Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
После моих слов отношения с моей предполагаемой тёщей испортились, ну я и ни стал к ним ходить, а за одно и встречаться с Валей. С тех пор прошла примерно неделя, она ко мне не подходила а я к ней, не шёл, так и жили и работали. И вот она идёт ко мне, интересно, что она скажет, подождём, осталось ждать недолго. Валя подходит ко мне и спрашивает: «Сеня, а почему ты в столовую не ходишь кушать, тебе что, не нравится, как мы с мамой готовим?»
Вот это вопросик, подумал я, а затем ей ответил: «Валя, да некогда мне ходить в столовую, утром я завтракаю дома, а на обед мне что-нибудь собирает мама, а вечером, я еду домой и там меня мама кормит. Вот такая получается круговерть». Валентина немного помолчала, затем говорит: «Сеня, мама говорила, чтобы ты к нам приходил, она больше не будет о нашей свадьбе говорить, так что приходи» — «Да права твоя мама, тебе действительно надо такого парня, чтобы он на тебе женился, тебе уже 19 лет, так что пора замуж, да ты это и сама мне говорила. А какой с меня жених, да ни какой, сначала пойду в армию, а где я потом буду, я и сам не знаю. Понимаешь, Валя, я хочу учиться, раньше я этого не понимал, а прочитал много книг и понял, что надо учиться, для этого нужен большой промышленный город, где есть и вечерняя школа и техникумы и институты. Вот такие, Валя, дела». Я вроде всё ей сказал, и Валя должна уйти, а она не уходит, всё стоит и стоит. Думаю, что ей надо, сколько она будет над душой моей стоять, к моему счастью я услышал гул мотора машины, значит, к нам едет Николай, и он меня выручит из этого неприятного положения. Оторвался от работы, поднял голову, и точно Николай идёт к нам. Подходит и говорит мне: «Слушай, Сеня, мне нужна твоя помощь» — «А что случилось?» — тревожно спросил я у него. «Понимаешь, этот ураган столько в Джалге натворил бед, что люди несколько лет будут его помнить. Ипатово и у вас здесь он задел только краешком, а эпицентр урагана пришёлся на Джалгу, и поэтому там не только унесло кур, солому и сено, из дворов, но и повыворачивало деревья и посносило крыши с домов. У моей мамы крыша на доме уцелела но, шифера на ней, как ни бывало. К счастью шифер я уже купил давно, он у мамы в сарае лежит. Если честно то, шифер на крыше давно надо было заменить, его ещё весной град продырявил, но у меня как всегда руки не доходили, а вот теперь надо, так что помогай. Мой помощник Сергей уже там работает, так что поедем, завтра надо накрыть крышу, а то не дай Бог дождь, всё, что лежит на чердаке замочит. Ну что тут сделаешь, Николаю я отказать не могу, так что ничего не стал и говорить о том, что завтра хотел поработать на сенокосе, а то Николай такой разговор, примет за отговорку. А я не хочу, что бы он обо мне так подумал. Пока мы с Николаем говорили, Валя поняла, что она здесь лишняя повернулась и тихонько ушла. Да это и к лучшему, что воду в ступе толочь. Пока я в бытовке переодевался в чистую одежду, Николай сидел здесь же на скамейке и ждал меня. Одеваясь, я ему сказал: «Слушай, Николай, может, мы здесь в столовой поужинаем, чтобы твою маму ужином не беспокоить, а потом поедем» — «Да ты что, Сеня, мама там нас уже ждёт с приготовленным ужином. Я как сказал ей, что поеду за Сеней, чтобы он помог накрыть крышу шифером, так она обрадовалась и говорит: «Сене приготовлю лапшу со шкварками, он её любит, так что езжай за ним и привози его, а ужин к тому времени будет готов». Николай