Станислав Миронов - Virtuality
Самоутверждение.
Вам это знакомо?
Мы выходим из метро и куда-то идём.
— Так причём здесь страх? — снова спрашиваю я.
— Притом. Вроде бы мелочь, но чуть ли не самая главная.
Она говорит:
— Каждая мелочь может стать решающей.
Ладно, подожду, когда она приведёт свои речи к системе. Ну, надеюсь, что когда-нибудь это станет системой.
Иначе, зачем бы я ещё это слушал. И печатал. Здесь и сейчас.
— Я не просто так тебе всё это говорю, Игорь. Я кое-что читаю.
А мне-то что с того?
Она говорит:
— Практическая психология. Оказывается, оттуда можно извлечь много информации. Про таких, как ты. Хороший ты кадр. Но хорошо, что ты мне попался. Я хочу убедиться в своих предположениях.
Каких ещё предположениях?
Подопытные кролики здесь совершенно не причём.
— Теперь я всё про тебя знаю, Игорь, — продолжает она. — Так что от меня теперь не отвертишься. Я знаю, почему ты появился. Я знаю, почему ты меня преследуешь.
Всё просто. Я её люблю. Она мне нужна.
— Тебе от меня не избавиться, — отвечаю я. — Мы должны быть вместе. У тебя нет другого выбора.
— Нет, ты не прав. Отношения — это процесс двусторонний. Если людей двое. А я уже всё решила. Ты мне не нужен.
Туалетная бумага здесь совершенно не причём.
— Так что, — продолжает она, — недолго нам ходить осталось. Скоро тебя не станет в моей жизни.
Она говорит:
— Хватит уже. Поиграли и довольно. Надоело. Всё, что мне нужно — это чтобы ты от меня отстал. Но сначала я закончу свои опыты.
Лабораторные крысы здесь совершенно не причём.
Не может быть, чтобы всё было так. После всего, что с нами было.
Флешбэк.
Прошлое до прошлого.
Момент, когда мы познакомились.
Я даже не предполагал, что отношения могут идти как по маслу. Долгое время мы были с ней как две противоположности, но вместе — одно целое. Неразделимое. Нерушимое. Непоколебимое. Как инь и янь. Как небо и земля. Как серп и молот.
Как будто весь мир крутился вокруг нас.
Я периодически к ней приходил. А потом садился за компьютер. Заходил в Интернет. Пока она спала.
Пока спал я, она встречалась с какими-то своими друзьями. Читала. Занималась спортом. Ещё что-то там делала. Жаль, я не мог за ней следить, пока я спал. Да и не было нужды. Всё шло гладко.
До тех пор, пока между нами что-то не произошло.
Уж не знаю, что это было. Я не сильный знаток в отношениях, она у меня первая девушка. В плане отношений.
Первая девушка, которую я полюбил.
Получилось так, что мы начали отдаляться друг от друга. Постепенно. Шаг за шагом. Сначала это было незаметно.
Я писал в блоге свои провокации и потихоньку становился смелее и агрессивнее. Как будто оживал. Расправлял крылья. Становился сильнее. И чем сильнее становился я, тем слабее становились наши отношения.
Ежедневно я общался в Сети с множеством людей. Каждый день по несколько десятков новых контактов. Моя аудитория росла, а отношения — таяли.
Может, это следствие популярности?
Издержки производства.
Чем больше времени я проводил в Сети, тем меньше времени она хотела проводить со мной.
Око за око, зуб за зуб.
Что же случилось?
Глава 1.7
Перехожу на станцию Охотный ряд через Театральную. Сажусь в поезд. Чтобы впредь не слышать и не видеть этих мужиков, так и норовящих меня подснять, решаю обзавестись плеером. Заткнуть уши наушниками и никого не слышать. Уткнуться в книгу и никого не видеть. Организовать своё личное пространство. Стать обособленной в толпе. Стать независимой. Неприкасаемой. Да, так будет легче.
Если, конечно, я езжу в основном в метро.
Выхожу на станции Чистые пруды. Я помню адрес, указанный на визитке, которую дал мне доктор Крылов, но до места я иду автоматически.
Механическая память.
Значит, я знаю дорогу к клинике. Пользуясь паузой, любезно предоставленной мне красным сигналом светофора, быстро достаю ежедневник и ручку. Записываю: «Я помню дорогу в клинику».
Загорается зелёный сигнал светофора. Толпа людей начинает движение. Я стартую тоже, на ходу убирая свои эпистолярные принадлежности в сумочку.
Пока я пересекаю Бульварное кольцо, нахожу все вокруг очень знакомым. Нет, не потому, что я уже была здесь вчера. Такое ощущение, будто я была здесь постоянно. Я иду и смотрю по сторонам.
Шаг за шагом. Снова и снова.
Вы видите?
Дойдя до клиники, открываю дверь. Прохожу на ресепшен. Протягиваю паспорт уже поприветствовавшей меня секретутке и говорю:
— Здравствуйте, мне к наркологу.
