Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь
— Куда направилась?
Ли Сюэлянь перепугалась. Повернув голову, она увидела средних лет мужчину. Упитанный, в костюме и при галстуке, с латунным значком на левой груди, он выглядел как начальник. Сначала она подумала, что он узнал о ее ночевках у Чжао Большеголового, но его вопрос: «Куда направилась?», вместо: «Где живешь?», ее несколько успокоил. Однако однозначно ответить, куда она направилась, Ли Сюэлянь тоже не смела, ведь не могла же она сказать, что идет устраивать сидячую забастовку на главной площади Пекина. не придумав ничего лучше, она лишь сказала:
— Просто вышла прогуляться.
В ответ человек стал ее отчитывать:
— Хватит тут прохлаждаться, живо за работу.
Ли Сюэлянь застыла на месте.
— А что мне делать?
Мужчина сначала указал ей на несколько пачек бумаг, лежавших на бортике клумбы, а потом на выход со двора.
— Быстро неси эти материалы в машину, ты что не в курсе, что сегодня отчет правительства? Быстрее, быстрее. Депутаты с минуты на минуту поедут на заседание в Дом народных собраний.
Тут Ли Сюэлянь увидела, что за лентой у входа в шеренгу растянулось около восьми автобусов. Все места в них были уже заняты, машины собирались отъезжать. Народ внутри смеялся и разговаривал. Скорее всего, этот средних лет мужчина, увидав вывернувшую из-за угла Ли Сюэлянь, принял ее за местную работницу: ее опрятный вид и современная прическа сделали свое дело. Ли Сюэлянь поняла, что он просто обознался, но, выслушав его распоряжение перенести связки с бумагой, она не посмела ослушаться, ведь в противном случае они могли узнать о ее незаконном проживании здесь. Да и не переломится она, если поможет перенести эти материалы. Ли Сюэлянь нагнулась, чтобы взять подготовленные связки. на вид они не казались такими тяжелыми, какими были на самом деле. Ли Сюэлянь потащила их к самому последнему автобусу. Там ей снова крикнули:
— Положи на задние ряды.
Ли Сюэлянь огляделась: в автобусе сидели депутаты от провинции, у каждого на груди был бэйдж с именем, все они о чем-то разговаривали. и пока Ли Сюэлянь их разглядывала, никто на нее не обратил никакого внимания. с улицы казалось, что мест в автобусе нет, однако в хвосте имелся свободный ряд. Тогда Ли Сюэлянь потащила связки с материалами в конец автобуса. не успела она их положить, как двери с шипением закрылись, и автобус тронулся с места. Видимо, водитель признал ее за одну из депутатов. в автобусе каждый был поглощён общением друг с другом, так что на нее никто не обратил особого внимания: депутаты посчитали, что она тоже принимает участие в работе съезда. Сначала Ли Сюэлянь испугалась, повернулась к водителю и даже хотела остановить его. Но потом она вдруг подумала, что раз уж автобус едет в Дом народных собраний, который стоял на западе от площади Тяньаньмэнь (впрочем, сама Ли Сюэлянь считала, что он стоял на востоке), то до площади она все равно доберется. к тому же ей удастся избежать давки в общественном транспорте, да и деньги сэкономит. Когда же они доберутся до Тяньаньмэнь, депутаты пойдут заседать в Дом народных собраний, а она — на площадь, и никто от этого не пострадает. с этими мыслями она расположилась на сиденье.
Был час пик. Кроме транспорта, улицы были переполнены спешащими людьми. Однако их кортеж двигался очень быстро, потому как впереди ехала полицейская машина. Едва они подъезжали к перекрестку, как тут же красный свет менялся на зеленый. Транспортный поток и поток прохожих на это время прерывали. Через пятнадцать минут они уже добрались до Тяньаньмэнь. и только приехав на место, Ли Сюэлянь наконец осознала масштаб такого мероприятия, как Всекитайское собрание народных представителей. Перед Домом народных собраний разместился не только их кортеж, туда из разных мест съехалось более тридцати таких же кортежей, в которых сидели депутаты из тридцати с лишним провинций, городов и районов Китая. Перед Домом народных собраний столпилось несколько десятков полицейских, они занимались размещением прибывающих машин. у них уже, видимо, имелся большой опыт в этом деле, потому как в считанные минуты напротив восточного входа в Дом народных собраний ровными рядами припарковалось более тридцати кортежей, которые составляли несколько сотен автобусов. Из нескольких сотен автобусов вышло несколько сотен почетных делегатов. Зажав под мышками папки с документами и переговариваясь между собой, они поднимались по ступеням Дома народных собраний. Ли Сюэлянь обалдела от увиденного. Из автобуса, в котором она ехала, уже все вышли, связки с материалами тоже унесли, одна Ли Сюэлянь стояла в проходе и озиралась по сторонам. в это время водитель, который все еще продолжал принимать ее за депутата, повернулся и спросил:
— Почему вы не идете?
