Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
Последнее время повелось, что как бы я владею инициативой в организации рабочего времени экипажа. Валентина почти всегда сидит до последнего, Николай глядя на неё тоже не торопится, а девчонкам с соломокопнителя так им вообще не хочется работать. Им главное свои мордашки подкрасить и после этого, в зеркало на себя насмотреться не могут. Хотел было дать команду по машинам, но во время одумался что, я тут не старший и на такую команду надо спросить разрешения, хоть я последнее время инициативу и беру на себя, но всё-таки меру знать надо. Подошёл к старшему поколению и говорю: «Ну что, Валентина Ивановна, начнём?» Валентина посмотрела на меня уставшими глазами и говорит: «Сеня, пройдите пару кругов с Николаем, а я отдохну, что-то сегодня себя плохо чувствую» — «Хорошо, — говорю, — сделаем, и позвал с собой Николая. За нами потянулись и девчонки с соломокопнителя. Валентина со своими дочерями и Витей смазчиком остались сидеть у пустого стола. Повариха давно уехала и всю еду, и поварскую утварь увезла с собой. Завели с Николаем двигатели, он трактора, я комбайна, я посмотрел готовность к работе девчонок, дал звуковой сигнал, и поехали. Круг прошли нормально, доехали до Валентины, где она сидела с Витей, дочери её, наверное, ушли, так как у стола их не было. Вижу, у Валентины нет желания заменить меня у штурвала, думаю ладно, сделаю ещё один круг, а потом посмотрим. Я бы мог отпустить её домой, но дело в том, что девчонки на соломокопнителе не выдерживают больше двух кругов, затем, их пальчики на руках устают и они роняют вилы в соломокопнитель. Потом мне приходится останавливать комбайн и прыгать за вилами в бункер с соломой, подавать вилы девушкам, а потом самому выбираться. А дело это не простое, так как борта у соломокопнителя высокие и гладкие и упереться не на что, вот и изощряешься, пока не вылезешь. А если Валентина меня у штурвала подменяет, то я не отдыхаю, а меняю одну из девчонок, круг проеду за одну, затем круг проеду за другую, и им тогда легче работается. Прошли ещё круг, смотрю, Валентина с трудом поднимается, и идёт нам на встречу. Комбайн поравнялся с Валентиной, остановился, Валентина подходит к металлической лесенке, по которой поднимаемся на мостик, я знаю, что ей надо помочь забраться на первую ступеньку лесенки и поэтому быстро спускаюсь в низ. У вас, наверное, возник вопрос, почему я помогал Валентине подниматься на лесенку? Отвечаю.
Дело в том, что у Валентины не сложились отношения с первой ступенькой лесенки, ну никак она на неё не может взобраться. А ступенька действительно находится высоко над землёй, с той целью, чтобы она, не задевала всякие бугры и большие комки земли, так что забраться на неё не просто. Даже молодые девчонки, которые приходили, чтобы посмотреть с мостика комбайна как я убираю урожай, с трудом забирались на неё. А Валентине в этом случае вообще не повезло, во-первых, она уже не молодая, всё-таки 36 лет это не молодость, а во вторых у неё конструкция тела, я бы сказал, чисто женская. Плечи узкие, талия средняя, а ниже талии!!! Что-то невероятное, как будто эта часть тела не её. У неё попа настолько толстая, что я её с трудом обхватываю, когда её подсаживаю на ступеньку лесенки. Первые дни её подсаживал Николай, потом они что-то не поделили, или она ему что-то сказала нелицеприятное, или он ей сказал такое же, я точно не знаю, но они друг на друга обиделись, и Николай отказался её подсаживать на лесенку.
Как только Николай не стал Валентину подсаживать, сразу создалась проблема, кто ей будет помогать. Сначала она просила девчонок, ну какая сила у шестнадцатилетних девушек, они ведро воды вдвоём не могли мне принести от водовозки, а тут надо поднять килограмм 75 не меньше, разумеется, у них силёнок не хватает. Я сижу на верхней ступеньке лесенки и наблюдаю, за картиной как девчонки поднимают Валентину на ступеньку. Это умора, да и только. Я сначала свой смех скрывал, но затем откровенно начал хохотать, Валентина увидела это и говорит мне: «Сеня, ты, чтобы над ними смеяться лучше бы помог, видишь девчонкам не под силу такая ноша». Тут и девчонки подключились к просьбе Валентины. Я бы конечно помог, но мне неудобно брать взрослую женщину за это место, всё-таки Валентина гораздо старше меня, но с другой стороны, подменять девчонок надо, иначе работы не будет, и я пересилил своё стеснение, пошёл помогать девчонкам в их не лёгком деле. Первое время было неудобно, потом привык и даже замечание ей делал по тому поводу, что она ногу низко поднимает, на что она мне возражала: «Сеня, так они у меня в коленке плохо гнуться, вот потому я и не могу их поднять». Вот так я Валентину и носил на руках всю уборочную и доносился. Но об этом в третьей моей книги, которую я задумал под названием «Я И МОИ ЖЕНЩИНЫ».
