Иржи Марек - Тристан, или О любви
— Ничего страшного… Родственница из деревни. Не сообразила послать домой.
Секретарша с явным облегчением удалилась, а Данеш вскочил. Господи, до чего же неосторожны эти женщины! Додумалась прислать телеграмму на работу! Не знает разве, что в учреждениях распечатывают все телеграммы. Такую возможность не упустит ни одна секретарша.
Текст был короткий: «Я должна немедленно уехать. Мария». Неужто нельзя было подписаться так, чтобы понял только я? Какой идиотизм! И почему это ей нужно уехать? Она должна пробыть там еще целый месяц. Вполне приличный срок. А что касается ее работы, так это просто приятное времяпрепровождение. Не ахти как трудно спеть вечером пару песенок для отдыхающих, которые небось помирают со скуки. Зато получила бы бумажку — а это уже вещь серьезная.
«Я должна немедленно уехать».
Милая моя, это, конечно, здорово, но я ведь не могу исполнять любые твои прихоти! У меня тоже работа, и, главное, мне вовсе ни к чему скандалы.
Он возмущенно прохаживался по кабинету. Женщины так неосторожны. И подвержены настроениям. Вообще-то, конечно, она ведь артистка… Но опять же не какая-нибудь там звезда, чтобы выкидывать всякие фортели. В этот момент он совершенно забыл, что когда они случайно познакомились в командировке, ему понравилась именно ее эксцентричность. Нет, не могу я бросить все и поехать за тобой, бесился он, и именно сейчас, когда мне нужно бывать на каждом расширенном совещании в министерстве!
Придется просить Томана, другого выхода нет. Пусть радуется, что мне понадобилась его помощь. Он вызвал секретаршу. Та пришла уже в пальто.
— Вы уходите? — удивился он.
— Рабочий день давно закончился, — сказала она тихо.
— Правда? А я и не заметил… Тогда вызовите мне поскорее Томана.
Через минуту она вернулась:
— Он уже ушел.
Махнув рукой, Данеш вздохнул:
— Сотрудники уходят, а директору приходится засиживаться после работы!
Он снова уселся и принялся жалеть сам себя. Дома жена, с которой никакого контакта, приятельница, правда, ничего, но тоже, к несчастью, думает только о себе. И сотрудники хороши, не могут ни на минуту задержаться, когда требуется.
Насколько он изучил Марию, та может объявиться здесь в любой момент. И никого уже не убедишь, что это просто деревенская родственница. Возьмет и заявится в приемную, а если его не окажется, спокойно объявит, что подождет. Господи боже, когда же наконец женщины поймут, что жизнь мужчины всегда намного сложнее, чем им кажется!
Вот почему он решился на единственный оставшийся у него шанс. Вызвал шофера, а по дороге попросил заехать на Малую страну. Хорошо бы еще сегодня поговорить с Томаном. Пусть завтра утром садится в машину и едет за Марией. Если что-то случилось, надо немедленно привезти ее в Прагу. Еще минуту назад ему очень хотелось, чтобы она была рядом. А теперь он совсем не был в этом уверен.
Когда машина остановилась перед старинным домом, в окне первого этажа раздвинулись занавески: старая Гронкова внимательно наблюдала, кто это приехал в таком шикарном автомобиле. Она так боялась комиссии, которая начнет копать в ее квартире, что не поленилась выйти во двор. Но Данешу удалось проскользнуть по лестнице к Томанам.
Ну и дела, подумала пани Гронкова, ну и нравы! Пана Томана нет дома, кого же это к ним принесло?
Услышав звонок, Гелена решила, что это наверняка тот ужасный реставратор, который неизвестно почему вдруг пропал, и нацепила неприступную маску.
Она была абсолютно уверена, что поставит его на место, хотя еще не знала как. Слишком долго он не давал о себе знать, а для добродетельной женщины это, конечно, больше чем оскорбление.
Она резко открыла дверь, и ей стоило немалого труда сменить гневное выражение каменного лица на приветливую улыбку.
— Вот это гости! — выдавила она наконец, переведя дух.
— Тысяча извинений, к несчастью, у вас нет телефона, а мне срочно нужен Ян.
— Проходите, товарищ директор. Что же вам предложить? — суетилась Гелена.
— Спасибо, ничего не надо. Я заскочил по работе. Иначе принес бы цветы, — нашелся он, снова приобретая утраченную было самоуверенность.
— Мужа нет, он и тот старый чудак с первого этажа пошли на собрание любителей старой Праги.
Данешу хотелось чертыхнуться; идиотизм, бывают же такие моменты, когда ничего не ладится. Он раздраженно плюхнулся в кресло.
