Алексей Рачунь - Подсолнух
4.
Солнце уже взобралось на небесную гору и оттуда нещадно расстреливало своими лучами все живое. Под этой безумной, совсем не августовской жарой все никло и клонилось к земле моля ее о покровительстве. Но земля, рассыхаясь, ничем не могла помочь. Она сама умирала.
В курилке никого не было и Тихон, ища компанию, отправился за казарму. Там между угольных куч был взгорок с несколькими деревьями и самодельными скамейками. Это был своеобразный сержантский клуб под открытым небом. Вот и сейчас там сидело несколько сержантов, и резалось в карты. Тихон присел к ним и, так как это была территория ответственности его батареи, свистнул нескольким ковырявшимся вдалеке курсантам чтобы они взяли грабли и имитировали работы неподалеку от взгорка. Этот разумный ход создавал для любого проверяющего видимость того, что Тихон не гасится, а руководит уборкой территории.
— Шарящий ты, Радкевич, — произнес один из дембелей и засмеялся – непонятно только как с такой прошаркой ты постоянно во что–нибудь влипаешь.
— Да не говори, — улыбнулся Тишка – я сейчас такой сюжет расследовал, детектив просто. Все, думал, вилы мне. Чечня мне, думал, светит. Или Таджикистан.
— Ну ка, ну ка, – побросав карты заинтересовались деды предвкушая очередную замутку – че там у тебя случилось?
— Да блин, такое дело, может бухнем, а я расскажу? Бойца вон через дыру зашлем за портвейном.
— Давай уж по водке, фигли мараться — послышались голоса и все полезли по карманам.
Солнце уже начало скатываться с небосклона куда–то в далекие тартарары, воздух постепенно свежел и наполнялся запахами. Природа оживала, всасывала в себя целебный и спасительный воздух, залечивала свои страшные ожоги и тут же возвращала долг обратно, делала воздух еще более свежим. Начали стрекотать букашки, петь птички и все вокруг стало оживать. Ожила и сержантская компания, разместившаяся на взгорке.
Две бутылки водки принесенные из–за забора были выпиты, но всем хотелось еще. Судя по донесениям то и дело отряжаемых в расположения бойцов, все офицеры куда–то сгасились, толи квасили где–то, толи просто слиняли до вечерней поверки из части. Компания решила скинуться еще и сгонять за добавкой. Все полезли по карманам за деньгами, начали трясти мятыми купюрами, подсчитывать, спорить кто пойдет, какую водку лучше брать.
Совершив инспекцию по карманам Тихон понял что денег, чтобы скинуться, ему не хватает. Не хватало самой малости, но эта малость как обычно и бывает, лишала всех возможности на дополнительную бутылку, на ту дозу благодаря которой день должен был завершиться не просто хорошо, а великолепно.
— Ладно, вы пока заряжайтесь за водкой – сказал Тишка собутыльникам, – а я сейчас нашкуляю и пошлю кого–нибудь еще за одной.
Обведя взглядом окрестности и размышляя на тему кого из мулов лучше заслать в казарму к сержантам из молодых, (а нужен был шарящий боец, предельно доходчиво изложивший бы младшим что старший сержант Радкевич находиться на позициях и нуждается в боеприпасах), Тихон увидал рядом Котенко, шебуршащего граблями в траве.
— Курсант Котенко – строго позвал он духа.
— Слышь Котенко – обратился ласково Тихон к подкатившемуся боковой как у краба походкой мулу – я ведь тебя сегодня выручил, так? Спас твои бабки из лап жестокого хищника?
— Так точно, товарищ старший сержант – прогундел боец.
— Ведь если бы не я ты бы сейчас сосал как аппарат машинной дойки, так ведь?
— Так точно, товарищ старший сержант.
— А где спасибо, солдат? – радостно улыбаясь воскликнул Тихон.
— Спасибо, товарищ старший сержант.
— Да пожалуйста, ёпта – еще больше улыбался Тишка – бюро добрых услуг «Радкевич и Красная Армия» всегда к вашим услугам!
Котенко отупело моргая смотрел на Тишку и не знал что отвечать.
— Только вот знаешь, боец, спасибо оно ведь в стакане не булькает, да?
Котенко молчал.
— Послушай, солдат, – продолжал Тихон иронично–менторским тоном – а хочешь я скажу тебе спасибо?
— Никак нет, товарищ старший сержант, за что?
— Да за то что ты классный пацан. Ты же классный пацан, Котенко, шарящий боец. У тебя отбирают деньги и ты подставляешь менякомандиру. Здорово подставляешь, заметь. Дело ведь до дизеля могло дойти. Но я проявив воинскую смекалку и недюжинную доблесть спасаю свою жопу от трибунала за «неуставняк» да еще и спасаю твое бабло.
Котенко изумленно смотрел на Тишку.