У МЕНЯ НЕ ЗАБАЛУЕШЬ
Через несколько дней закончив уборку на этом поле, мы переехали на другое поле, немного дальше от посёлка, но условия для тружеников полей здесь были лучше. Здесь был построен домик из камня и накрыт шиферной крышей. В совхозе он числился под названием «Полевой стан». Условия в нём были не очень хорошие, но всё же лучше чем жариться под солнцем. Из мебели в нём было: грубо сколоченный стол и две такие же скамейки. А по углам большой комнаты лежала солома, наверное, для отдыха работников. Это было последнее поле, на котором надо было убрать зерновые, и вот на этом поле у нас впервые случилась поломка на комбайне. «Полетел» шатун, приводящий в движение косу хедера. Его надо было унести в помещение кузницы, чтобы кузнец восстановил его, то есть, сварил. Я снял с косы обе части шатуна, и пошёл в посёлок в кузницу. Валентина Ивановна и Николай пошли в домик, за ними потянулись девчонки и Витя. Иду вдоль скошенного поля, вижу, впереди едет водовозка на лошадях, думаю, догоню её и доеду до посёлка. Догнал, спрашиваю возницу: «Можно я с вами доеду до посёлка» — «Садись, — говорит, — на бочку и езжай». Бочка большая, я забрался на неё сижу, смотрю вокруг, ландшафт мне давно знаком, поэтому не интересен. Повозка идёт медленно, лошади, наверное, устали и еле плетутся, нет, думаю, так я буду долго ехать, а мне надо быстрее. Спрыгиваю с бочки и говорю вознице: «Я побежал, так будет быстрее». К счастью кузнец был на месте, но это уже был не Володя, а Василий, Володя уехал к себе домой, в Москву. Кузнец Василий, был парень лет 27, невысокого роста, курносый, в посёлке его звали Васькой, он и в правду напоминал кота, такого как показывают в мультиках. Мало того, что у него нос курносый, так под ним ещё были рыжие усы. Но у меня с Василием были приятельские отношения, и я его никогда не называл Васькой, а всегда Василием. Заскочив в здание кузницы, весь запыхавшийся, показываю Василию железки и говорю: «Василий, дружище выручай, надо из двух железок сделать одну». Василий меня понял, отложил все дела и принялся за мою железку. Через полчаса я уже бежал назад. Бегу уже вдоль нашего поля, смотрю, навстречу мне идут две девушки, думаю, не наши ли это девушки с соломокопнителя, неужели их Валентина отпустила? Это что она уже решила закончить рабочий день, а солнце ещё так высоко, что можно ещё сделать пару кругов, а это же четыре бункера зерна. Да и торопиться надо с уборкой, скоро сентябрь, конец лета, могут пойти дожди, тогда всё зерно из колосьев упадёт на землю, и тогда, прощай урожай. Подбегаю к девушкам и точно наши, спрашиваю их: «А вы куда собрались?» — «А нас Валентина Ивановна отпустила», — отвечают они.
Я разозлённый тем, что как угорелый бегаю то в посёлок, то из посёлка, а они тут на поле прохлаждаются и от нечего делать собрались домой, в сердцах кричу на них: «Куда отпустила, вы посмотрите, где солнце, ещё можно два, а то и три круга сделать, а вы домой собрались. Идите на комбайн, я сейчас позову Николая и тоже туда приду, поставлю шатун и начнем работать. Зимой отдыхать будете, а сейчас надо работать». Девчонки нехотя развернулись и без энтузиазма пошли напрямую через стерню к комбайну. Прибегаю к домику, открываю дверь, и что я вижу, лежат два голубка на соломе и о работе они уже забыли. Моему возмущению не было предела, я бегаю, километры наматываю, чтобы скорее принести деталь к комбайну, а они себе курорт устроили.
В гневе забыл том, что они каждый вдвое старше меня, кричу на них: «Вы что лежите, посмотрите, где солнце, ещё два-три круга можно сделать. Пшеница перезрела её надо быстрее убирать, а то день два и она посыплется, поднимайтесь, пойдёмте работать, курорт себе устроили». Сказал и стою у двери домика жду, когда они поднимутся. Валентина ещё лёжа сказала: «А я уже и девчонок отпустила, думала ты завтра придёшь» — «Какое завтра, сегодня можно ещё работать, а девчонок я вернул, они уже возле комбайна. Николай, пойдём быстрее» — «Иду, иду», — спокойно ответил Николай и начал медленно подниматься со своей соломенной постели. Я стою у открытой двери и жду, пока они поднимутся, а то думаю я уйду, а они снова улягутся. Валентина с трудом поднимается, стоит на четвереньках, попой ко мне, и бубнит: «Ну и помощничка Господь послал, отдохнуть не даст, мёртвого поднимет». Когда мои коллеги поднялись и двинулись к выходу, тогда я впереди их пошёл к комбайну. Иду и оглядываюсь на отстающих, за мной метрах в тридцати идёт Николай, а за ним ещё дальше двигается Валентина, она вообще ходила медленно. Когда я ставил шатун, Николай уже подошёл и спросил меня: «Ну что, Сеня, можно заводить трактор?» — «Заводи, начнём работать». Я поставил на место шатун, а затем забрался на площадку комбайна и завёл двигатель. Потом, поднялся на мостик, чтобы дать сигнал к работе, но затем увидел, что Николай машет мне рукой. Я, спустился с мостика, подошёл к трактору, шум стоит невероятный, работают оба двигателя. Николай наклонился ко мне и кричит мне в ухо: «Может, Валентину отпустишь домой, а то посмотри какая она, несчастная идёт, еле ноги переставляет». Я кивнул Николаю головой в знак согласия, сам отошел от трактора, закричал Валентине, она подняла голову и смотрит на меня, а я ей махнул рукой, чтобы она шла домой. Сам побежал к комбайну, проверил готовность девчонок к работе, предупредил их, чтобы вилы не роняли в солому, а что, я сейчас командир и меня должны все слушаться. Затем я побежал на мостик комбайна взялся за штурвал и дал звуковой сигнал Николаю двигаться. До темноты мы сделали ещё три круга и намолотили шесть бункеров пшеницы. А что, не зря я их заставил работать, результат, как говорится на лицо.
