Илья Игнатьев - Два вечера на троих.
Но главное, это вот то, что сейчас у этих троих происходит. Это Вершина, это то, без чего не может быть Любви, а если любовь без этой вершины, - всё тогда может очень плохо обернуться, и уж сто пудов, никакого Навсегда без этой вершины у любви быть не может…
- Сначала Вадим пускай… Давай, Ил, я щас у него в ротик, а ты…
- Давай…
- Тошик…
- Молчи ты уже, Вадим…
Короткая возня… да, вот так удобней, - ёлы-палы, ведь клубок какой-то из трёх тел на красивой удобной кровати от Pininfarina, - а поди ж ты, им троим так выходит удобно… А Вадиму удобнее всех, - это уж пацаны всегда так всё устраивают, чтобы ему было удобнее всех, - а он готов ради них… на всё готов Вадим, - на всё то, что не выжжет, не сломает, им троим душу…
- Тошик, Ил, погодите… м-м-м… Боги… Погодите, давайте же я тоже…
- Лежи ты…
- Илюша, да ведь я тоже… хочу…
- Ну-у…
И Вадим быстро, неуловимо быстро, - хм, умеет он так, что уж говорить, - переворачивается Вадим вместе с не отпускающим его Тошиком, и вот уже Илья снизу, и теперь Илье уже удобней всех…
А интересно, - а если бы прослушать сейчас ритм их трёх сердец, - ну, три такие бы фонендоскопа сразу, - что бы тогда мы услышали? Кодо. Ритм древних японских барабанов, - музыка Богов, музыка боя, - а теперь и музыка любви, - ведь любовь для этих троих, что идут сейчас на самую её вершину, - ведь она есть вся их жизнь теперь, - и навсегда…
Широченные плечи Вадима, гладкая кожа на его груди, - почти такая же гладкая, как у Тошика и Илюшки, - рельеф перекатов мышц на спине, капельки пота… И ещё на спине шрам справа, чуть сбоку… Тут у Вадима извлекали пулю… А входное у него на его мощной красивой груди, под правым соском почти, на гладкой чистой коже… Когда у этих троих произошло всё в первый раз, Илюшка с Тошиком просто обалдели, когда увидели Вадима раздетым! Илья так и считает, что Вадим самый красивый человек на свете… Тошик вот ещё тоже самый красивый, - считает Илья, - но Тошик ещё… Нет, не маленький, - просто Антон ещё не вырос, а Вадим вот… Сто пудов, самый-самый. И хочется, ох, как хочется, Илу вырасти похожим на Вадима, и как, в самом деле, жаль, что они так поздно встретились, - но ничего, ведь встретились же, - и это навсегда…
- Вади-им, я же щас… ф-ф-ф… пошло-о…
И тут же Тошик вылазит шустрой ящеркой из-под Вадима, лезет к Ильке, впивается своими влажными припухлыми разгорячёнными губами в сухие, приоткрытые губы Ильи, - они у Ила очень красивого рисунка, - ну, может, чуть тонковаты, - и Тошик ловит своим ртом горячий сухой выдох Ила, - почти что лёгкий стон, - ещё бы, ведь какой кайф…
- Всё, Вадим… всё… спасибо, Вадим, родной, - шепчет Илья, чуть отстранив Тошика.
Илья всегда благодарит Вадима, - Ил до сих пор в глубине своей светлой и ясной, наполненной изумрудным светом души не понимает, почему, - чем, - он привлёк к себе любовь этого человека, - человека, которого он сам любит до самозабвения, и на которого Ил так хочет быть похожим, - вот Тошик, вот он другое дело, его все любят, - а сам Ил, - ну, что, - обычный ведь Илья парень, - удивляется Ил в глубине своей изумрудной души…
И сразу же пацаны заваливают Вадима снова на спину, теперь уже Ил начинает им заниматься, - так как он один умеет, - а Тошик пиявкой, - ласковой пиявкой, - Тошик ведь вообще очень ласкучий парнишка, несмотря на всю свою задиристость, - Тошик присосался к губам Вадима. Ну, а Вадим… ну да, млеет Вадим, и кайф, - и ещё куча есть слов, которые служат, - слабо, - для передачи тех чувств, которые обуревают сейчас этого, столько повидавшего в своей, в общем-то, и не такой уж длинной жизни, сильного и красивого человека. И вот ведь как, - повидать-то Вадим всякого повидал, - и секса в том числе, - навалом было в его, в общем-то, и не такой уж длинной жизни секса, - разного, - но эти вот двое, которые так вовремя запрыгнули в его жизнь, - и представить себе Вадим даже не мог, что может быть вот так вот, - а это, наверное, потому что не очень он ещё долго и прожил в этом Мире, хотя и повидал много чего он за эту свою, в общем-то, не такую уж и длинную жизнь…
А это так, - потому что Любовь. Она пришла, - запрыгнула, в жизнь Вадима вместе с этими двумя пацанами, - но всё же, КАКОЕ сильное чувство… Ну да, было у Вадима предчувствие, - он объясняет это своей легендарной интуицией, - да чухня это всё, - как выразился бы Ил, - интуиция, куда там… Как мог представить себе Вадим появление этих вот двоих, которые поднимают его сейчас на самую высокую во всех Мирах вершину? Никак. Оттого и такая сила, такое качество у этой Любви, оттого она навсегда у этих троих, ведь и пацаны…
