Семен Чухлебов - Я сын батрака. Книга 1
БЛАТНЫЕ
Наконец митинг закончился, и мы дружно разбежались по своим классам, чтобы хоть как-то согреться. После смерти Сталина в нашей школе сразу ничего не поменялось, за то потом, когда по амнистии выпустили из тюрьмы, большое количество заключённых, и немалая их часть почему-то осела в нашем общежитии, вот тогда мы почувствовали смерть Сталина. Так вот, этот криминальный народ, мы их называли блатными, болтались по коридорам общежития и всем своим видом старались показать, что они здесь главные, а остальных они в упор не видят.
От такой блатной я чуть не пострадал, а было это так. Как-то поздно вечером, когда практически все жильцы нашей квартиры улеглись в постель, за исключением Олега, он сидел за столом и что-то читал, а может, учил уроки. Я уже лежал в кровати, как вдруг, по топоту ног слышу что, к нам в комнату ввалилось несколько человек. Я лежал в другой комнате и их ещё не видел, но по разговору и топоту ног понял, что пришёл не один человек. Пока я думал, что за гости и зачем они пришли, они ходили по квартире и громко разговаривали, и сильнее всех был слышен властный голос какой-то женщины. Думаю, что за ерунда такая, зачем они, на ночь глядя к нам пришли. Слышу мужской голос: «Та здесь его тоже нет». Ему отвечает женский голос: «Подожди, не гони пургу, ещё не всё посмотрели». По их разговору я понял, что это блатные, и они кого-то у нас ищут? Но кого, кто тут у нас может прятаться, мне было не понятно. Чтобы выяснить обстановку, я решил из своей койки, со второго «этажа» посмотреть, что там делается в другой комнате, перегнулся, вытянул шею в дверной проём и перед моими глазами появилась белокурая дива, мы с ней столкнулись буквально лоб в лоб.
Я её раньше видел в комнате у трактористов, заходил к ним по какому-то вопросу, она сидела за столом и что-то парням рассказывала. Увидев меня, на пороге квартиры, она перестала говорить, пристально посмотрела на меня, даже глаза прищурила, я спросил, что мне надо и ушёл. Странная дама подумал я, и что это она на меня так уставилась, как будто мы с ней знакомы. А дама на вид была видная молодая женщина лет двадцати пяти, средней полноты, блондинка, во рту блестела золотая коронка (по-блатному фикса), особо отличительная черта блатных, лицо у неё было симпатичное. Она подняла голову и радостно громко воскликнула: «Братва, да вот же он, мой красавчик!» И сразу начала меня стыдить: «Как тебе не стыдно, я с корешами всю общагу обшарила, нигде тебя нет, а ты вот куда спрятался, не хорошо ты делаешь, не по-братски». Ни фига думаю, сестра нашлась, век тебя не видать. В это время в комнату вошли её братаны, все трое как на подбор, низкого роста, носы кнопки, на головах кепки восьмиклинки темного цвета. А дама говорила мне: «Давай слазь, пойдём с нами». Я залез в дальний угол койки и отбивался руками и ногами от наседавших на меня её корешков. Дама увидела, что у меня нет желания с ними идти и начала меня успокаивать: «Да ты не бойся мы из этого общежития не выйдем, просто перейдём в другую комнату, вот и всё, так что не упирайся, все равно с нами пойдёшь». Я отбивался, как мог, но они схватили меня за ноги и стащили с кровати, я ругался, призывал жильцов квартиры на помощь, но они все забрались под одеяла и лежали, а меня как будто не слышали. Один Олег по-прежнему сидел за столом с книгой в руках и тоже молчал. Двое меня взяли за руки и потащили к выходу, а третий, толкал меня в спину, дама же шла впереди нас. Меня тащат, а я вырываюсь и кричу: «Ребята, ну что же вы лежите на койках, вашего товарища уводят неизвестно куда, а вы лежите». Но мой голос никто не хотел слышать, все боялись блатных, они запугали всех жителей общежития, у них была коронная фраза, «Сунешься, получишь перо в бок». И они это доказывали делом, одного парня порезали ножом финкой, не сильно, но всё же факт, вот потому их все и боялись. Когда меня тащили мимо Олега, который продолжал сидеть за столом, он тихо, но твёрдо что-то сказал даме. Та остановилась, посмотрела на Олега, и я увидел, что с её лица слетела нахальная ухмылка, а глаза расширились, и в них появился страх. Она лицом к нам повернулась и сказала: «Ша, братва, хиляем отсюда». Носы-кнопки, меня бросила и дружно зашагала за своей атаманшей. Я стою посреди комнаты брошенный сразу стал никому не нужный, наверное, от испуга бледный, а Олег смотрит на меня и говорит: «Не бойся, Сеня, пока я здесь, тебя никто не тронет. Иди спать».
После этого события я Олега ещё больше зауважал, а с Витькой Бартеневым, после этого не стал дружить, да и к остальным относился с прохладцей. Позже я эту диву видел в нашем коридоре, но она меня решила не замечать, ну и, слава Богу, такие товарищи мне не нужны.
