Станислав Миронов - Virtuality
Реалити-шоу: «Познай себя».
Всё. Доктор-с-вонючим-ртом закончила свою процедуру. Порекомендовала мне как можно быстрее лечь спать, пожелала всего доброго, и я ушла.
Села в коридоре, достала ежедневник и записала: «У меня часто брали кровь из вены».
Ещё ниже: «Я донор?»
На выходе на улицу я столкнулась с какой-то бабкой. Не специально, случайно. Она сказала своим шамкающим беззубым ртом:
— Ошторожнее, милочка. Ошторожнее.
И.
Шок.
Не может быть.
Да, точно.
Я вспомнила.
Милочка.
Ловите момент.
Я вспомнила, где я слышала это слово.
* * *Что там было дальше?
Пока мама бухала и тусовалась где-то со своими друзьями, я всерьёз ушёл с головой в учёбу. Это дело мне нравилось, мне было очень интересно узнавать что-то новое. И каждый раз, когда я что-то узнавал, я хотел узнать ещё и ещё. Но наибольший интерес во мне вызывали люди, поэтому, подходя всё ближе к концу школы, я твёрдо решил стать психотерапевтом. Выбрал несколько институтов, начал готовиться к поступлению. Закопался в горе книг, которую через полгода успешно разгрёб.
И поступил.
В то время, пока я учился — к счастью, ты не застала то время, — профессия психотерапевта была в нашей стране ещё не столь популярной. Психологи в советское время были своего рода гетто, их практически не было. Их обходили стороной, а посещение психотерапевта автоматически вешало на пациента ярлык сумасшедшего. Удивляться тут нечему: зачем нужны психологи и психотерапевты, если образ мышления формировало правительство? Я, однако, как-то не слишком сильно задумывался о моральных аспектах выбранной мной профессии: я чувствовал, что выбрал своё дело, дело, которому решил посвятить жизнь. Я чувствовал, что дастся оно мне довольно легко, во всяком случае, гораздо легче, чем что-либо другое.
Всю мою жизнь девочки считали меня красивым парнем, и, поверь, я пользовался этим на всю катушку. Поклонниц у меня было довольно много, а то, что я был умён и постоянно, помимо учёбы, занимался плаванием, только лишь пополняло список моих плюсов. Нет, я не хвалюсь, просто стараюсь изложить всё максимально искренне. И нет, какого-то тупого цинизма во мне не было, ведь отец, при жизни, будучи человеком мудрым и адекватным, вложил в меня азы классического воспитания. Просто я встречался с девочками, а в случае расхождения интересов по обоюдному согласию расставался. И никто не был в обиде. Во всяком случае, мне так казалось.
Так я и жил: с головой в учёбе, а телом с многочисленными подругами. Пока однажды, примерно за три месяца до наступления моего совершеннолетия, благодаря своей пагубной привычке то и дело припадать к горлышку, мама окончательно не съехала с катушек.
* * *Мы выходим из метро. Наверх. На свежий воздух. На улице весна. Центр. Здесь теплее, чем у нас, на окраине.
Гетто.
Мы идём какими-то переулками. Ощущаю себя здесь каким-то лишним. Ненужным.
Во рту привкус горечи от дыма сигарет.
Смотрю вверх. На небо. Мы идём, а я смотрю в небо. Синее небо, белые облака. Вдруг в глаза бросается что-то большое и разноцветное.
Рекламный щит. Баннер. Три метра на шесть. Или сколько ещё там.
На нём написано: NOKIA. N-какая-то-там-серия.
Типа круто. Модно. Ага.
Смысл рекламы: NOKIA N-какой-то-там-серии — лучший гаджет для интернет-фишинга. Что-то вроде того.
Как сказали бы маркетологи, это называется позиционирование бренда.
Внизу баннера слоган: БУДЬ В ПОТОКЕ.
Я в потоке.
Вы в потоке.
Мы идём дальше, а моя девушка вдруг сталкивается с каким-то парнем. Он налетает на неё. Нет, не гопник. Просто парень. Он смотрел в свою мобилу и тыкал в её кнопки своими пальцами. Что-то там печатал. И вдруг налетел на мою девушку. Потому что ничего не видел. Ничего, кроме экрана мобильника и своих пальцев. И ещё чего-то несущественного.
Вам это знакомо?
В момент столкновения его мобила полетела вниз.
Я смотрю на его лицо. На нём выражен испуг. Удивление.
Вдруг он резко, с нечеловеческой скоростью нагибается и ловит мобильник налету. Прямо возле земли. Миллиметраж. Поразительная скорость. Воистину.
Его лицо выражает облегчение.
Уронить телефон — это же так страшно. Упаси Бог, что вы. Нельзя лишиться связи.
Будь в потоке.
Моя девушка, она говорит:
— Посмотри на этого дебила.