немного помолчал, а затем сказал: «Понравился ты моим и маме и Гале, как только ты не стал со мной работать, и они узнали причину того, то очень обе сокрушались. Я их как мог, успокаивал, говорил им, а что сделаешь, сколько ему помощником у меня ходить, он парень взрослый, технически подкован, так что надо работать самостоятельно, вот он и работает на сенокосилке. Работает хорошо, директор им доволен, а больше ничего и не надо. Не знаю, помогли мои доводы или нет, но как только узнали, что ты приедешь к нам, обе обрадовались». Всё это мне рассказывал Николай, когда мы ехали в машине, а я всё думал, чем я им так понравился. Обыкновенный парень, ничем особым не отличаюсь от других. А может им понравилось, как мы с Николаем их сарай перестраивали, тогда я у них жил полных три дня, работы сделали много и хозяйке она понравилась. А что, может тогда и понравился своей работоспособностью. Приехали довольно быстро, это недалеко от села Джалги. Тётя Надя и Галя нас встретили радостно, а как же, работники приехали. Хозяйка сразу нас пригласила в хату на ужин, но я Николаю сказал: «Николай, давай пока ещё светло определимся с фронтом работы, а затем пойдём на ужин». Обошли вокруг хаты, на крыше шифера не было, там только Сергей сидел на стропилах, Николай его спросил: «Сергей, ты все старые гвозди повытаскивал из стропил?» — «Да, все», — ответил Сергей. Ну, думаю, хорошо хоть одна работа сделана. Затем мы все втроём пришли в хату и сели ужинать. Еда действительно была хорошая, а главное моя любимая, лапша со шкварками.
Спали втроём на полу на соломе накрытой рядном, я за день намотался так, что уснул сразу, а проснулся с первыми петухами. Полежал немного, спать не хочется, встал, оделся и пошёл во двор, там уже тётя Надя доила корову, увидела меня и спрашивает: «Сеня, что так рано встал?» — «Да выспался», — ответил я. Затем я пошёл в сарай, где лежал шифер, взял там тачку нагрузил в неё листы шифера и стал подвозить к хате. Привёз одну тачку, разгрузил, затем другую и третью, только после этого вышел Николай и позвал меня на завтрак. После завтрака дружно взялись за работу, как ни старались, до обеда накрыли только пол крыши. Уработались прилично, по-хорошему сегодня надо и отдохнуть, но у нас нет времени, завтра мне надо быть на сенокосе, время идёт трава стареет, так что надо торопиться. После обеда часик отдохнули и снова за дело, заканчивали уже по-тёмному.
Я на крыше так наработался с листами шифера, что всё тело болело. Кое-как помылся, поужинал и спать, парни тоже, поужинали и на покой. До утра спал, как убитый, даже не слышал петухов, а может и слышал, но не обратил на них внимания, уж больно спать хотелось. Утром поднялся, всё тело болит, но болеть некогда, меня ждёт сенокос. Позавтракали и на стан. В этот же день я закончил косить траву на дальнем стане и переехал на ближний покос, он ближе и к стану и нашему хутору. Теперь мне легче стало добираться домой, косилку я оставлял прямо на сенокосе, и на велосипеде ехал домой. Однажды еду на велосипеде в хутор, не проехал и половину пути, как вдруг полил дождь, да ещё и с градом, а град величиной с голубиное яйцо. Ударяет по телу больно, я думаю, как от него спрятаться, а спрятаться негде, вокруг поле и ни деревца, ни кустика. Тогда я присел под велосипед, рама и колеса меня частично защищали от этих крупных градин. Переждав дождь, я домой пошёл пешком, так как дорогу размыло и по ней на велосипеде не проехать.