Эта фраза вывела Ли Сюэлянь из ступора. Да, если ей удастся проникнуть вместе со всеми в Дом народных собраний, ей представится прекрасная возможность подать свою жалобу. Раз сегодня намечался «Отчет правительства о проделанной работе», то наверняка там будут присутствовать многие руководители страны. Если она увидит всех этих людей и подробно изложит им все обстоятельства своего несправедливого обвинения, это будет намного эффективнее ее сидячей одиночной акции на площади Тяньаньмэнь. Поэтому, больше ни о чем не задумываясь, она быстренько спрыгнула с микроавтобуса и поспешила присоединиться к входящим в здание депутатам. Поскольку Ли Сюэлянь приехала сюда вместе с делегатами на автобусе, который преодолел несколько пунктов оцепления, здесь на нее уже никто не обращал внимания. Успешно взбираясь по ступеням Дома народных собраний, Ли Сюэлянь шаг за шагом приближалась ко входу.
Однако внутри всем делегатам надлежало пройти ручной досмотр. Специально обученный персонал проверял входящих, проводя по ним своими похожими на теннисные ракетки сканерами. при такой единовременной проверке сразу нескольких тысяч человек стоящие на досмотре работники не слишком присматривались, кто есть кто. Ли Сюэлянь затесалась среди остальных делегатов и в сложившейся суматохе прошла досмотр, после чего, слившись с толпой, последовала дальше. Но едва она подошла к дверям зала заседаний, ее остановил охранник. Одетый в штатское мужчина средних лет с самым вежливым видом улыбнулся и, указывая на грудь Ли Сюэлянь, сказал:
— Здравствуйте, ваше удостоверение, пожалуйста. на вас нет бэйджа.
Похоже, и охранник принял ее за депутата. Сама же Ли Сюэлянь, с тех пор как перешагнула порог Дома народных собраний, была потрясена царившей внутри атмосферой великолепия. Вокруг все сверкало, в честь съезда повсюду были выставлены свежие цветы, насыщая помещение яркими красками и приятным ароматом. Ли Сюэлянь в жизни своей не видывала такой роскоши. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, поэтому, когда ее задержали, она и вовсе растерялась. Тем не менее она спокойно сказала:
— Удостоверение?.. Я забыла его в гостинице.
Охранник все также учтиво осведомился:
— Ну ничего, тогда просто скажите из какой вы делегации?
Ли Сюэлянь быстро сообразила, что к чему, и назвала свою провинцию.
— Разрешите узнать ваше имя? — продолжал мужчина.
Тут Ли Сюэлянь уже не нашлась с ответом. Она, конечно, могла назвать свое имя, но понимала, что это ей не поможет. Имен других делегатов она не знала, поэтому ей пришлось промолчать.
— Разрешите узнать ваше имя? — настаивал мужчина.
В надежде, что сможет одурачить охранника, Ли Сюэлянь, скрепя сердце, произнесла:
— Меня зовут Ли Сюэлянь.
Из-за волнения, ее голос несколько дрогнул. Возможно, если бы она произнесла любое другое имя, то все было бы в порядке, а вот на своем имени она запнулась. Мужчина улыбнулся:
— Ну, хорошо, госпожа Ли Сюэлянь, проследуйте, пожалуйста, за мной, мы проверим, кто вы. Это исключительно ради безопасной работы съезда.
Ли Сюэлянь пришлось согласиться. Вместе с ней мужчина проследовал к проходу слева от зала заседаний. Пока они шли, он поднес к себе рацию и что-то тихонько сказал в нее. Повернув, они снова пошли по длиннющему коридору, в котором не было ни души. Вдруг Ли Сюэлянь заметила, что со всех сторон к ней стали примыкать молодые люди в штатском, их было человек пять. Поняв, что попалась, она быстро вытащила из кармана свою жалобу, и подняв ее, выкрикнула:
— Обиженная!
Не дожидаясь, пока она снова закричит, молодые люди с тигриной ловкостью прижали ее к полу. Она оказалась под натиском сразу нескольких мужчин. Кто-то закрывал ей рот, кто-то зафиксировал конечности, так что через секунду она уже не могла пошевелиться.
Вся эта сцена длилась секунды три-четыре. в самом же зале, где шутили и разговаривали, никто из делегатов так ничего и не заметил. Все благополучно расселись по местам. в девять часов раздались позывные, и зал взорвался бурными аплодисментами — руководство приступило к отчету о работе правительства.
