Сергей Борич - За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса
Мы поднимаемся на верхний этаж и направляемся к моему кабинету. Я сажусь. Он порывается сделать то же самое, но я прошу его не садиться.
— У меня нет времени на болтовню, — говорю я. — Просто скажите, что вам известно.
— Одна компания, зарегистрированная на Каймановых островах. Вот, смотрите. — Он протягивает мне лист бумаги. Компания называется «Янус».
— Надеюсь, это не какой-нибудь неприличный намек на анус?
— Да нет, — объясняет он. — Это римский бог. От его имени происходит название месяца январь.
— Я это знаю, но, тем не менее, спасибо за исторический экскурс. Кто за этим стоит?
— Трудно сказать. Там все делается через третьи или четвертые руки. Эта компания связана с фирмами на острове Мэн. Подставные компании, почтовые ящики вместо адресов, телефонные номера, по которым никто не отвечает.
— И что все это значит?
— Ни малейшего понятия, — пожимает он плечами. — Но кто бы за этим ни стоял, он прекрасно осведомлен, что у нас творится.
— Может быть, тут ничего и нет. Кому, в конце концов, какое дело до нас? Или что-то все-таки есть?
— Акции — это ваша кровь, ваш источник кислорода. И на них кто-то нацелился. Я десять лет проработал на Уолл-стрит. Я знаю, как эти сволочи действуют. Кто-то объявил вам войну. На днях к нам тут заходила пара человек из «Credit Suisse». До них дошли слухи, что «Microsoft» хочет сыграть на понижение наших акций и купить нас по дешевке.
— Идиотская затея.
— Но ведь «Microsoft» нуждается в операционной системе. А вообще-то это может быть кто угодно — хедж-фонды, индивидуальные спекулянты. Может быть, они решили придавить нас, купить задешево, а потом перепродать. Кто знает? Я собираюсь послать пару человек на Кайманы, чтобы посмотреть, что там творится. Можно привлечь к этому делу Моше. У него есть люди в разведке.
— Только не Моше. Оставьте его в покое. И вообще держите язык за зубами. Не пользуйтесь самолетами компании, летайте коммерческими рейсами. За билеты платите наличными, и не включайте их в отчетность по расходам.
Он задумчиво смотрит на меня:
— Значит, вы считаете, что тут что-то серьезное?
— А вы не считаете?
Ответа не требуется. Конечно, он тоже озабочен.
17
Биржевые спекулянты, источники утечки информации, конкуренты, прокуроры, юристы КЦБ, адвокаты Сэмпсона, организаторы конференции, парикмахеры, закройщики — все эти отвлекающие факторы усугубляют и без того сумасшедшую атмосферу, царящую вокруг меня, и не дают сосредоточиться на создании прекрасных продуктов. А вдобавок с тех пор, как мы объявили об этой истории с КЦБ, нас осаждают инвестиционные банки, консультанты по менеджменту и целая куча других консалтинговых фирм, пытающихся всучить нам свои услуги. Ситуация примерно такая же, как если вас на пешеходном переходе сбивает машина, и каждый кровопийца-адвокат тут же предлагает вам свои услуги в расчете поживиться.
Люди представляют себе, будто на работе я думаю только о великих вещах типа следующего поколения iPod. Хорошо бы, конечно. Но вокруг происходит слишком много событий, забирающих у меня массу времени.
Например, после ухода Пола я обнаруживаю, что у меня в почтовом ящике четыреста тридцать два сообщения плюс пятьдесят с чем-то телефонограмм. Телефонограммы, предназначенные лично мне, записываются на специальной бумаге, изготовленной вручную из древесины мадагаскарского баобаба. Я потратил целый месяц на поиски подходящего сырья, а потом еще один на выбор нужного оттенка белого цвета, пока не остановился на цвете «Хлопковое облако», который действительно приятен для глаза.
Телефонограммы разложены в соответствии с важностью. Первым лежит сообщение, что звонил Стивен Спилберг. Но еще прежде чем я успеваю сесть в кресло и перезвонить ему, раздается звонок, и Джаред сообщает, что на проводе личный секретарь Спилберга. Я прошу его дать мне знать, когда на проводе будет сам Спилберг, и лишь потом соединять. Он отключается на секунду, а потом докладывает, что секретарь Спилберга хочет, чтобы я сначала снял трубку, а потом он соединит меня со Спилбергом. Я прошу его повесить трубку. Они звонят снова и повторяют, что Спилберга соединят со мной только после того, как я лично буду на линии. Я снова прошу Джареда повесить трубку.