Достаю из сумочки направление, выписанное доктором, и, протягивая его девушке, говорю:
— Мне назначено на час дня.
Секретутка отвечает:
— Минуточку.
Она что-то печатает в своём компьютере. Потом возвращает паспорт с направлением и говорит:
— Кабинет номер пятнадцать. Проходите, пожалуйста.
Я иду вдоль коридора и прохожу мимо кабинета Крылова. Ещё через два, как и сказал доктор, кабинет нарколога. На табличке, что на двери, написано: «Степанова Алевтина Александровна». И ещё ниже: «Нарколог». Таблички на её кабинете не такие красивые, как у Крылова. Смотрю на часы. Время как раз час дня, пора заходить. Никто не выходит и не приглашает меня войти, поэтому я подхожу к двери и легонько стучу в неё костяшками пальцев.
Раз стук. Два стук. Три стук.
Здесь и сейчас.
Вы слышите?
Спустя несколько мгновений дверь открывается, и передо мной оказывается женщина лет пятидесяти, в белом халате. Слегка полная. Не то, чтобы жирная корова, но проблемы с лишним весом налицо. Точнее сказать, на тело.
Она говорит:
— Вы Виктория Потапова?
— Да, она самая.
— Давайте направление, — говорит Алевтина Александровна. Я протягиваю ей направление, она его проверяет, а потом говорит: — Пожалуйста, проходите.
Он не такой красивый, этот кабинет Алевтины Александровны. И здесь нет приёмной. Нет секретарши. Просто сразу кабинет. И не такой светлый. И её стол не такой красивый. Я говорю:
— Ваш кабинет, он немного попроще, чем у Дмитрия Валентиновича.
Нарколог говорит:
— Да, конечно, ведь я не владелец этой клиники.
Крылов что, владелец этой клиники?
Я спрашиваю:
— Вы имеете в виду, что…
— Да, доктор Крылов — владелец этой клиники, — перебила меня тётка.
Он не только мой спаситель, этот мой персональный Иисус, он ещё и бизнесмен. Богатый человек. Оказывается, бизнесмены тоже могут спасать людей. По правде говоря, мне всё равно, главное — чтобы спасли меня.
Достаю ежедневник и записываю: «Я эгоистка».
Убираю ежедневник в сумочку. Спрашиваю:
— Разве эта информация не конфиденциальна?
— Вообще, да, но у наркоманов обычно плохая память.
— А вы уверены, что я наркоманка?
— Скоро проверим.
Надо же, я только переступила порог, а меня уже назвали наркоманкой. Неужели это правда? Как-то не хочется быть наркоманкой. Уж лучше педофилкой. Или клептоманкой. Или параноиком. Можно даже некрофилкой. Всё равно это лучше, чем быть торчком.
Нарколог просвечивает мои глаза фонариком. Сначала один глаз, потом другой. Проверяет зрачки на какую-то там реакцию.
Раз зрачок, два зрачок.
Снова и снова.
Она говорит:
— Положите руку на стол.
Я делаю то, что она сказала. Она затягивает мою руку резиновым жгутом, убирает фонарик, одевает резиновые перчатки, достаёт бутылёк со спиртом и ватный тампон из ванночки с надписью «Стерильно». Смачивая тампон спиртом, она говорит:
— Поработайте рукой.
Я сжимаю кулак. Сжимаю и разжимаю. Снова и снова.
Алевтина Александровна протирает тампоном мою руку, берёт большой шприц и говорит:
— Не смотрите.
Не знаю, боюсь ли я крови на самом деле. Скорее, я боюсь того, что не знаю точно, боюсь я крови или нет. Мне страшно, но всё равно я не отвожу глаза. Я хочу проверить.
Мне интересно.
Потому что я ничего не помню.
Даже когда мы предполагаем, что правда ужасна, мы всё равно стремимся её узнать.
Мы — правдомазохисты.
Я чувствую, как у этой перестройняшки-недокоровы воняет изо рта. Какой-то то ли гнилью, то ли говном. Запах, похожий на карбид. Даже не знаю, что из этого хуже. Но вони это не меняет.
Нарколог вставляет шприц мне в вену. Начинает выкачивать мою кровь. Мои маленькие частички меня. Медленно лишать меня жизни. Моя кровь почти чёрного цвета. Но это не имеет никакого значения. Более приметно то, что я нахожу эту ситуацию очень знакомой.
Нет, я серьёзно. Как будто у меня уже брали кровь из вены.
И не просто брали, а достаточно часто брали.
Я что, донор?
Этого мне только не хватало.
А вообще, это даже интересно, пытаться восстановить свою жизнь по кусочкам. Я как будто снова впала в детство, я наверняка буду узнавать всё постепенно. Узнавать и удивляться. Скольким людям выпадает такой шанс, снова удивиться жизни? Думаю, не очень многим. Ну, относительно немногим. А я это сделаю. Во всяком случае, мне этого хочется.
