Александр Покровский - Робинзон. Инструкция по выживанию
Все командиры БЧ прибывают в центральный. В кресле сидит командир, он принимает доклады.
– Боевая часть один к выходу в море готова, материальная часть в строю, присутствуют все!
Когда отзвучал последний доклад, командир говорит:
– Внимание командиров боевых частей! Выходим в море, отрабатываем задачи контрольного выхода. Кроме того, работаем с лодкой, отрабатываем задачи совместного плавания, потом – в базу, проверка штабом, дозагрузка продовольствия до полных норм, далее – трехдневный отдых личного состава (ну, там как получится) и после этого выход в море, на боевую службу. Прошу всех обратить внимание на работу материальной части. У нас все старое. Матчасть свое выработала. У нас продленный моторесурс. Возможны любые сюрпризы. С нами в море идет начальник штаба дивизии, офицеры штаба. Вопросы ко мне? Сова! Как там ваш Робертсон? Сдает зачеты? Хорошо! Сейчас формально у него все должно быть принято, а в море – все заново. Понятно, надеюсь? За море вы должны подготовить себе замену. Помните об этом. Все свободны.
Эпизод. На пирсе штаб, начальник штаба. К лодке подходят буксиры – они помогут ей при выходе из базы и проходе узкости. (Узкость – это вход в базу – справа скалы, слева скалы.) Штаб вместе с начальником штаба переходит на борт. Командир корабля на ходовом мостике. Он подает команду вниз, в центральный пост:
– Швартовым командам приготовится к выходу наверх!
Центральный репетует:
– Швартовым командам приготовиться к выходу наверх!
Через минуту:
– Швартовым командам выйти наверх!
Командир:
– По местам стоять, со швартовых сниматься!
Центральный:
– По местам стоять, со швартовых сниматься!
Швартовые отдаются, лодку с пирсом больше ничего не связывает, она начинает медленно отходить. Буксиры ей помогают, отжимают от пирса. Лодка в сопровождении буксиров начинает двигаться к выходу из залива.
Командир:
– Боевая тревога! По местам стоять! Узкость проходить!
Центральный репетует:
– Боевая тревога! По местам стоять! Узкость проходить!
Лодка проходит узкость.
– Швартовым командам вниз! Отбой тревоги! Боевая готовность номер два надводная! Первой смене заступить!
Заступает первая боевая смена. Лодка следует в точку погружения, а потом – в район боевой подготовки.
На мостике начальник штаба капитан первого ранга Попов Виталий Александрович, командир корабля, вахтенный офицер, сигнальщик. Начальник штаба командиру:
– Александр Иванович, что такое твой «продленный моторесурс», не мне тебе говорить. Но горит график цикличности, коэффициент напряженности и все прочее, так что на службу все равно выйдешь. Компрессора у тебя все дохлые, так что флагманского по живучести на этот поход я тебе дам. Не обессудь. На всякий случай.
– Ясно, Виталий Александрович.
– С погружением в точке сутки отрабатываем элементы подводного плавания, а потом, как ты знаешь, по плану всплываем, идем до места, там погружаемся и следуем в полигон. Семидесятые полигоны мелковаты, конечно, но делать нечего. Там у нас отработка звукоподводной связи с лодкой – она возвращается с боевой службы. Еще сложность – погода. По метеосводке на нас надвигается ураган. А сеансы связи, как понимаешь, по четырехчасовой программе – так что скучно не будет. Сова! (Обращается к вахтенному офицеру, им стоит Сова.) Как там ваш новый лейтенант? Я слышал, у него непростое происхождение?
– Шотландский предок поступил на службу к Петру Первому, товарищ капитан первого ранга!
– Шотландский? Надо же! Впрочем, шотландцы неплохие вояки. И он потомственный флотский офицер? Что-то я не слышал на флоте такой фамилии. Давайте его сюда. Поглядим на него.
Робертсона вызвали на мостик. Он поднялся:
– Лейтенант Робертсон по вашему приказанию прибыл!
– Робертсон! – говорит ему начштаба. – Ну как, лейтенант, осваиваетесь?
– Так точно!
– Вы потомственный офицер?
– Никак нет!
– А как же предок?
– Шкипер Джеймс Робертсон был единственным моряком в нашей семье.
– А что же делали все остальные?
– Были дипломаты, чиновники и один генерал.
– Генерал?
– Да. Он в русско-японскую погиб.
– А в Красной армии кто-нибудь служил?
– Служили в артиллерии.
– А вас, значит, потянуло на флот?
– Так точно!
– А скажи-ка мне, будущий флотоводец Робертсон, можно ли выполнять маневр «срочное погружение» без запаса ВВД?
– Наверное, нельзя.