Как-то кошу траву на ближнем покосе, работа идёт хорошо, поломок практически нет, трава на покосе с каждым днём уменьшается, всё хорошо, но зачем это ко мне на своей машине едет директор? Да и не один, а с какой-то дамой в цветастом платочке. Машина у директора открыта и мне их видно издали. Я остановил косилку, ко мне подъехал на машине Николай Иванович, вышел из неё, за ним вышла и эта дамочка. Директор, осмотрел поляну сенокоса и спрашивает у меня: «Когда собираешься закончить покос?» Я тоже посмотрел вдаль покоса и говорю: «Думаю дня за два закончить» — «Хорошо, — сказал Николай Иванович, — как закончишь сенокос, переедешь вон туда, что ближе к стану, и там скоси всю полынь, мы там будем вести посадки растений ямочным способом. Да вот ещё что, познакомься с нашим новым агрономом, её зовут Елена Николаевна, она будет контролировать всю агротехническую деятельность». Я посмотрел на этого агронома, невысокая молодая симпатичная женщина, я оценивающе смотрю на неё, она смотрит на меня и улыбается обаятельной улыбкой. Да, думаю, от неё надо держаться подальше, а то чего бы не вышло. А директору говорю: «Николай Иванович, а зачем мне агроном, он мне как бы и не к чему, моё дело коси всё, что попадётся вот и всё». Директор покачал головой и говорит: «Не скажи, Семён, тебе без агронома никак нельзя, ведь она должна, определять какую траву косить, а какую можно и повременить, так что тебе без неё никак нельзя». Если коротко, то Николай Иванович накаркал, Лена стала так активно контролировать мою работу, что она у меня была по три часа в шалаше. Конечно, об этом многие знали, да и Николай Иванович, наверное, тоже знал, но до времени ни мне, ни Лене ничего не говорил, мол, это дело степное и меня это не касается. Но когда я переночевал у Лены в комнате, то он на другой день вызвал к себе в кабинет и меня, и Лену. Как только зашли в кабинет к директору, Лена сразу вышла вперёд меня и говорит Николаю Ивановичу: «Семён не виноват, это я его пригласила к себе ночевать». Директор её спокойно выслушал и говорит: «Ты вот садись на стул, с тобой я потом разберусь, а ты, Семён, подвёл и меня, и своего отца, мы так оба на тебя надеялись. Ладно, когда в армию?» — «Да вот, сказали в начале августа» — «Ну, вот что, Семён, постарайся до армии держать себя в руках, можешь идти». Не знаю, что там было в кабинете, когда я ушёл, но затем я стоял у косилки и не заводил её, ждал, когда выйдет Лена от директора. Через некоторое время она вышла и направилась прямо ко мне и говорит: «Всё, Сеня, это наша последняя встреча с тобой, сейчас меня директор увезёт в другой лесхоз, что ближе к городу Сальску, но помни, тебя я никогда не забуду, ты у меня сидишь вот здесь», и показала ладонью себе на грудь. Обняла меня за шею, крепко поцеловала, сказала: «Прощай» и ушла собираться в дорогу. Вскоре к домику, где жила Лена подъехал директор на своём открытом «Бобике». Лена ещё не вышла, поэтому он подошёл ко мне и спрашивает: «Что, Семён, на душе кошки скребут?» «Скребут, Николай Иванович» — «А что же это они скребут? Наверное из-за того что подвёл меня и своего отца?» — «Да, Николай Иванович, и за это и ещё за то, что Лена уезжает, она очень интересная молодая женщина, умная, образованная, мне с ней было интересно». В это время хлопнула дверь домика, Лена с сумкой вышла и села в машину на заднее сиденье. Николай Иванович это увидел, а мне сказал: «Ладно, Семён, когда я вернусь, то мы с тобой поговорим на эту тему». Затем пошёл к машине. Машина тронулась и сразу набрала скорость и покатила, за ней потянулись клубы пыли, и в этой пыли я рассмотрел Ленину руку, которой она махала мне. Я то же помахал, ей в ответ, но не знаю, увидела она это или нет. Больше я Лену не видел, и не знаю, как сложилась её жизнь. На стане говорили, что директор отвёз Лену к её мужу и своему другу, с которым они вместе учились в институте, а теперь тот работал тоже директором в лесхозе. Когда Николай Иванович вернулся, мы этой темы больше не касались. Когда я получил повестку в армию, то пришёл к Николаю Ивановичу и сказал: «Работать мне осталось пять дней, затем меня по повестке призывают в армию». На это мне директор сказал: «Мы с твоим отцом договорились, что я тебе за работу буду платить сеном, грузи на бричку, сколько в неё поместится, но только один воз.
