Илья Игнатьев - Два вечера на троих.
Напились они, короче, все впятером, и к нам, как обычно, вечером. А сами еле все на ногах стоят, и ведь ещё с водкой в подвал спустились! Ха, Саныч тут же вырубился, Мурзик-Тузик чуть живой, и нам с Илом: - выпьем, сладенькие, за долгую жизнь и за долгую смерть! Это он так намекал, у-у… И тоже в отруб. А остальные трое, - толстый Толян, Сухарь и Равиль, - они втроём продолжают водяру жрать! И чо-то там такое своё обсуждают втроём, увлеклись, ну, и на нас с Илом как бы и внимания особо не обращают. Привыкли, суки они к нам, к нашему страху, к нашей боли, к нашей… Не могу…
…
А мы с Илюшкой в угол забились, мне насрать на всё, и вдруг я чувствую, как Ил напрягся… И тут он мне шепчет: - очнись, Тошик, родной, сейчас, или уже никогда! Я не пойму ни черта, - в ступоре я ведь. А Илья: - щас, Тошечка, сейчас… А сам меня щипает легонько за ноги, бёдра мне растирает, - у меня тогда ноги не очень слушались, уже дня три, что ли… И ведь тоже он мне толком ничего такого и не говорил, - да я вдруг понял его! Всё понял. И поверил сразу же. Как я всегда ему верю, так и в том подвале поверил, - а как же, это же наш Илья! И мы, не сговариваясь даже, тишком, - и за дверь! И дверь захлопнули! Снаружи захлопнули, и на задвижку её, проклятую…
Вадим, погоди, я уже почти рассказал, как мы с Ильёй убежать исхитрились… Да нет, тогда про то, как мы к тебе прибились, пусть тогда Илья потом пишет, я устал чо-то… Да, устал! С тренировки ведь пришёл человек, - это я, значит, - и в школе тоже запар у меня, и тут вот теперь сиди, Тошик, по клавишам щёлкай!.. Да ничо я не недоволен, просто не мешайте вы мне оба ещё вот самую-самую чуточку… Ага…
Блин, что я там написал?.. Да. За дверь мы с Ильёй выскочили, дверь на задвижку, - задвижка-то снаружи, ясное дело, и бежать из этого сучьего дома… Оделись сначала, мы ж там всю дорогу голые были, только иногда нас одевали. Чтобы тут же и раздеть, - это для видео, и иногда ещё некоторым, - ну, «клиентам», - так больше нравилось, - все, сука, там уроды были… Илья стольник найти умудрился, - точнее, он этот стольник заметил просто, на столе в кухне он лежал, и мелочь ещё какая-то там же, - по ходу, сдача с водки это была у Мурзика-Тузика… Отвёртку вот ещё Илья прихватил тоже в кухне, - ну, это уже по запару, можно ведь на кухне и нож было взять, да времени у нас совсем не оставалось, эти снизу, из подвала, во всю уже долбились, - а так-то если порыться, то можно было даже и ствол у них найти, был у них, да говорю же, - время! Ну а сам-то я вообще ни черта не соображал, этот как его… адреналин у меня аж из ушей хлестал!
Раз-два-три, и мы уже с Илом на улице, а не понять ведь где именно, нас же туда Мурзик-Тузик в своей закрытой «Газели» привёз, но опять тут Илья нас выручил, ведь он по шоссе именно в ту сторону побежал, куда нам и было надо, - именно там, в той стороне, и была ведь остановка, где маршрутки останавливались… Я, когда мы в маршрутку прыгнули, я было, успокаиваться начал, - да Илюха же ведь и тогда уже крутой был, это у него от рождения, по ходу! И мы проехали вот чуточку самую, с посёлка этого элитного выехали только, - дорога по лесу идёт там, - а Илья водилу тормознул, меня за собой из маршрутки вытянул, и мы с ним в лес рванули…
Ночью, по лесу, по каким-то там корягам… Бежали, плутали, останавливались, плакали… Илюшка тоже… Целовались… Снова бежали, снова плутали… Ну, не знаю, сколько там времени мы с Илом по этому лесу колбасились, но на какую-то дорогу всё-таки мы с ним выскочили. Но уже совсем ночь была, никаких маршруток уже, ясное дело, - и мы с ним пешком, по обочине, на городские огни и потопали. Осторожно, в оглядку, как только фары увидим, хоть сзади, хоть спереди, - так в кусты сразу же. Ну, это ясно… К утру уже, - светать стало, - на Екатеринбург вышли, на Шарташ… Там, на Губахинской, снова на маршрутку сели, и с пересадкой на другой конец города, в Заречный. На Бебеля в каком-то скверике подремали… А потом, - ну вот что потом нам делать-то? Денег у нас после маршруток, - сорок рублей, с мелочью… На «Зелёный» снова? - да ни в жизнь! - ведь там же нас отловили, - нет, туда нельзя…
И тут я Мурзика-Тузика увидел!.. Нет-нет, это мне померещилось, это ясно, ведь на таких нервах мы были, - просто, кто-то на него похожий, да я сам это тут же и понял, что ошибся, - но когда я Илье, заикаясь, сказал об этом, - у-у, мы так рванули! И за угол, на Колмогорова, а там у павильона стоит синяя тачка с большим антикрылом на багажнике, - Импреза WRX STi… Импреза нашего Вадима… А стекло опущено и в машине никого…
