Александр Этман - На седьмой день: рассказы
Он выпил. Посидел за столом, теребя скатерть. Потом торопливо собрался, сунул бутылку водки в карман. На улице шел снег. Перед тем как сесть в машину, он смахнул пушистые хлопья со стекла и зеркал. Потом поехал, бормоча что-то вроде: «Сейчас, сейчас... Конечно, не расслышала... Я сейчас к тебе приду и все скажу... А как же?.. Конечно, нельзя откладывать... Такое ведь дело...»
Кладбище было закрыто. Он чуть не заплакал от обиды. Снег и темень. И замок на воротах. Он увидел звонок и нажал кнопку. Через некоторое время появилась женщина в форменной куртке. Он сказал:
– Извините, мне срочно нужно подойти к могиле жены.
– Кладбище закрыто, – сказала она.
– Я понимаю, – кивнул он. – Но мне буквально на минуту, вы даже можете пойти вместе со мной.
– А что случилось? – спросила она.
– Я должен ей что-то сказать, – сказал он.
Она изумленно посмотрела на него:
– Извините, но кладбище закрыто. Уходите, иначе я буду вынуждена вызвать полицию.
* * *Ровно через пятнадцать минут после описываемых событий сержант полиции Скоки Сидней Рамирес, проезжая мимо «Мемориал Парк Семетери», заметил мужчину, приблизительно шести футов росту, который перелезал через высокий кладбищенский забор. Согласно инструкции, сержант вызвал еще две патрульные машины, включил сигнализацию и подъехал к центральному входу на кладбище. Еще через десять минут злоумышленника удалось обнаружить по следам на свежем снегу. Он лежал со сломанной ногой между седьмой и восьмой аллеями, у захоронения № 7014. В правой руке мужчина держал бутылку водки «Грей гус». Сопротивления при аресте не оказал. Был оживлен, но вежлив. От услуг адвоката отказался. В связи с характером травмы был доставлен в госпиталь «Раш Норс Шор». Полицейский дежурил у входа в его палату всю ночь. Очевидно, полиция боялась, что мужчина со сломанной ногой сбежит. Но он не делал даже попыток к бегству. Он лежал на удобной кровати с подвешенной кверху ногой и пребывал в отличном настроении. Приехавшему утром сыну он сказал:
– Это была самая настоящая погоня, пусть и не долгая, но с собаками и прожекторами... Ты не представляешь, как она смеялась...
ГРАЖДАНСКИЙ ДОЛГ
Вот какую историю рассказал мне давеча один мой приятель из Сан-Диего. Пришла ему повестка. Мол, настало время исполнить свой гражданский долг. Иными словами, вы приглашаетесь в качестве потенциального присяжного такого-то числа в окружной суд. Просим не забыть взять с собой ланч и водительское удостоверение.
Ну, делать нечего. В назначенный день приятель берет бутерброды и едет по указанному в повестке адресу. Собралось в зале человек двести, не меньше. Вышел к ним дядя и говорит:
– Поздравляю вас, господа! Наконец-то вы сможете послужить стране. У нас тут скопилось восемь уголовных дел. Одни очень интересные, например, двойное убийство на почве расовой ненависти. Есть и попытка самосожжения, завершившаяся крупным пожаром. Другие дела не очень, конечно, захватывающие, но все они – важные, поскольку вам необходимо будет решить судьбу конкретных людей. Поэтому вы сейчас посмотрите фильм о том, как должны вести себя присяжные, а после этого мы вас пригласим в зал заседаний, где вам будут задавать вопросы представители обвинения, защиты и судья.
Кино было не то чтобы художественное, но интересное. Познавательное, скажем так. Про присяжных. Как они правосудие вершат. Не считаясь с собственным временем и деньгами. Потому как это и есть наипервейший долг каждого американца – посадить или оправдать ближнего своего. Там один парень так прямо и сказал: «Я, дескать, горжусь тем, что меня выбрали присяжным заседателем. У меня, между прочим, вчера ребенок родился, но только я его еще не видел и, пока слушания не кончатся, не увижу. Потому что, говорит, это мой наипервейший долг. А уж потом ребенок и всякие другие несерьезные вещи...»
Потом был перерыв. К моему приятелю подсел один и говорит:
– Ну, ты как отмазываться будешь?
А приятель мой, нужно сказать, прошел хорошую советскую школу. И он, конечно, первым делом думает так: это меня, думает, раскалывают федеральные агенты, подсадные утки, так сказать. Сейчас я тебе так все и расскажу, а ты меня после этого самого посадишь. И говорит:
– Я отмазываться, как вы выразились, не собираюсь. Потому что я уважаю мою страну и знаю, что быть присяжным – это и есть мой наипервейший долг. И если надо, буду им вечно.
– Понятно, – говорит этот подозрительный. – Извини.