Тот парень, он смотрит на неё ошарашенным взглядом. И спрашивает:
— Что?
Моя девушка, не обращая на него внимания, говорит:
— Он идёт и не замечает ничего вокруг.
Указывая рукой на парня, она говорит:
— Всё, что ему нужно — это его телефон. Он не видит, что происходит вне мобилы.
Парень-с-мобилой спрашивает:
— Это прикол такой?
Да, чуть не уронить телефон — это такой прикол. Тест на скорость реакции.
Сдаётся мне, что здесь решает не реакция.
Адреналин.
Страх лишиться чего-то большего, чем просто телефон.
Будь в потоке.
Замкнутый круг.
Система.
Моя девушка, по-прежнему не обращая внимания на парня, говорит:
— Для него мобильник — это целый мир.
— Вы вообще о чём, девушка? — не устаёт задавать вопросы парень-с-мобилой.
— Мир по ту сторону мира, — говорит моя возлюбленная.
Она говорит:
— Виртуальная реальность.
Я произношу:
— Virtuality.
— Именно, — говорит она. — Думаешь, я спроста сказала тебе так назвать свою книгу?
— Какую ещё книгу? — спрашивает парень-с-мобилой.
Он спрашивает:
— Что здесь вообще происходит?
Глава 1.8
Моё сознание переносит меня на пять лет назад.
Мне тринадцать лет.
Только исполнилось. Седьмой класс. Середина мая. Конец учебного года.
Я стою возле зеркала обнажённая и осматриваю себя.
Моё лицо, оно действительно моё, но какое-то ещё детское. Нос картошкой. Какие-то слишком густые брови. На носу прыщ. На щеках — тоже. И на лбу. Даже под глазом. Везде прыщи. Несколько таких зеленоватых, видимо, уже с гноем, несколько белых, которые уже пора выдавливать. Я зажимаю один из белых, тот, что на носу, указательными пальцами. Начинаю давить.
Ногти на моих пальцах, они какие-то короткие и обкусанные. Как у дебила.
Становится больно, и я начинаю давить всё сильнее. Вот уже показывается головка прыща и…
И…
Хлоп!
Белые брызги орошают зеркало. Я слышала, как он лопнул. Я слышала, как брызги шмякнулись о поверхность, отражающую мою уродскую действительность. Это был мой прыщ. Его показало мне зеркало, а теперь оно само сожрало его. Приятного аппетита.
Что-то не сильно я себе нравлюсь.
Утром, пока всё ещё не случилось, я спрашивала себя: что он во мне нашёл? Как он мог полюбить такую корову? Чем я его всё-таки взяла?
Его — это моего парня. Парня, которого я любила с пятого класса. Сейчас он старшеклассник, учится в одиннадцатом классе. Его зовут Женя, и он такой… Такой… Лапочка. Все три года я только и думала о нём, наблюдала за ним, а он всё не замечал меня.
Снова зеркало.
Я продолжаю смотреть на своё лицо.
У меня под глазами мешки. Нет, не синие, я ещё слишком молода для этого. Мои мешки, они из жира. Не такие уж и большие, на первый взгляд, но вправду заметные. Смотрю ещё ниже. У меня толстые щёки и большой второй подбородок, как у свиньи. Разве что пятачка не хватает. Точно.
И это я?
Вернёмся к Жене.
И вот, месяц назад я в очередной раз за ним наблюдала, пока он играл в футбол. Он такой классный, этот Женя… Он заметил, что я пялюсь на него вот уже который час. В конце игры он подошёл ко мне и спросил:
— Ты что, за мной наблюдаешь?
Ах, какой он классный!
Внутри всё переворачивает. При виде его я теряю самообладание. Теряю дар речи. Теряю себя.
Я не могу произнести ни слова.
А вообще, это интересно — вспоминать то, как я что-то вспоминаю.
Я по-прежнему тупо таращусь на него. Спускаю взгляд на его ноги. Какие они сильные… На нём короткие красные шорты, мокрая от пота белая футболка… Он всегда всех побеждал. Он лучший. Он самый красивый парень в школе. Высокий, темноволосый, с карими глазами. Лёгкая щетина на подбородке. Он такой мужественный. Он — человек, с которым я хочу быть. Вместе. Всегда. До самой смерти. Да.
Я всё так же не могу вымолвить ни слова. Я хочу сказать хотя бы «Привет», но ком встал у меня в горле, в этом чёртовом уродском жирном горле с нависающим на него вторым подбородком, и вот сейчас, когда любовь всей моей жизни, всё то, о чём я мечтала все эти долгие три года, стоит прямо передо мной, я не могу даже поздороваться.
Тупая жирная корова.
Зеркало.
Я с силой сжимаю следующий прыщ. Снова надавливаю. Он лопается, так же с хрустом. Хлоп! С таким приятным хрустом. С хрустом, вместе с которым уходит гниль с поверхности моего жирного лица.
