Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
Вскоре сбежались все работающие на комбайне и шофёр машины, начались крики, толки, проверять, нет ли на мне царапин и ушибов, девчонки даже ощупывали мне голову, на предмет шишек от ушибов. Когда все поняли, что на мне нет ни царапин и ушибов, то, как всегда начали искать виновного случившегося. И тут на первый план вышла Валентина Ивановна, она, наверное, думала, раз она в экипаже старшая значит, она должна и судить. Я продолжал сидеть на земле, Николай ко мне наклонился и учтиво спросил: «Ну как ты, Сеня?» Я не успел ответить, как вмешалась наша командирша с обвинениями в мой адрес. «А что ему? — сказала она, — натворил дел, всех взбудоражил, а теперь и в ус не дует, сидит себе и всё тут». Она хотела ещё что-то сказать, как вдруг её оборвал Николай словами: «Хватит тебе причитать и без тебя тошно. Учи дома своих детей, а нас учить не надо, мы люди взрослые и в твоих нравоучениях не нуждаются». А что думаю, Николай мужик правильный, вовремя остановил наглую бабу, им только дай власть так они на голову мужикам сядут, с ними надо строже. Валентина Ивановна обиженно ушла в сторону и больше к нам не подходила. Я повернулся к Николаю и тихо говорю ему: «Ну что, Николай, поехали работать, а то и так много времени потеряли» — «Поехали», — коротко сказал Николай и мы с ним пошли к комбайну, а за нами потянулись девчонки на соломокопнитель.
Уже поздно вечером, когда мы все, работники, возвращались домой, я спросил у Николая: «Как так получилось, что ты остановил трактор, и тем самым спас мне жизнь?» Вот что он мне рассказал: «Когда мы подъезжали к тому месту, где ты лег на копну соломы поспать, я подумал, где-то тут должен спать Семён, но на какой копне точно не знал, и всё посматривал в левую сторону, где ты должен, находиться. Еду и думаю, как бы на тебя не наехать. Ведь ты знаешь, на ближние копны я гусеницей трактора вынужден наезжать, и поэтому была опасность, что ты можешь оказаться под моим трактором. В один момент я увидел что-то слева мелькнуло, посмотрел и вижу, на гусенице трактора твои ноги. Тут же, нажал на тормоз, остановил трактор, а затем и мотор заглушил. А что было дальше ты знаешь. Скажу тебе так, хорошо то, что хорошо кончается, так говорят умные люди. А Валентина, на нас обиделась, в обед ушла домой, и больше не вернулась. Комбайнёр, командир экипажа называется». Вот так закончил свой монолог тракторист Николай.
Вот такие дела, мои дорогие читатели. Через два дня мы закончили эту ниву и переехали на новую ниву, которая располагалась ближе к посёлку. Расстояние от нашей нивы до посёлка, было не более, двухсот метров, это было удобно для нас, стало ближе ходить на работу и с работы, и гости начали к нам приходить. Правда и начальство тоже стало приезжать чаще, давать всякие высокие указания. Указания мы слушали, но не всегда выполняли. Пользуясь тем, что наш экипаж находится ближе к посёлку, повариха обед везла сначала к нам, а потом уж другим экипажам. Для нас тоже это было хорошо, так обед был ещё свежий, прямо из столовой и к нам. Как-то в обед сидим за столом всем экипажем, я сижу лицом к посёлку, девчонки наши помощницы рядом, со мной, а Николай и Валентина к посёлку сидят спиной. Я ем лапшу с мясом, смотрю на посёлок и вижу, что к нам идут гости, две девчонки. Сначала их было видно плохо, но как они к нам приблизились, я сказал: «к нам идут гости» и взглядом показал, где они. Валентина повернула голову и воскликнула: «Господи, да это же мои привидения: старшее и младшее». Девчонки подошли, сели на краешек скамейки рядом с матерью и с интересом начали рассматривать то меня, то Николая, то наших девушек помощниц. Я тоже их прикинул своим взглядом, девушке, которая старше, было лет шестнадцать, а младшей лет тринадцать-четырнадцать. Старшая была симпатичная и на свою мать совершенно не похожа, а вот младшая была копия своей мамы, нос картошкой и вся в веснушках. Пока суть, да дело, обед закончился, и наступило полчаса свободного послеобеденного времени. В это время каждый занимался тем, кому что дороже, старшие члены экипажа обычно сидят за столом и о чём-то беседуют, девчонки наши помощницы садятся на кучу соломы и прихорашивают свои мордашки, я же снимаю рубашку, с разгона запрыгиваю на копну соломы, устраиваюсь там поудобнее, и предаюсь дрёме. Так было и на этот раз. Разбросал руки в стороны я лежу на копне, подставив лицо и торс солнечным лучам, и при этом думаю, у меня есть полчаса, не грех полежать, подремать и как говорила моя мама, дать возможность жирку завязаться. Только я начал засыпать, как почувствовал, что копна подо мной зашевелилась, затем я услышал шорох соломы. Думаю, кому это захотелось со мной на солнышке погреться? Поднял голову и вижу, старшая дочь Валентины пробирается ко мне. Я смотрю на неё, а сам думаю, мало мне в общении Валентины, так ещё и её дочь хочет за меня взяться. Но что делать, не оттолкнёшь же дочь своей начальницы, подаю ей руку и говорю: «Давай я тебе