Борис Кригер - Тысяча жизней. Ода кризису зрелого возраста
Общество говорит: работай усердно, много не думай, а главное, лишнего не болтай. А как приглядишься – все сплошной идиотизм, на идиотизме замешанный и идиотизмом приправленый.
Короче, если следовать рекомендациям общества – кончишь либо в тюрьме, либо на кладбище. Хорошо, хорошо, если не следовать наставлениям общества, закончишь все равно там же. Но все-таки с лучшим ощущением.
Самый страшный секрет богов и царей – то, что люди свободны, шепчет мне на ухо Сартр.
В этой жизни практически все возможно, за исключением совсем уж прямого нарушения законов физики (хотя и они весьма спорны).
Я понимаю общество: у него среднестатистические заботы. Оно предохраняет нас, родненьких, от хаоса, от пещерной жизни и так далее. Честь и хвала ему за это (если оно, конечно, не филонит и действительно предохраняет нас, потому что в некоторых странах общество совсем на голову нехорошее).
Однако мы все-таки какие-никакие, но люди, че-ловеки; конечно, мы никуда не годимся без общества, но почему бы не попробовать, не очень это общество смущая, жить тихой своей, но человеческой жизнью, а не ее суррогатным подобием, которое нам предлагает общество на развес и в удобных упаковках под названием: «Школа», «Здравоохранение», «Армия»?
Итак, для того чтобы научиться делать желаемое действительным, прежде всего нужно разобраться, чего следует и стоит желать. Я, например, желаю счастливой, насыщенной, защищенной жизни в кругу своей семьи, так, чтобы поколения и супруги не вели военных действий на кухне, так, чтобы весело смеяться по вечерам за ужином и никогда не расставаться, потому что на свете ничто не стоит расставания. Мир души и сладость тихой домашней радости для меня есть вершина желаемого, и если для этого необходимо построить другую планету Земля – я к этому готов.
Глава десятая
Прочие рекомендации по материализации идей
Однажды утром директор малюсенькой фабрики по производству игрушечных моделей самолетов является перед своими сотрудниками и заявляет:
– Мы начинаем новый проект.
– Что, будем расписывать крылья моделей ромашками, чтобы самолетики покупали не только мальчики, но и девочки? – гадают сотрудники.
– Не угадали. Мы будем строить космический корабль. Да-да! Первый в мире космический корабль, который будет построен и запущен частным образом.
Скажете, такие проекты невозможны? Извольте заглянуть в новости.
«Частный космический корабль „SpaceShipOne“ 21 июня 2004 года успешно совершил первый испытательный полет за пределы земной атмосферы. Кораблем управлял шестидесятидвухлетний летчик-испытатель Майкл Мелвилл. „SpaceShipOne“ стал первым негосударственным пилотируемым аппаратом, достигшим космоса. В 17:32 по московскому времени самолет-носитель „WhiteKnight“ с пристыкованным космическим кораблем выехал из ангара и направился к взлетно-посадочной полосе. Через десять минут аппарат проехал на буксире мимо тысяч зрителей и был доставленк полосе. Еще через пять минут самолет-носитель с космическим кораблем поднялись в воздух. „WhiteKnight“, двигаясь кругами, поднял космический корабльна высоту 15 км. В 18:51 по московскому времени навысоте 15 км аппарат отстыковался от самолета-носителя „WhiteKnight“. Через несколько мгновений пилотирующий космический корабль летчик-испытательМайкл Мелвилл включил ракетный двигатель, после чего" SpaceShipOne" устремился в космическое пространство.
Двигатель проработал всего 80 секунд, но после этого аппарат продолжил движение по инерции. В 19:02 по московскому времени аппарат снова вошел в атмосферу Земли и продолжил снижение в планирующем режиме.
В 19:20 по московскому времени летчик-испытатель, а теперь и полноправный астронавт, Майкл Мел-вилл посадил космический корабль на аэродроме в пустыне Мохаве, что неподалеку от Лос-Анджелеса.