— А вы не можете ему кое-что передать? Ну, что я очень прошу его поехать завтра утром… Нет, пожалуй, я напишу, если позволите… Сначала я сам хотел поехать, мы давно собирались, но завтра никак не могу…
И перешел на более доверительный тон:
— Просто у меня есть знакомая, которая сегодня вдруг сообщила, что ей срочно нужно в Прагу, совершенно не понимаю зачем, но вы ведь знаете женщин! Довольно часто они сами не ведают, чего хотят!
— Это кто как, — заметила она.
— Конечно, конечно, — быстро согласился он. — Охотно верю. Только мне пока не встречалась разумная женщина.
— Еще не все потеряно, — улыбнулась она.
Господи, как же он волнуется, царапая на листке записку для Яна. Гелена начала догадываться, в чем тут дело. Ну кто бы мог поверить, что Данешу однажды вдруг так понадобится бывший одноклассник!
— А если сразу не сможет, она там выступает с концертами, пусть он подождет. Все равно я буду на работе до самого вечера.
Он так трогательно взволнован, что его даже жаль! — ликовала Гелена.
Данеш собрался раскланяться, но Гелена задержала его:
— Не беспокойтесь, Ян все сделает. Но если я правильно поняла, у этой дамы вряд ли есть квартира в Праге?
— Нет. Она будет жить в гостинице.
— Разумеется. Но коль скоро мы об этом заговорили, удобно ли это для нее, а главное, для вас? Вы понимаете, что я хочу сказать? И еще, ведь не так-то просто найти гостиницу. Наверное, удобнее жить у знакомых. Хотя бы тут, у нас… Нет-нет, не отказывайтесь сразу. Квартира у нас довольно большая. Дочка в школе, я на работе, у нас ей будет спокойно. Я предлагаю от чистого сердца!
Он смотрел на нее сначала с изумлением, а потом с восторгом:
— Вы просто чудо!
— Такого мне давно уже никто не говорил. А собственный муж просто никогда. Он рассеянно удивился:
— Правда? Да, к слову, та моя… знакомая… она, конечно, пробудет недолго. Ну, день-два…
— Это пусть решает она, — улыбнулась Гелена. Данеш встал:
— Пани Томанова, вы — сокровище!
— Расценивайте это как услугу, которую могут оказать только одноклассники.
Он поцеловал ей руку и подумал: чудо, а не женщина. Умна, рассудительна и, наконец, хороша собой. Данешу было свойственно оценивать женщин со всех сторон.
Когда он ушел, пани Гелена какое-то время постояла в прихожей, размышляя.
Одна знакомая… Мужчины думают, будто они бог весть какие ловкачи, но при этом выдают себя с головой. С другой стороны, Данеш и впрямь настоящий мужчина, трудно представить, чтобы у такого не было любовницы. Он обладает достоинствами, которые ищут в мужчинах женщины. Всем тем, чего нет у моего мужа! Она удовлетворенно улыбнулась: естественно, он будет благодарен за эту услугу.
Вернувшись, Ян застал свою жену сидящей у стола. Гелена читала написанный на клочке бумаги какой-то адрес с таким видом, будто хотела выучить его наизусть. А по лицу блуждала мечтательная улыбка.
Она торопливо объяснила ситуацию и добавила:
— Завтра утром и поедешь. Он удивился:
— Но ведь это глупо! Я ее совсем не знаю.
— Вот и познакомишься. Ты должен это сделать. Я обещала Данешу.
— Такие вещи нельзя обещать. Гелена грозно выпрямилась:
— Недотепа ты недотепа, ну да ладно. Все равно я уже все взяла в свои руки. Знаешь ведь, кто такой Данеш и что он для нас может сделать!
Ян зажмурил глаза и ответил заученной фразой:
— Разумеется, это просто великолепно, если он нам будет обязан, моя карьера в институте и все прочее. Человеческая добродетель оказывается чертовски хрупкой вещью.
— Вечно ты приплетаешь свою философию!
Закончил он уже про себя: все мы так или иначе оказываемся подлецами, кто больше, кто меньше; хорошо еще, что я не должен подличать больше других, потому как мне ничего не надо. Но разве вправе я негодовать на тех, кто должен делать больше подлостей, чтобы выжить? Пусть Гелена как угодно издевается над моей философией, но это печальный факт.
Он еще раз взглянул на бумажку и пробурчал:
— Довольно далеко, у самого Махова озера. Ты ведь знаешь, в последний раз плохо работали фары.
— Поедешь днем. Он вздохнул:
— Ну конечно. Когда мы выезжаем?
— Ты поедешь один. У меня и дома забот хватит, надо приготовить Геленкину комнату. Дочка будет спать со мной в спальне, а ты в столовой.
— Это еще почему?
— Потому что Мария будет жить у нас. Вот теперь можешь изумляться сколько угодно.