помогу». Затаскиваю её на копну, под весом двух человек копна сжалась, и стала совсем низкой буквально с метр высоты. Сидим с ней, она смотрит на меня, я смотрю на неё и оба молчим. Я подумал, а что это мы сидим молча, как будто играем в молчанку, и первый у неё спросил: «Ты бы сказала, как тебя зовут, а то получается как-то неудобно, ты моё имя знаешь, а я твоё нет» — «Аня», — коротко ответила она. «Ну и что, Аня, ты залезла ко мне на копну затем, что бы помолчать рядом со мной, так выходит?» — «Нет, не затем чтобы помолчать, а я хочу пригласить тебя к нам в гости» — «А как на это посмотрит твоя мама?» — спросил я у неё. «А это мне мама сказала, что бы я тебя позвала в гости. А ещё она сказала что, хорошо бы было, если бы мы с тобой дружили. Правда Сеня, давай будем дружить, я уже взрослая девушка мне 20 сентября будет 17 лет и мне хочется дружить с хорошим парнем, а ты хороший, мама тебя хвалит. Говорит, Сеня парень и работящий, и не пьёт, и не курит, в общем такой, как мне нужен. Как ты думаешь на этот счёт?» Как быть я толком и не знал. С одной стороны у меня сейчас девушки нет, можно и подружить, а с другой стороны, когда дружить-то, ведь я от зари до зари на работе, и вообще, что Аня понимает под словом дружить, да и я думаю, что не стоит связываться с дочерью своей начальницы. Скорее всего, так будет лучше, а то наша дружба не известно чем кончится. Но чтобы Аню не обидеть я сказал ей так: «Аня, ты мне нравишься и я хотел бы с тобой дружить, но мне сейчас это некогда делать, я от зари до зари на комбайне, прихожу на квартиру поздно, поем что-нибудь и ложусь спать, чтобы за ночь успеть отдохнуть, а то ведь утром снова на работу. Понимаешь сейчас вот такая обстановка, уборочная, и ей подчинены все интересы». Аня задумалась, что-то усиленно соображала, даже кожу на лбу наморщила, а затем выдала: «Сеня, а ты после работы иди с мамой к нам, у нас и поужинаешь, а то, что тебе у этих бухгалтеров делать, тебе у нас будет интересней, мы с сестрёнкой девчонки весёлые. Как Аня обозвала мои хозяек, «Бухгалтера», они действительно обе работают в бухгалтерии. А что касается её предложения, то оно действительно заманчивое. Интересно, это она сама сейчас придумала или воспользовалась советом своей мамочки? Хотел спросить Аню, но затем подумал, что мы долго засиделись после обеда, сам поднялся с копны, посмотрел, кто, чем занят, а Ане сказал: «Давай Аня об этом потом поговорим, после уборочной, а сейчас надо работать, затем повернулся к Николаю и Валентине Ивановне и говорю: «Ну что начнём, а то мы и так засиделись».
Последнее время повелось, что как бы я владею инициативой в организации рабочего времени экипажа. Валентина почти всегда сидит до последнего, Николай глядя на неё тоже не торопится, а девчонкам с соломокопнителя так им вообще не хочется работать. Им главное свои мордашки подкрасить и после этого, в зеркало на себя насмотреться не могут. Хотел было дать команду по машинам, но во время одумался что, я тут не старший и на такую команду надо спросить разрешения, хоть я последнее время инициативу и беру на себя, но всё-таки меру знать надо. Подошёл к старшему поколению и говорю: «Ну что, Валентина Ивановна, начнём?» Валентина посмотрела на меня уставшими глазами и говорит: «Сеня, пройдите пару кругов с Николаем, а я отдохну, что-то сегодня себя плохо чувствую» — «Хорошо, — говорю, — сделаем, и позвал с собой Николая. За нами потянулись и девчонки с соломокопнителя. Валентина со своими дочерями и Витей смазчиком остались сидеть у пустого стола. Повариха давно уехала и всю еду, и поварскую утварь увезла с собой. Завели с Николаем двигатели, он трактора, я комбайна, я посмотрел готовность к работе девчонок, дал звуковой сигнал, и поехали. Круг прошли нормально, доехали до Валентины, где она сидела с Витей, дочери её, наверное, ушли, так как у стола их не было. Вижу, у Валентины нет желания заменить меня у штурвала, думаю ладно, сделаю ещё один круг, а потом посмотрим. Я бы мог отпустить её домой, но дело в том, что девчонки на соломокопнителе не выдерживают больше двух кругов, затем, их пальчики на руках устают и они роняют вилы в соломокопнитель. Потом мне приходится останавливать комбайн и прыгать за вилами в бункер с соломой, подавать вилы девушкам, а потом самому выбираться. А дело это не простое, так как борта у соломокопнителя высокие и гладкие и упереться не на что, вот и изощряешься, пока не вылезешь. А если Валентина меня у штурвала подменяет, то я не отдыхаю, а меняю одну из девчонок, круг проеду за одну, затем круг проеду за другую, и им тогда легче работается. Прошли ещё круг, смотрю, Валентина с трудом поднимается, и идёт нам на встречу. Комбайн поравнялся с Валентиной, остановился, Валентина подходит к металлической лесенке, по которой поднимаемся на мостик, я знаю, что ей надо помочь забраться на первую ступеньку лесенки и поэтому быстро спускаюсь в низ. У вас, наверное, возник вопрос, почему я помогал Валентине подниматься на лесенку? Отвечаю.