Странно так посмотрел и отбежал. Ну а приятель съел свои бутерброды и стал ждать, когда его вызовут. А пока ждал, читал развешанные по стенкам изречения американских президентов о необходимости института присяжных как гарантии правосудия. Даже проникся. И тут его вызывают. А также еще человек так тридцать.
– Идите, – говорят, – в комнату номер пять. Там вас ждут с большим нетерпением.
Только присели, появляется судья. Шериф как гаркнет:
– Всем встать!
А судья говорит:
– Да ладно, сидите. Вы вот лучше послушайте меня как следует. Сейчас я вас по одному буду вызывать. Вот адвокаты, вот я, вот прокурор, а вот молодая особа, которую мы сегодня будем судить за то, что она склоняла к занятиям сексом совершенно незнакомых ей людей, причем делала это в стриптиз-клубе и с целью заработать. Все перечисленные, кроме этой особы, вправе задавать вам вопросы. Из вас тридцати мы должны выбрать двенадцать, и мы их выберем, уж будьте, пожалуйста, уверены.
Первым вызвали того самого, который к моему приятелю приставал. Судья говорит:
– Как вы относитесь к сексу?
Тот говорит:
– Очень положительно. Но считаю, что это очень деликатная тема. По моему убеждению, секс не касается никого, кроме тех троих, кто в нем участвует.
Судья говорит:
– Не понял...
– Ну как вам понятней объяснить, – говорит этот. – Я придерживаюсь определенной точки зрения в этом вопросе. Мы с женой любим новые ощущения.
– Понятно, – говорит прокурор. – А вы когда-нибудь приглашали третьего за деньги?
– Да что вы, – говорит, – исключительно по любви.
Судья говорит:
– Ну, я думаю, что вы нам не подходите. Мнение обвинения?
– Согласен с вами, господин судья, – говорит прокурор.
– Защита?
– Спорить не буду.
Вызвали следующего. А этот, когда уходил, приятелю так подмигнул: мол, желаю удачи.
Следующий оказался геем. Причем таким агрессивно настроенным. Он даже попенял судье за то, что фильм про ковбоев-геев проиграл в финале киношного чемпионата мира в минувшее воскресенье. Как будто судья был членом Киноакадемии. Смешно прямо... Когда его кандидатуру тоже отвергли, он сказал: «Да, я вижу в нашей стране лучше быть афроамериканцем, чем геем. Если ты родился афроамериканцем, тебе хотя бы не нужно думать о том, как сказать об этом маме и судье. Я хочу быть присяжным».
Но долго не ломался и быстро ушел. Потом отвергли еще троих, включая дамочку, сказавшую, что она и сама подумывала в свое время заняться проституцией, но вовремя выиграла в лотерею двести пятьдесят тысяч.
Потом судья озабоченно сказал:
– Так мы без присяжных останемся.
– Может, гея вернуть? – участливо спросил шериф.
И тут они вызвали моего приятеля.
«Ну, – думает, – вот оно, мое еврейское счастье. В такой ситуации они меня точно захомутают».
Выходит он, поднимает правильную руку и клянется, значит, говорить правду. Судья говорит:
– Ну, будем надеяться, хотя бы вы нам подойдете.
Приятель говорит:
– Я тоже надеюсь.
Судья говорит:
– Напоминаю вам, что справа от вас – представители обвинения, слева – адвокаты со своей подзащитной.
Приятель поздоровался с прокурорами, с защитой, бросил взгляд на подсудимую. Красивая девулька, лет так двадцати пяти. Ему даже показалось, что он ее где-то видел. Ну, точно видел... И тут он понимает, что девулька похожа на мексиканскую актрису Голливуда Сальму Хайек. Ну почти вылитая Сальма Хайек. Прямо залюбовался. И, нужно отметить, эта «Сальма» тоже на него смотрит с нескрываемым интересом.
Его спрашивают:
– В чем она обвиняется, вам понятно, так?
– Понятно, – говорит. – Торговала своим телом.
– Ну, это нам еще предстоит установить, – говорит судья. – Вы про презумпцию невиновности слышали?
– Слышал.
– Понимаете, что это означает?
– Понимаю, – говорит.
– Тогда пойдем дальше. Представители защиты, начинайте.
Адвокат говорит:
– Вы женаты?
– Нет, – отвечает. – Был.
– Развод был достигнут при обоюдном согласии сторон, или кто-то один настаивал?
– При обоюдном. Она меня из армии не дождалась.
– Вы на нее в большой обиде? – спрашивает.
– Да нет, – отвечает, – и было это лет двадцать семь назад.
– То есть к женщинам вы относитесь без предубеждения...
– Безо всякого...
Тут «Сальма Хайек» дергает своего адвоката за рукав и что-то ему шепчет. Адвокат недоверчиво смотрит на свою подзащитную и о чем-то ее спрашивает. «Сальма» утвердительно кивает. Тогда адвокат говорит:
