Джена Шоуолтер - Раб любви

Джена Шоуолтер

Раб любви

Пролог

Империя

Пятый сезон.

- Я снова хочу тебя, Тристан.

Волны разбивались о скалы, выступавшие над морем, мерный шум волн убаюкивал, блики лунного света играли на волнах и проникали в высокие арочные окна тонкими лучами. Сладкий, одурманивающий запах гартении и элсмента наполнил покои - почти осязаемый аромат присутствия магии, которую не многие могли постичь и о которой немногие знали.

Зирра была обнажена. Она прислонилась к оконной раме, именно сюда ее возлюбленный привел ее еще мгновение назад. Когда он не ответил ей, она соблазнительно выгнулась и провела рукой вниз по ее плоскому животу.

- Я снова хочу тебя, Тристан, - повторила она хриплым голосом. Она все еще ощущала его прикосновения на своей коже, но хотела большего. Она всегда хотела большего от него.

Темная масса его волос в беспорядке легла на плечи, когда он закрепил его черный пояс война на талии. Он посмотрел на нее с ухмылкой на губах.

- Ты знаешь, что мне нужно идти, русалка.

- Почему? - Зирра была раздражена. Она выпрямилась и направилась к кровати. Она и не подумала накрыться шелковым белым одеялом и он мог любоваться ее грудью. - Почему ты отказываешь мне в удовольствии твоих прикосновений?

Он подошел к кровати и сел на нее всего в нескольких сантиметрах от женщины.

- Ты знаешь, что я должен добраться до дворца за наставлениями от Великого Повелителя Чаллана. Назревает восстание в Гиллираде.

- Но я...

- Я не могу ослушаться приказа моего повелителя. Ты это тоже знаешь.

По ее лицу было видно, что Зирра была раздражена. Тристан вел себя так, будто его совсем не интересовало ее обнаженное тело.

Может, и не интересовало.

Щупальца ярости пробежали вниз по ее позвоночнику. Только недавно она проделала дорожку из поцелуев вниз по его телу, взяла его член глубоко в рот, чего она никогда не делала для другого мужчины! Когда она кончила, он двигался в ней, эротически скользил и покачивался, вознося ее к такому экстазу, что ей пришлось молить его о милосердии. И сейчас он зевнул. Зевнул!

Она так сильно сжала кулаки, что костяшки пальцев побелели, и ее длинные овальной формы ногти сильно впились в ладони. Она дала Тристану все, что должна была дать, и все же она, жрица Друиннов, не смогла удовлетворить его. И из-за ее неудачи ее могли выкинуть как и мусор.

В ее воображении вспыхнула картинка, как она причиняет ему боль, уничтожает его. Он пришел к ней на восемь циклов, чтобы доставить несравнимое удовольствие, и в течении всех этих восьми вечеров он оставлял ее сразу после этого, одну в огромной пустоте кровати, отчаянно нуждающейся в нем. Готовой умереть за него.

"Он должен страдать так же, как страдаю я", - подумала Зирра. Хотя...

Ее потребность в его любви причинила ей неистовую боль, которую она не могла проигнорировать, и она потянулась, хватая Тристана за его мускулистое предплечье. Даже сейчас, когда на его лице было только одно раздражение, он источал сладострастную чувственность мужчины, который существовал только для того, чтобы доставлять удовольствие своей женщине. Она хотела, нуждалась быть той, которая получила бы его вечную любовь. Может, тогда непрекращающаяся боль в ее сердце уйдет.

- Мы принадлежим друг другу, - выдохнула Зирра. - Будь со мной, и я дам тебе больше плотского удовольствия, чем любая другая женщина.

Он даже не задумался.

- Нет.

- Сокровища. Я дам тебе сокровища, о которых ты даже и не мечтал. - Она отчаянно перекинула свои волосы за плечи. - Даже если ты захочешь, я дам тебе всю планету, которой будешь управлять ты.

- Зирра, - упрекнул Тристан мягко. Наблюдая за ней, он растянулся на кровати и подпер голову рукой. - Будет лучше, если ты вспомнишь мои слова, которые я сказал тебе до того, как стал твоим любовником. Я никогда не смогу быть больше, чем твоей мимолетной прихотью.

- Да, я помню, - процедила она сквозь зубы. Но это не волновало ее. Один взгляд на Тристана, совершенного представителя мужской особи, на его светло-фиолетовые глаза, которые обещают невыразимую страсть, на его мускулистое, твердое тело, которое движется с изяществом пантеры, и она потерялась. Потерялась, будто ее ум и сердце принадлежали совершенно разным людям.

- Ничего не изменилось, - сказал он. Он мягко провел пальцами по ее щеке. - И никогда не изменится. Ты Друинн, а я смертный, и связь между нами запрещена. Извини.

И еще раз ее охватило пламя ярости. Никто не смел обращаться с ней так. Никто.

- Я дам тебе последний шанс остаться со мной.

Он встал на ноги, издав хриплы смешок, от чего ее тело обычно охватывала дрожь удовольствия. Но сейчас этот звук лишь усилил ее ярость.

- Или что, русалка? Сваришь мои яйца? Навсегда сделаешь мое мужское достоинство вялым?

- О нет, мой прекрасный воин. Я сделаю хуже, намного хуже.

Никак не отреагировав на ее угрозы, он поднял свой сверкающий серебряный меч с пола и зацепил его за металлическую петлю на его поясе. Он наклонился и легко поцеловал ее в щеку.

- Возможно, позже мы сможем направить твою энергию в другое русло, ммм?

Не дожидаясь ответа, Тристан развернулся и направился к двери.

- Ты всегда желаешь женщин, Тристан, - сказала Зирра, - и я сделаю тебя их рабом. - Нахмурившись, она взяла шкатулку для драгоценностей, что он подарил ей много часов назад и швырнула в него. Она пролетела около его уха, не задев, и упала на пол. Зирра спрыгнула с кровати. - Я сделаю тебя моим рабом.

Тристан повернулся и посмотрел на нее. Больше на его лице не было выражения уверенности в себе, в его глазах было неверие и небольшая доля страха.

- Зирра, что ты делаешь?

Прилив возбуждения охватил ее, потому что она заставила этого воина бояться.

- Никто не отказывает мне, - сказала она ему. Ее тело было напряженным, когда она встала во всем своем нагом великолепии, ярости и негодовании. - И ты, мой прекрасный смертный, заплатишь за свой отказ.

- Смертные поклялись не уничтожать ваш Кристалл Ки-эн-Тра, а взамен Друинны поклялись не использовать их способности против смертных. Вы сами согласились на это. Если ты нарушишь эту договоренность, то союз между Друиннами и людьми прекратит свое существование, и разразиться война. Ты сдержишь свое слово. Никакого колдовства. Я запрещаю.

- Ты, смертный? Запрещаешь мне? Не думаю. - Она засмеялась, но в ее голосе не было и намека на веселье. - Как твой Великий Повелитель узнает, что я сделала с тобой, если ты не сможешь ему рассказать?

- Зирра...

- Умоляй меня стать твой спутницей жизни, и я клянусь, что никогда не причиню тебе вреда.