Нет, у Ильи ведь был Тошик, а у Антона был Ил, - но Вадим! Сила любви этих двоих пацанов к Вадиму такова, такого она свойства и качества, что и описать её нет никакой возможности, - ведь слова, это инструмент людей, а Любовь этих троих друг к другу, - это от Богов, живых поныне, и уже ушедших…
Между тем, близок уже Вадим к своему взрослому оргазму. Он, было, хочет отстранить Илью, Вадим хочет растянуть это всё, затянуть, продлить, - да куда там, Ил ведь очень упорный пацан, - ну да, он же с самого Вадима и берёт пример! И Вадим уже, не в силах более сдерживаться, вцепляется правой рукой в тяжёлые пепельные кудри Илюшки, - красивые волосы, очень, - и причёска, - то, что надо, совсем по вкусу Вадима, - но вцепляется со всей возможной лаской, - да, ласка ведь может быть и такой, ведь не больно же, - ха, да Вадим бы себе скорее руку отрубил своим любимым вакидзаси, - Масамунэ, между прочим! - честное слово, Масамунэ, - ведь и все подписи и клейма, даже сертификат есть! - вот этим коротким мечом великого легендарного Мастера, отрубил бы этим вакидзаси себе скорее Вадим руку, чем причинил бы хоть малейшую боль, - да хоть малейшее неудобство, - Илье или Тошику! Вот и вцепился… с лаской… а другой рукой Вадим прижимает к своей сильной рельефной, самой красивой на свете груди, - это по мнению Илюшки, - прижимает к себе Вадим впившегося в его губы самой ласковой на свете пиявкой Тошика…
- Бо-оги… Все Боги… Ил-ль-ка-а… о-о… - выдыхает уже Вадим прямо Тошику в рот, у того смешно раздуваются щёки, и Тошику прикольно так…
Передышка. Ну да, Вадим ведь уже не мальчишка в периоде гиперсексуальности, это вот Илья готов на такие подвиги непрерывно, да и Тошик уже приходит в тот же возраст, в котором этих подвигов, - покорения самой высокой во всех Мирах вершины, - этого, в этом лучшем из возрастов, много не бывает…
Но передышка не долга, ведь надо заняться теперь и Антоном, вот же чемпион взрослеющий, и про сон забыл, - ха, какой тут на хрен сон, если же ж когда Вадим тут с Ильёй!.. И Вадим с Ильёй принимаются за благодарное дело подъёма чемпиона к себе на Вершину… А вот это и в самом деле не поддаётся описанию, темперамент у Тошика и впрямь чемпионский. И ещё ведь вот что: - Тошик ведь только входит в нужный возраст, - ну, только вошёл, - и это всё для него не потеряло очарование эксперимента, - к счастью, психика в этом возрасте у пацанов очень мобильна, - это так и Шурик Илье говорил, - и Тошик, к необыкновенному облегчению Ильи и Вадима забывает помалу весь тот сучий ужас зари своей изумрудной жизни… Нет. Не забывает он, - Тошик, умудряется смотреть на всё это, - на то, что с ним и Илом случилось в том блядском «Доме», - Антон смотрит на всё это как бы со стороны, и как бы сквозь матовое стекло, - у них троих есть очень красивый стеклянный кубок, Вадим купил в Венеции, на Мурано, - матовый, и угольно-чёрные искры в глубине стекла…
Жаль, что нет возможности описать, что и как делают Илья и Вадим со своим Тошиком, и что с ними делает Тошик, - но вот и Антон получает свой, такой яркий в его, самом лучшем из возрастов, оргазм…
А Тошик настоящий мужчина, - и чемпион, - он сразу, - почти сразу, - как и положено после секса настоящему мужчине в его возрасте, - лучшем из возрастов, - начинает засыпать! Посередине, разумеется, - между Ильёй и Вадимом. Сопит, ёжик чемпионский, ткнувшись носом в тёплую широченную грудь Вадима, а Илюшкины руки притянул к себе сзади, поплотнее их прижал к своему горячему сердцу, - ласкучий парнишка Антон, - ласковый даже во сне, - ну, если когда не пинается, - и Тошик засыпает… Засыпает и Илюшка.
Вадим летит, - нет сна, есть полёт. И счастье, - и понимание того, что счастье не есть некий краткий неуловимый миг, - если уж счастье запрыгивает к тебе в жизнь, то оно запрыгивает навсегда, ведь дары Богов навсегда, достойные получают от Богов дары навсегда…
Вадим потихоньку встаёт с кровати, - не спится, вот же гадство, - смотрит некоторое время на своих пацанов, резко отворачивается, - блин, что это, - слёзы? - эт-того ещё… Нет, долго он на них спящих смотреть не может, - никогда, с самого начала, с первой их ночи. Он готов за них, - ради них, - на всё, что только не выжжет их души, но когда они спящие, Вадим готов умереть сам… Тяжесть Любви…
Вадим на цыпочках выходит из спальни, проходит в гостиную, берёт из бара бутылку Otard, - это его любимый коньяк, - берёт бокал для бренди, усаживается за стол, раскрывает ноутбук…