Наконец, спустя несколько минут, звонит сам Спилберг. Он делает вид, что ничего не произошло. Ну и отлично, будем продолжать игру в том же духе. Он тяжело дышит в трубку и объясняет, что в данный момент занимается на тренажерах. В связи с этим спрашивает, не возражаю ли я, если он включит у себя громкую связь, чтобы можно было говорить со мной, не прерывая своего занятия. Я отвечаю, что возражений у меня нет, но я бы тоже хотел включить громкую связь. После этого я начинаю громко колотить по клавишам компьютера, чтобы он подумал, будто я занимаюсь параллельно какими-то другими делами вместо того, чтобы уделять ему свое полное внимание. Вообще-то я терпеть не могу таких игр, но с этими голливудскими деятелями по-другому нельзя. Они тогда просто сядут на шею.
Спилберг начинает рассказывать, что между Израилем и Ливаном разгорелась крупная война, но американские средства массовой информации практически ничего о ней не сообщают. Они с куда большей охотой публиковали бы сообщения, что Бритни Спирс засунула своего ребенка в микроволновую печь. Но на самом деле все очень серьезно, и обстановка осложняется. В связи с этим у Спилберга есть идея совместного проекта киностудий «Dream Works» и «Pixar» по созданию мультфильма о двух мальчиках — израильском и палестинском. Этакая помесь «Списка Шиндлера» и «Аладдина». Анимация будет выполнена студией «Polar Express», а Элтон Джон напишет к фильму песни.
— Отлично, — говорю я. — А говорящая рыбка там будет? Или говорящие машины? Или какие-нибудь супергерои?
Спилберг осекается на полуслове и отвечает:
— Я говорю о серьезном кино. Это будет мультипликация, максимально приближенная к реальности, cinema verite.[12]
В ответ я заявляю ему, что нечего тут кидаться латинскими словами только из-за того, что я не окончил колледж.
— Это по-французски, — говорит он.
— Вот те на! Погодите-ка. Вы собираетесь делать мультфильм на французском? Вы что, шутите? А Элтон Джон знает французский? Да и вообще: это я со Стивеном Спилбергом говорю? С тем самым, который снял про инопланетян и полтергейст? А может, это какой-нибудь Фрэнсис Форд Крапола меня разыгрывает? Если так, то лучше свяжитесь с Мэлом Гибсоном и сделайте фильм на древнеарамейском языке, или маори, или на каком-нибудь африканском, или на палестинском.
Спилберг, в принципе, неплохой парень. Он талантлив и все такое, но у него есть привычка пренебрежительно относиться к тем, кто не согласен с его мнением на все сто процентов и не хочет плясать под его дудку.
— Стивен, — говорю ему, — я, может, и не кончал кинематографических школ, но, поверьте, хорошо знаю, что будет продаваться. Согласны? Я, в конце концов, изобрел iPod. Слышали про такой? Так вот, у меня другая идея. Давайте вместо двух мальчиков возьмем мальчика и девочку и сделаем их немного постарше. Пусть это будут подростки. Тогда у нас развернется любовная история. А девушку нарисуем покрасивее, примерно как в мультфильме «Покахонтас», и нарядим ее в брючки в обтяжку и все такое. За счет этого у нас расширится зрительская аудитория. Это кино будут смотреть люди от восемнадцати до тридцати лет, а не только дети. К тому же туда можно будет вставить и скрытую рекламу. Пусть персонажи носят iPod. Можно привязать сюда еще и «McDonald's».
Спилберг молчит, слышно только его пыхтенье на тренажере. Наконец, он делает театральный вздох и говорит:
— Ладно, может быть, как-нибудь в другой раз свяжемся.
— Как хотите, — отвечаю я. — Ведь не забывайте, это вы мне позвонили, а не я вам. Так что удачи вам с вашим мультиком на латыни.
18
Как будто этого было мало. Через несколько минут звонит сэр Ричард Брэнсон.[13] Это еще тот придурок, можете мне поверить. Я бы никогда не взял трубку, если бы не увидел, что звонок из Англии, и не решил, что это может быть Пол Маккартни, который хочет обсудить идею размещения музыки «Beatles» в iTunes. Но вместо этого я слышу лающий голос старого Брэнсона и думаю про себя: «О, Боже. Сначала Спилберг, а теперь еще и этот. Полнолуние сегодня, что ли?»
— Я сейчас лечу на воздушном шаре! — кричит он, а я думаю: «Ну а где же тебе, старому идиоту, еще быть?» Я всю жизнь никак не могу понять, почему у богатых людей такая тяга к воздушным шарам.
— Я по спутниковому телефону говорю, — продолжает он. — На мне космический скафандр и шлем. Мы на высоте пяти километров пролетаем север Монголии. Красота! Вы меня слышите? Мы тут провели массивный мозговой штурм. Вы хорошо меня слышите?
