нашла на время крышу над головой (в Порт де Монтрей), подругу (немного гулящую), окружение (говорящее по-арабски). Благодаря этому я на первое время обрела уверенность. И из-за этого я в конце концов пропала.
***
В первый же вечер Варда захотела взять меня с собой в «Ля Маркиз». Сначала я отказалась, но потом побоялась очутиться на лестничной клетке. В клубе она меня представила элегантному и милому тунисцу по имени Адель, который сразу же в меня влюбился. Но я все прояснила: я люблю другого и храню ему верность. Он не подгонял меня, вел себя мило и по-джентльменски. Довольствовался только тем, что стал как можно чаще приходить в «Ля Маркиз», приглашая нас выпить и пообедать. Варда и ее подруги употребляли слишком много алкоголя. Я же пила только сок. Хишам заставил меня поклясться на Коране никогда больше не прикасаться к алкоголю. Вот так безумно я провела свои первые три месяца в Париже.
Потом истек срок моей визы. И снова появился страх. С этого времени я постоянно была начеку. Я оставляла свой паспорт в комнате, не хотела рисковать. Объявила Варде, что теперь и речи быть не может о визитах в «Ля Маркиз». А она рассмеялась.
— Пошли! Да в этом заведении все девчонки в таком же положении, как и ты! Фараоны проверяют документы только у парней и нищих. Но к тебе они не подойдут!
Деньги тоже стали заканчиваться. Испортились отношения с Вардой. Иногда она мне запрещала прикасаться к еде в холодильнике:
— Это для моего сына!
Я позвонила папе.
— Как ты могла потратить все деньги? Сорая, найди себе работу! Если будет нужно, мой посуду!
Я обиделась.
— О, если хочешь, я немедленно вернусь в Баб-аль-Азизию! Мне уже все равно!
Он выслал мне 500 евро. Всего-навсего. После похода с Вардой в «Карфур»[8] у меня осталось всего 100.
И тогда Адель предложил мне переехать к нему. У него большая квартира, где он предоставит мне отдельную комнату, и мы будем жить как друзья.
— Супер, — сказала Варда. — Это идеальное решение!
На самом деле это означало: «Убирайся!».
Так я полгода прожила в Банлье, парижском пригороде. Полгода в относительном душевном спокойствии, так как Адель, который управлял небольшой строительной компанией, старался быть приятным и почтительным компаньоном. Утром он отправлялся на работу, оставлял мне 50 евро на пропитание, я ходила за продуктами. Он знал, что я влюблена в другого, я понимала, что это огорчает его, но мы жили в гармонии. Я доверяла ему. И когда я поведала ему о своей драме в Баб-аль-Азизии, он сразу же мне поверил. У него были друзья из Ливии, которые рассказывали ему о похищениях девочек из школ. Варда же сразу отбросила мою историю. Какой я была идиоткой, доверяя ей! Она защищала Каддафи, как восторженная верующая, и мне от этого становилось плохо.