— А займи ка ты мне Котенко денег, а? – вдруг огорошил Тихон курсанта – немного, до завтра. Я тебя не наебу, деньги верну, а то ты ведь к лейтенанту побежишь. Ну что, займешь? – Тихон понимал, что деваться Котенке некуда и сейчас кто–то побежит за бухлом.
— Никак нет, товарищ старший сержант.
— Что?! – настала очередь изумляться Тишке – вот она черная неблагодарность, не хочешь протянуть руку помощи своему спасителю. Зря. Зря вы молодой человек так себя ведете. – ситуация забавляла Тишку и он разыгрывал свой очередной спектакль. – Посмотрите, юноша на этих коммандос, — он указал на гогочущую компанию дембелей – посмотрите на те прекрасные заросли кустарника у забора. Я, милейший Котенко, матерый ты мой человечище, как раз собирался совершить до них променад с целью поссать. И я уверен что по мере моего удаления вам будут оказаны медицинские услуги по внеочередному обследованию «фанэры». А медицина сейчас дорогая.
Котенка ошарашено, абсолютно не понимая смысла сказанного смотрел на Тишку преданными глазами.
— Короче, долбоеб, — Тихон опять перешел на понятный мулу язык – я сейчас отойду и они тебя затрясут здесь до поноса, но бабки ты им отдашь. Причем навсегда. Причем все. А я у тебя в долг прошу. В долг, мудила.
Котенко тяжело вздохнул и вдруг заревел.
— Товарищ. Старший. Сержант. – Котенко вслипывал и трясся всем телом – Я. Их. Уже отдал. В долг.
— Кому, че ты гонишь, мул?
— Товарищу контрактнику. Сержанту Эдику.
— Блять – выругался Тихон – когда ты ему отдал, нахрена? Он же тебе, мудак, их хрен когда вернет. Он их уже пробухал в городе, да он уже забыл у кого он их брал. Ты дебил, Котенко, дебил.
— Он попроосииил – выл Котенко.
— Ну да хрен с ним – Тихон уже понял что этот вариант накрылся и собирался на поджопниках заслать Котенко к младшим за деньгами – отдал так отдал, забудь про них мудила. Литехе то ты их хоть показал?
— Никакнеееет – проблеяло ничтожество опустив глаза.
5.
Что–то грохнуло. Ослепительная вспышка пронеслась то ли в небе, то ли в сознании сержанта. На мгновение, как в контузии отключился слух, только странное шипение стояло в ушах. Высоко в небе описывая круги, снижаясь и взлетая парила одинокая черная птица. В глазах у Тихона мешаниной черно–белых кадров сновали непонятные образы. Кончик крыла жестким пером обжег его лицо. Тихон вспыхнул внутренним огнем и побелел.
Дело было – труба. Тихон вспомнил все свои косяки и ясно понимал что зверь–песец подкрался как никогда близко. Лучшее, что ему светило – это разжалование и перевод в полк. Худшее – «дизель», дисциплинарный батальон. За полгода до дембеля. Ситуацию надо было спасать во что бы то ни стало. Пак скорее всего еще не вызвал комбата иначе за Тишкой уже давно прибежал бы посыльный. Но затуманенный водкой мозг, настроенный на расслабон и кайф не подсказывал ему верного решения. На пути к спасению бетонной стеной стояла мысленная пустота. Сержанты курили и молчали пуская кружку с водкой по кругу. Не им, матерым волчарам, доживающим до дембеля последние недели и дни нужно было объяснять что такое залет.
Смирно – скомандовал Тишка мулу.
Котенко, не успев еще распрямиться и поднять подбородок уже летел, сбитый прямым ударом ноги в грудь, на угольную кучу.
— Я кому сказал, смирно, урод бля, тварь – орал Тихон, наливаясь бешенством.
Котенко, затравленно барахтаясь в куче пытался встать. Тихон сдернул с себя ремень, намотал на руку и размахивая пряжкой рванулся на Котенко.
— Убью сука, урою шакал. Сяду бля, но мир от такого ничтожества как–ты я избавлю, сдохнешь щас – орал Тихон, но поделать уже ничего не мог, его крепко держало трое дембелей. Тихон еще подергался в сплетении их рук, попытался допнуть до Котенки ногой, потом помолотил каблуками сапог ноги сержантов и успокоился. Его усадили на скамейку, влили в глотку полкружки водки и дали зажженную сигарету.
— Ладно, Тиха, ты че – успокаивали его сержанты. – Сейчас придумаем чего нибудь.
— Да я спокоен как танк – с вызовом выкрикнул Тишка и опять сделал попытку ломануться на зашуганного и рыдающего Котенко.
Его опять успокоили, отобрали ремень и влили еще водки.
Кто там у него деньги–то забрал? – спросил кто–то из дембелей, сейчас мы этого шакала раком нагнем и он признается во всем твоему летехе.
Но закладывать дембелям Бородулина – Тихону показалось не по–пацански.
Котенко, размазывая по лицу сопли и грязь, утирался и отряхивался от прошлогодних листьев и угольной пыли.