Майкл Мелвилл – летчик-испытатель со стажем и одновременно вице-президент компании «ScaledComposits». Вообще-то, в 1982 году, когда была основана «ScaledComposits», речь о полетах в космос нешла. Элберт Рутан, основавший компанию, сделал этос целью реализации необычных идей в авионике, в частности, активного использования композитных материалов. Когда в декабре 2003 года «SpaceShipOne» совершил свой первый сверхзвуковой полет (став первымчастным воздушным судном, преодолевшим звуковой барьер), было раскрыто имя инвестора – Пол Аллен. Да, единственным спонсором проекта выступает тот самый человек, который стоял у истоков революции персональных компьютеров».[17]
Понимаете, какая штука… Раньше люди мечтали стать космонавтами – а им по бороде… Мол, не лезь со своими мечтами поперед Гагариных… А вот теперь нет большой разницы между государствами и простыми людьми. Нынче простые люди, всякие Усамычи, могут объявлять войны целым континентам, а не менее простые люди типа Билла Гейтса умудряются организовывать частные фонды помощи африканцам, конкурирующие в объемах финансирования со Всемирной Организацией Здравоохранения.[18]
Раньше простым людям тоже удавалось играть международные роли, но для этого им необходимо было подняться на вершины государственной власти: Наполеон, Бисмарк, Ленин, Гитлер… Двадцатый век так вообще был полон подобными примерами. Но что интересно по поводу внезапно накатившего на нас двадцать первого века – людям больше не нужно забираться на вершины государственной власти, чтобы влиять на судьбы мира.
В одном из последних выпусков журнала «Фигаро» французы восхищались посетившим их Биллом Гейтсом – мол, ни от кого не зависит, может говорить и делать все, что ему заблагорассудится, не должен оглядываться на избирателей… Многие главы государств с замиранием сердца прислушиваются к тому, что он скажет…
Французы, как всегда, зрят в корень. Оставшись неисправимыми монархистами, хотя и с революционными наклонностями, французы приучены Шарлем де Голлем к новому вкусу монархии в виде президентства и знают толк в абсолютной власти!
Вы, конечно, мне укажете на несчастные судьбы некоторых олигархов, которых тяп по Ляпкину, ляп по Тяпкину… Это правда. Государства махаются и лупят этих несчастных ляпкиных-тяпкиных мирового бизнеса, но и у государств нынче становятся руки коротки (не у всех, конечно, но у большинства). Слава богу, государства мира умудрились до сих пор не договориться между собой, и поэтому некоторым олигархам удается избежать тюремных нар.
Однако трудно отрицать явный процесс расширения возможностей, связанный с небывалой технической революцией персональных компьютеров и интернета, делающих простых людей сильнее в тысячи раз.
Вернемся к нашим баранам. (Кстати, вы знаете, что это французское выражение? «Revenons a nos moutons». Кто бы мог подумать! Вообще исконно русский язык просто тает у меня на глазах по мере освоения французского.)
Итак, о чем это я? Ах, о баранах. Позвольте мне представить на ваш суд некоторые рекомендации по материализации идей.
Во-первых, само понятие материализации устарело. Вы, скажем, построите виртуальную империю, таким образом материализовав свою мечту. Но является ли виртуальное материальным? В том-то и дело, что если бы Хеопс жил в наше время, возможно, он возжелал бы построить себе пирамиду в интернете. (Я не имею в виду денежную пирамиду, разумеется, хотя как знать… Пути великих мира сего неисповедимы…) Всякий раз, когда вам кажется, что для осуществления вашей идеи потребуются невероятные материальные затраты, подумайте: может быть, ее возможно осуществить виртуально, что может обойтись гораздо дешевле, а иногда и бесплатно.
Во-вторых, мыслите глобально и как можно более по-современному Просто поразительно, как много вещей делается по-старому и левой пяткой через правое ухо, в то время как технические возможности уже давно позволяют производить эти действия с гораздо большей эффективностью. Увы, я сам сталкиваюсь с колоссальной инертностью мышления.
В-третьих, поверьте, нет ничего невозможного. Просто есть вещи, на которые, возможно, не стоит тратить времени и сил!
Часть вторая
ВОЙНА СО ВРЕМЕНЕМ ЗАКОНЧИЛАСЬ НИЧЬЕЙ
Глава одиннадцатая
Почему я возненавидел Время
Тик-так, тик-так! Сколько можно? Вот оттиктака-ло мое детство, а вот оттиктакала свежесть юных рассветов с золотым солнышком в углу восхитительной акварели мира. Смерть мчится в колеснице, запряженной вороными скакунами минут. Как же мне не ненавидеть Время? Сначала оно испещрило морщинами и убило мою бабушку, теперь состарило и заразило несносными недугами маму, а на днях взяло и облило мне белой краской виски. Я пытался их отмыть, но никакой шампунь не берет упрямую краску седины.
Время – это то, что всегда гложет мой неспокойный дух отголоском предчувствия холода снежного бора, в котором деревья аж трещат от холода, и моления ни к чему, потому что все уже протикало и больше нечего просить у хитроликой природы. «Все, Боря, отбегал!» – скажет она и пойдет подкручивать колесики своих трескучих гибельных часов, размахивающих ножом гильотины-маятника.