АРЕСТ ВОЛОДИ БАВРИЛЕНКО
От прошлого события не успели успокоиться, как на нашу квартиру свалилось новое событие, арестовали Володю Баврыленко. Милиция пришла прямо на занятия и увела его. В нашей группе шли суды да пересуды, вопросов было много, а ответа на них нет. Через пару дней кое-что прояснил Алексей Близнюк, его как комсорга тоже вызывали в милицию на допрос к следователю. То, что рассказал Алексей о Володе, меня как-то покоробило, всё-таки мы с Володей поддерживали приятельские отношения. И я вам скажу, что он хороший парень, ничем не отличался от других курсантов, а если и отличался, то в лучшую сторону. А тут такое? Оказывается, фамилия Володи была, не Баврыленко, а Гаврыленко, и оказывается, он сбежал из тюрьмы, а после свою фамилию в паспорте переделал на Бавриленко. Простым способом, к заглавной букве «Г» приписал скобу, и получилась буква «Б». И таким образом скрывался он от милиции. Я видел его паспорт, и мне не специалисту было видно, что фамилия изменена кустарным способом, но Володе об этом ничего не сказал, а зачем расстраивать человека, пусть идёт, как шло. А вообще Володя для меня был парнем хорошим, он не козырял своим криминальным прошлым, говорил простым обыденным языком не то, что другие. Правда у него на правом клыке была белая фикса, но он меня убедил что, это не фикса, а искусственный зуб из белого метала. А что может оно и так, я же у него в зубах не ковырялся.
А так мы с ним довольно часто общались, иногда ходили в булочную вместе, иногда в кино, да и на занятия ходили вместе. Позже, Алексей мне по секрету сказал, что у него следователь спрашивал, с кем дружил Баврыленко, но он следователю не сказал, что у нас с Володей были приятельские отношения. Сказал просто, что отношения у Баврыленко со всеми курсантами были ровные, а чтобы с кем-то особенно он дружил, такого Алексей не замечал. Здесь же, в городе Степном, Володю судили, дали ему четыре года и из зала суда его увели, больше я его не видел.
НОВОЕ ОБЩЕЖИТИЕ
Не успели забыться старые события, как появилось новое. Нам сказали, что мы переезжаем в новое общежитие, которое находится недалеко от старого общежития. Здание, в которое мы заселились, было кирпичное трёхэтажное, похоже, что там раньше был какой-то институт, и в нём по-видимому работали калмыки, но в 1942 году их куда-то выслали, и оно сейчас пустовало, пока мы его не заняли. Нас, почему-то расселили в спортивном зале, из восьми человек, которые были в той квартире, нас осталось шесть человек. Близнюка и Петровича, поселили, куда-то в другое место. В новом нашем жилище места было много, и мы поставили свои пять коек посредине зала, а койка Олега стояла у стенки в углу помещения. Мало-помалу постепенно обжились и жили потихоньку.
Утром все шли на занятия, а вечером или в кино, если деньги были, или шли домой, а там занимались каждый своим делом, иногда играли в домино. Как-то вечером, уже перед сном сидим за столом и играем в домино, вдруг открывается дверь и в неё входит мужчина высокого роста в кожаном пальто с поклажей в руках. Зашёл и спросил: «Здесь живет Сеня Чухлеб?» Я узнал голос брата и сразу бросился к нему. Мы обнялись, прошли на мою койку, Андрей поставил ношу на мою койку и сам на неё сел, а я сел на койку Толика, напротив брата и начались расспросы. Я расспрашивал у него, как там он живёт и работает, как его жена Дуся, был ли в хуторе, и как там у них дела, как родители, здоровы ли. И многое другое, он спрашивал у меня, как я живу, и как учусь? Я ему рассказал всё что надо было рассказать в подробности не вдавался. Проговорили мы с ним минут двадцать, затем брат встал, а и сказал: «Ну, братка, мне пора, меня машина ждёт во дворе». На прощанье мы с ним, по-мужски, обнялись, и он пошёл на выход, а я его проводил до двери квартиры. Затем я вернулся снова сел на кровать, положил голову на ладони своих рук и надолго задумался. Мне было очень грустно, Андрей разбередил душу рассказом о братьях и сестрах и особенно о тато и маме. Сколько я так сидел, не знаю, когда я поднял голову и посмотрел в сторону стола, то увидел, что на меня смотрит пять пар глаз и чего-то от меня ждёт. Олег увидел моё состояние и спросил: «Что из дома плохие вести?» «Да нет дома всё нормально, просто я очень давно не был дома и соскучился по отцу и матери». «Ничего Сеня, ещё немного и закончится наша учёба, и тогда мы разлетимся в разные стороны, кто к своим родным, а кто в другую сторону, а пока надо терпеть и учиться». Я после его слов как-то повеселел, вспомнил о гостинце, который привёз брат, взял его с койки и пошёл к столу. Вытряхнул из сетки на стол огромный свёрток, замотанный в какую-то белую тряпку, я разворачиваю тряпку и вижу гору жареного мяса. В тряпке оказался индюк, зажаренный целиком.