– Не «наверное», а нельзя. Кувалде можно, лодке нельзя. ВВД, Робертсон, это как мама родная для подводника. Для всплытия в позиционное положение продуваем среднюю, но до этого, действуя исключительно рулями, подвсплываем, на тридцати метрах начинаем поднимать перископ, потом командир с начальником штаба переходят в боевую рубку и там они оценивают обстановку. Только высунулся из воды перископ – мазанул им по горизонту, оценил, что вокруг, и только после этого, подвсплывая, глубина семнадцать метров, поднимаешь остальные выдвижные – оцениваешь еще раз – нет ли врага, и потом можно давать команду «Продуть среднюю». Продувается средняя группа ЦГБ – всплываем в позиционное положение – рубка над водой. А ЦГБ концевых групп дуется воздуходувкой. Понятно? Не ВВД, а воздуходувкой. Воздухом низкого давления. ВВД нужно для срочного погружения. «Товьсь на быстрой!» Знаешь, что такое «быстрая»? Это цистерна быстрого погружения. Она быстро заполняется водой, и лодка проваливается на глубину – так мы уходим от противника – и эта цистерна тут же должна начать осушаться, а иначе – инерция, Робертсон, госпожа инерция. Из-за нее можно вообще не всплыть никогда. Провалимся, и раздавит нас к чертовой матери. Вот поэтому надо сразу осушать «быструю». А ВВД средней группы можно подбить уже под водой. Компрессорами. Снять давление воздуха в отсеках лодки – на это время всегда найдется. А вот на маневр «срочное погружение» времени может не хватить. Жизнь от этого иногда зависит. Понятно, Робертсон?
– Понятно!
– Давай! И чтоб все это наизусть знал, потомок великого Джеймса! Ночью, в бреду, в дыму, на ощупь! На ощупь! Сто раз! Тысячу раз! Запнулся – два балла! Ине я тебе поставлю два балла, Робертсон! Жизнь тебе поставит! И на тебе еще жизнь матросов и всех, кто в твоем отсеке. Они на тебя будут смотреть. Они от тебя будут ждать решения. Они в тебя должны верить. Не спать, не жрать – сдавать на допуск к самостоятельному управлению. Боишься лодку?
– Никак нет!
– А надо. Не боится только идиот, Робертсон. Лодку надо немножко бояться. И уважать. Давай вниз.
Робертсон уходит.
– Сова! – говорит начштаба.
– Я!
– С лейтенанта не слезать!
– Есть! Ясно!
– Он всю лодку на пузе должен проползти! Каждый болт чтоб знал.
– Понял.
– Ну и вперед, если понял.
Эпизод. Робертсон только что спустился с ходового мостика на среднюю палубу 3-го отсека, как его увидел и зазвал на ЦДП Рустамзаде:
– Саня, иди сюда!
Тот входит на пост, а там уже Кашкин и Андрей Вознюшенко.
– Торт будешь? У Кашкина сегодня день рождения. Он торт на борт притащил.
Торт быстро доели. Чай под это дело готовил Рустамзаде («А вы все равно не умеете чай заваривать»).
Осталась коробка из-под торта. Точнее, крышка.
– Полезная вещь! – говорит Рустамзаде. – Куда б ее пристроить?
– Я знаю куда! – говорит Андрей. – Давай сюда!
Он выносит ее в коридор, оглядывается и тихонько заходит в ближайшую каюту – это каюта офицеров пульта ГЭУ.
Там на верхней полке спит Саня Буденко – толстый старший лейтенант. Он спит на спине – храпит вовсю.
– Во давит! – говорит Кашкин.
Рустамзаде на вахте, поэтому он только приоткрыл дверь поста и следит за приятелями.
Кроме Буденко в каюте еще два человека. Все спят.
Андрюха аккуратно надевает Буденко на физиономию крышку от торта.
После этого приятели перемещаются на пост.
– Время пошло, – говорит Андрюха и смотрит на часы. – Если через пять минут мы ничего не услышим.
– А-а-а! – из каюты доносится крик.
– Вы только что слышали крик, – говорит Андрюха, – заживо замурованного.
Через какое-то время в кают-компании Буденко уже рассказывал о ночном кошмаре:
– И снится мне, что я в гробу и у меня роскошные похороны! – глаза у Буденко округляются от пережитого. – Просыпаюсь – блин, темно, ничего не понимаю. На лицо что-то давит. Чуть ежа не родил. Найду, кто это сделал, и убью.
– А может, она на тебя сверху сама свалилась! – говорит ему присутствующий при этом Андрюха.
– Ага! Сама! Подбежала и прыгнула!
Команда центрального прерывает переживания Буденко: «Приготовиться к погружению!»
Все расходятся по отсекам.
Сигнал на открытие клапанов вентиляции и вторых запоров цистерн главного балласта концевых групп, потом команда центрального: «Принят главный балласт, кроме средней! Осмотреться в отсеках!»
Отсеки докладывают: «Первый осмотрен, замечаний нет!»