Фу-ух! Всё. Вадим, а я грушу хочу ещё… Ну, давай апельсин, сойдёт, чёрт с ним… Пасиба… Да ладно… Не, я в норме… Чо, в натуре?! Нет, Илья, ты понял?.. Да, мне можно! Заслужил я. Да ты не переживай, Ил, он же мне только капелечку и нальёт, сам же знаешь, лизнуть ведь только… Ого, Вадим, да-а… Видишь, Ил, и тебе досталось коньяку… А пить за что, - я не знаю… Ну, так. За нас? - ну, можно, конечно, - но давайте мы вот щас за тех пацанов выпьем, которым не повезло вот так вот как нам с Ильёй… Да? Ладно, Вадим… Вау, - жжётся!.. Да не буду я буйный, ты чо? И ведь какой ты, Илья, всё-таки, иногда, гад… А там ещё ведь пиццы два куска осталось у нас… Точно не хотите?.. Это, ну тогда я один кусок того, съем пойду… Садись, Ил, а то давай я тебе второй кусок сюда принесу?.. Да легко…
* * *Илья:
Спасибо, Тошик. Это… окине аригато!.. Наний то?.. Ну, как сказать, со дес ка… Отвяжись! Вадим, пусть он отпрыгнет от меня щас же, а то я… Э, погоди-ка, а историю ты выучил, чемпион двойкополучательный?.. Вали, сказал, и чтобы эти два параграфа наизусть аж! А Вадим проверит потом… Блин, крошек тут насыпал, свин… А я аккуратно! Я же ведь сам и убираюсь, так чего же мне тогда сорить?.. Конечно, «есть логика в речах моих», я же с тобой живу, Вадим… Ха! А почему это у него вообще она железная всегда, скажи!.. Ну, это да, согласен. Ты куда это?.. Ох, Вадим, он же с тобой учить не станет, он же… Всё, я с себя снимаю всякую ответственность! Получит снова пару, - сам вот тогда с ним, чемпионом водоплавающим, разбирайся!.. Ну и всё…
Ладно, не получит, Антон ведь пообещал нам с Вадимом, а когда кто-то из нас троих что-то обещает, - всё, значит, - тут уж хоть тресни, а выполняй, - это тоже такое у нас правило…
Да… А хорошо всё Тошик описал, про наш побег от Мурзика-Тузика, молодчина Антон! Только, может быть, зря он про Вадима написал, про Абхазию, про расстрел этот?.. Ну, если Тошик написал, значит, он так посчитал нужным, - что ж, он ведь всё это и затеял, весь этот рассказ. Наверное, и Вадим тоже не будет против, он же сам к этой истории с юмором относится, - ну, это теперь, - ведь я так думаю, что тогда, в том лесу, в наручниках под дулами двух автоматов Вадиму ой, как не до смеху было…
Ну, в общем, вот так вот мы с Тошиком и оказались в Импрезе Вадима. Мы спрятались между сиденьями, Тошик мне шепчет: - а дальше что, Илюша? Не знаю, говорю, видно будет, а сам отвёртку достал, идиот… А может, и правильно сделал, что достал я её, ведь с этой дурацкой отвёртки всё и началось, из-за неё мы всё Вадиму и рассказали…
Вадим сел в машину, не оборачивается, - хотя я сразу же понял, что он нас засёк, - и спокойненько так он нас с Тошиком через плечо спрашивает: - куда поедем, юноши?.. Куда? Да отсюда, куда подальше! И мы поехали. И тут, - вот не знаю, какой чёрт меня дёрнул, - я отвёртку сзади Вадиму под правую руку и приставил! Вот уж точно, дебил я, кретинский… Но ведь я тогда и представить не мог себе, кто такой Вадим, КАКОЙ он по жизни. А он никак и не среагировал, - ну, внешне, - сначала никак, - глянул только, чего это я там такое ему под руку сунул, - а Тошик мне в рубашку вцепился, дрожит…
Мы какое-то время просто ехали, подъезжаем к Исети, Вадим свернул на берег Верх-Исетского пруда, ещё проехали… остановил машину наш Вадим, - всё также не оборачивается, и весело, - в натуре весело! - спрашивает меня: - Мне себя теперь кем считать, - заложником? В таком случае мне хотелось бы, чтобы вы изложили свои требования, условия, что там ещё у вас, господа мои, террористы?.. Но мне-то совсем не весело тогда было, да и сейчас мне тоже вовсе не смешно, запросто ведь мог Вадим нас тогда пристрелить, да ведь будь на его месте кто другой, с нервишками…
А Вадим тут же: - Парень, ты эту ковырялку мне не туда суёшь, этой хренью тебе будет очень сложно пробить мне сразу и куртку, и мышцы, и рёбра, тем более из такого положения, - в такой позиции отвёрткой следует работать по горлу… Я растерялся вот только лишь на одну секунду, а Вадим сделал какое-то неуловимое движение, - чуть в сторону, и плечом как-то так, - и раз! - отвёртка эта самая, уже у него в руке! И чтобы не дать нам с Тошиком опомниться, чтобы из машины мы не рванули, - это он потом уже, позже, мне объяснил, - он тут же отвёртку мне назад перебросил. Ну что, - говорит, - попробуем ещё раз? К горлу? Тогда мне уже не так легко будет её у тебя забрать.
Дядя, да я…
Да я вижу, что ты! Ладно, убери её…
Молчим, Тошик только сопит, да носом шмыгает. И тогда я говорю, да так ещё говорю, с вызовом: - А что, это у меня оружие! Если хотите знать, нам сейчас оружие очень нужно, и раз под рукой другого ничего нет, тогда и отвёртка сгодится!.. Тут Вадим к нам и повернулся, смотрит на меня, я на него… Я не знаю, как передать то чувство, но я в ту же секунду, как только он мне в глаза посмотрел… взгляд его, глаза его серые, стальные будто… А я потом на шрам его над левой бровью ещё глянул, - и понял, что мы с этим человеком теперь связаны. Надолго? - оказалось, что навсегда…
