Карин Ламбер - Дом, куда мужчинам вход воспрещен
Симона смотрит на часы и решает плавать двадцать минут, не останавливаясь. С ее темпом это будет триста метров. Для начала она бьет по воде ногами, держась за доску. Ей кажется, что каждая нога весит тонну. Надо было надеть ласты. Все обгоняют ее. Какая-то мамаша с сыном в трехцветных плавках прыгают в воду, обдав ее брызгами. Она выпускает доску. Кроль на спине – ее фишка. Давненько это было! Она плывет медленно, надеясь не наткнуться на кого-нибудь. Осторожничает и у стенки, разворачиваясь куда менее грациозно, чем это делают пловчихи в телевизоре. Время от времени она поглядывает на часы – что-то стрелки не торопятся – и заканчивает свою программу, совсем запыхавшись. Двадцать минут в ее возрасте, пожалуй, все-таки многовато для первого раза. Она пытается послать инструктору телепатическое сообщение… оставляющее его совершенно равнодушным. Ладно, пусть не сегодня. Она придет в следующий четверг. Она видела в «Монопри»[58] купальники поярче и более открытые. Как знать? Может быть, они понравятся мужчине на металлическом стульчике. А если нет, что ж, на четвергах она поставит крест.
Сидя на бортике, Джузеппина смотрит на дорожки, где мельтешат, то выныривая, то скрываясь, руки. Загорелый брюнетик, фигуристый, торс в виде буквы V над тесными красными лайкровыми плавками и кривыми ногами, подсаживается к ней.
– Ты не плаваешь? Твои подруги уже в воде, я видел, как вы пришли.
Он похож на ее мужа Луиджи. Чего, спрашивается, ему надо?
– Мне холодно.
– Пойдем выпьем кофе?
– Lascia mi in pace[59].
– Жаль, ты миленькая. Смотри на меня, я сделаю сальто назад спецом для тебя.
Жюльетта и в воде думает о старушке. Она плавает, чтобы кожа была крепкой и гладкой, зная, что однажды, что ты ни делай, от нее останется лишь воспоминание. А потом она забывает и о старушке, и о мужчинах, и о своем теле. С удовольствием расслабляется в ласкающей воде. Чувствует себя легкой – это с ней нечасто случается.
Одна за другой они выбираются к Джузеппине.
– Уже час вас жду.
– Ты была в хорошей компании.
– «Прячь курочек, когда петух на дворе», – комментирует Симона.
– Петух в красных плавках!
– Я продрогла, – жалуется Джузеппина.
– Ничего удивительного, купальник у тебя сухой. Ты не плавала!
– Может, пойдем в хаммам?
– Отличная мысль. Латифа нас помассирует.
– Кожа после этого такая нежная! – подхватывает Розали.
Зачем нужна нежная кожа, если никто ее не ласкает?
Они входят в клубы густого пара и ощупью ищут теплые лавки.
– Как будто в горах.
– Только лыжников не видно.
– Люди, ау…
Все смеются.
Жюльетта вспоминает тот день, когда она вселилась в их дом:
– Помните, как мы в первый раз поговорили? Совсем как здесь, не видя друг друга.
– Такое не скоро забудешь. «Кот не заменит мужчину» – это ты сказала.
– И я по-прежнему так думаю.
Клубы пара безмолвствуют.
– Но вы-то, вы действительно поставили крест? – спрашивает Жюльетта.
Клубы пара сгущаются. Она настаивает:
– На всю жизнь? Или все-таки на время?
Первой откликается Симона:
– Никогда не говори «никогда».
Джузеппина срывается на крик:
– МЫ НЕ БУДЕМ ОПЯТЬ ЗАВОДИТЬ РАЗГОВОР О НИХ!
– Поставить крест на слове «люблю»? – упирается Жюльетта.
– Любишь по-настоящему только один раз, – вздыхает Розали.
– А желание? Куда оно делось? Улетучилось?
– Желание тает, как мы в хаммаме.
Жюльетта смеется:
– Будьте аккуратней, девочки! Оно дремлет и может вдруг проснуться, как спящий вулкан.
– Я не хочу доживать свой век с Жан-Пьером, – совсем тихо произносит Симона.
– Ах! Желание… прекрасная тема.
Все молчат, ошеломленные. В тумане хаммама прозвучал мужской голос.
А я думала, здесь только для женщин.
– Желание – это Этна, Везувий, Стромболи, – продолжает бас.
– Я думала, мы одни, – шепчет Розали.
– Вы поставили крест на мужчинах?
Все молчат.
– Я всегда возводил женщин на пьедестал. Женщины сильнее, мужественнее, искреннее нас. Я сошел бы с ума без женщины. Жизнь без женщины – не жизнь. Я люблю мою жену.
Это что за неопознанный объект, объясняющийся в любви к своей жене в хаммаме?
– Женщина – вулкан, и это чудесно.
Из клубов пара вырывается сдавленный смешок.
– Это же сказочно – желание изо дня в день.
Они больше не смеются, прижались друг к дружке теснее, сидят плечом к плечу, лица обращены к голосу.
– Я верю в искренность, в настоящие чувства. Мне отрадна мысль, что я проживу всю жизнь с женщиной, которую я выбрал и которая сказала мне «да».
В хаммаме воцаряется тишина.
Они всматриваются в клубы пара, пытаясь разглядеть в них силуэт. Хлопает дверь. Жюльетта встает, ощупью ищет выход, толкает дверь, смотрит направо, налево. Бас исчез.
Клац-клац-клац-клац. Инструктор открывает четыре кабинки. Жюльетта оказывается нос к носу со своим отражением в зеркале: лицо бледное, глаза красные, мокрые волосы прилизаны, под глазами следы от очков.
Я понимаю, почему мужчины так любят плавать.
20
Всякий раз, когда они садятся на красный бархатный диван, разговор переходит на личное. После давешней пикировки установился новый ритуал. Горячий шоколад и пирожные «мадлен», поданные в восхитительных чашечках и тарелочках из тонкого фарфора, поглощают в молчании. После чего Королева приступает к повестке дня:
– Опять гуляла ночью по Всемирной паутине?
Если скажу «да» – казнить, нельзя помиловать.
– Да.
– И они дерутся из-за тебя на дуэли?
Три года условно.
– Опасаться нечего. У меня не очень хорошо получается.
– Знаешь, в чем разница между компьютером и Аль Пачино? Аль Пачино – животное из плоти и шерсти!
Однако там попадались редкие виды. Целый зоопарк!
– Я обожаю Аль Пачино!
– Помнишь сцену танго в «Запахе женщины», когда он танцует с незнакомкой, чей запах ему понравился, – воодушевляется Королева и, поднявшись, скользит по паркету – одна рука на бедре, другая протянута к горизонту – в объятиях невидимого партнера.
Остановившись, она морщится от боли, потирает плечо и садится. Жюльетта будто бы ничего и не замечает.
– Но если ты еще не поставила крест…
Жюльетта смотрит Королеве прямо в глаза:
– Если я поставлю крест – упаду.
– Как это – упадешь?
– Любовь – мой центр тяжести.
– Ходить, танцевать, падать, стариться… Наша жизнь – сплошной дисбаланс…
– Иногда приходится учиться стоять на ногах самой… это очень трудно. Как вы можете жить без танца? Без мужчин?
– Это другая жизнь… Слушать цикад, страстно любить бамбук. Видишь то, чего раньше не замечала, маленькие радости становятся большими.
– Как бы я хотела, чтобы кто-нибудь пошел мне навстречу.
– Мужчина не балансир. Мужчина – это игра, непредвиденное, момент безумия…
– А я бегу, чтобы не упасть. Боюсь пустоты.
– Похоже, пока тебе встречаются только странные принцы в бумажных коронах.
Которые улетают от первого порыва ветра.
– Идем.
Жюльетта входит в королевскую гардеробную. Все стены комнаты заняты шкафами с прозрачными дверцами. Десятки всевозможных нарядов развешены по цветовой гамме: белые, бежевые, светло-серые и дальше от ослепительно яркой фуксии до темной сливы. Лодочки, балетки, ботильоны – у каждой пары свое место. Жюльетта вспоминает свою обувь, сваленную грудой посреди комнаты. Две пачки висят на распялках. У одной корсаж обшит изумрудными перьями, у другой – из гранатового бархата.
Это ее музей!
– Сядь сюда, – говорит Королева Жюльетте, указывая на меховой пуф. – Что ты наденешь на следующее свидание? Только не что-то новое! Наряд, в котором с тобой уже было что-то хорошее, такой, чтобы уже зарекомендовал себя.
Мой старенький спортивный костюм, растянутый и с короткими штанинами.
– Знаешь, мир балета полон предрассудков. Одна балерина говорила мне: «Если вы надели костюм наизнанку, ни в коем случае не переодевайтесь, это к несчастью». И я однажды танцевала «Щелкунчика» в пачке наизнанку.
А если я надену наизнанку трусы, переодевать или нет?
– Я часто носила кольцо моей бабушки, – продолжает Королева. – Но каждый раз, когда оно было на мне, вечер оказывался неудачным. Теперь оно лежит в шкатулке. А если ты что-то забыла, возвращаться нельзя. За тобой следует ангел. Если ты вернешься домой, он тебя оставит.
Ангел пойдет со мной на свидание, мне это нравится.
– Соблазн происходит через движение. Не прячь свои округлости, показывай их с изыском. Демонстрируй шею, пока еще можешь. Мне-то слишком поздно, лебедь улетел.
– Вы…
– Носи вещи, похожие на тебя, цветные, веселые.
Королева протягивает ей шелковую блузку мандаринового цвета с головокружительным декольте.
