Михаил Балбачан - Шахта
И тут Евгению Семеновичу показалось… Сердце у него в груди подпрыгнуло и замерло. Он не верил своим глазам. Торцы рельсов на бункере были выше торцов на откатке миллиметров на двести. Слепко, безобразно матерясь, сгреб за шиворот дурака Загоруйко вместе с его идиотской кисточкой и ткнул носом в это вопиющее свинство. Прораб мычал, божился, махал руками, тряс перед разъяренным начальником замасленными синьками и нагло утверждал, что он, видите ли, «думал, что так и надо». Евгений Семенович, скрипя зубами, дважды сам все промерил. Ошибки Загоруйко не было. Начальник монтеров пути, прибежавший на шум, разложил на земле свой маркшейдерский план. Множество заскорузлых пальцев принялись так и эдак возить по нему, множество нечесаных, плешивых и просто лысых голов судили и рядили о том, чья вина и кто виноват. С трудом вырвав чертеж из рук мудрецов, Евгений Семенович быстро установил, что ошиблись проектировщики. С досады он разорвал синьку в клочки. Подвели свои. На одном листе значилось 650, а на другом 850 – простая описка, не замеченная в спешке. Через полчаса в штабе собрались заспанные и не вполне трезвые сотрудники Малышкина.
– Ну что, брат, предложишь? – Слепко жег глазами инженера, отвечавшего за бункер, сутулого человечка, в безразмерной коричневой кофте.
– Н-не з-знаю, – втянул тот голову в плечи, наподобие черепашки.
– Я считаю, нечего переливать из пустого в порожнее, – рубанул ладонью воздух пожилой его коллега, – надо начинать демонтаж. Сделанного уже не воротишь, а раньше начнем, раньше и кончим.
– И просрем сроки? – Евгений Семенович все еще ожидал чуда.
– На пару дней, не больше, – потупился Малышкин.
Нетвердой походкой вошел Бирюлев, энергично перетряс руки всем присутствовавшим, причем кое-кому два раза, и тут только заметил их похоронный вид. От него сильно несло перегаром.
– Что за шум, а драки нет? – бодренько поинтересовался начальник, приобняв Евгения Семеновича. – Вы, ребятки, не журитесь, я Женьку знаю. Он у нас такой: наорет, а потом сам же и извинится. Не так уж он страшен. А ночь какая, вы б только знали! Я ворочался, ворочался, ну не могу заснуть, и все тут! Завтра стройке конец! Чуете? Обделали мы это дельце, а? Я позавчера еще сам не верил! Да! Я чего пришел-то? Звони давай своему дружку Лучинскому, пусть завтра, к обеду, шлет сюда приемную комиссию. Ты нового начальника шахты знаешь? Задорный паренек. Я сейчас только с ним разговаривал. Рвется утром, во вторую смену, начать уже отбойку угля! А? Каково? Я подумал-подумал и дал добро!
– Давай отбой этому твоему задорному, а то дров наломает.
– А в чем, собственно?..
Узнав, Бирюлев, как ни странно, не слишком расстроился. Он сел и задумался, потирая морщинистый лоб.
– Ничего в голову нейдет, устал я что-то, братцы, – виновато выдохнул он, – но сроки срывать не хотелось бы, пусть даже мы сами их и…
– Чего ж делать?
– Гаркушу позовем.
– Квакушу? Может, еще Емелю со щукой?
– Не, Жень, Гаркуша вполне нормальный парень, только посмекалистее нас с тобой будет.
– И кто он? Гроссмейстер?
– Из моей системы. Сейчас бригадиром слесарей тут.
– Ну, зови, хотя…
– А ты позвони пока Лучинскому.
– Нет уж, погожу немного.
Через минуту репродукторы заорали, чтобы бригадир слесарей товарищ Гаркуша срочно явился в штаб. Через полчаса пришлось объявлять снова. Наконец, обтирая косяки, в помещение вдвинулся мутноглазый богатырь. Хмуро выслушав, какие такие у начальства проблемы, он почесал в затылке и невнятно промычал, что пойдет поглядеть на этот самый бункер, после чего тем же манером выдвинулся на улицу. Начальники и проектировщики гурьбой поспешили за ним. Придя на место, Гаркуша кисло обозрел объект.
– Ну, чего, друг, присоветуешь? – насел на него скептически настроенный Слепко.
– Через час чего-нибудь скажу, вы сами где будете, граждане начальники?
– Где-где? Здесь!
– Ну, я тогда тоже сюда приду.
Петр Андреевич и Евгений Семенович уселись на бревна и стали ждать. За время этого их сидения окончательно были закончены оба копра, компрессор и трансформаторная. К маячившему посреди стройки руководству то и дело подбегали прорабы с победными реляциями.
– Ничего, все будет в порядке, – голосом заклинателя злых духов бубнил Бирюлев.
– Смекалистый твой сейчас, поди, водочку попивает да над нами, дураками, смеется, – огрызнулся Слепко.
Тут как раз подгреб Гаркуша.
– Не томи, придумал чего?
Тот кивнул:
– Это, нужны клинья, такие… Штук двадцать, двадцать пять, в общем.
– Толком объясни!
Гаркуша присел на корточки и начал медленно возить палочкой по земле. Постепенно становилось понятно, что он пытается изобразить схему бункера.
– Тут, эта… столбы спилим по одному, а туда, эта… клинья вставим. А потом, мужики, значит, разом вышибут их по-тихому, – пояснял он.
Предложение было простым до одури. Слепко даже расстроился, таким идиотом он сам себе показался. А Бирюлев обнял и расцеловал Гаркушу. Можно было звонить заместителю наркома.
Людмила, жена Лучинского, заслышав веселую скороговорку Слепко, страшно перепугалась и наотрез отказалась будить мужа. Евгений Семенович так и эдак убеждал ее, что на сей раз ничего плохого не произошло, а как раз даже наоборот. Наконец трубку взял сам.
– Чего тебе? – прозвучал голос пожилого, не до конца проснувшегося человека.
– Закончили мы, Федор Максимыч, восстановление, так что гони сюда прямо завтра приемную комиссию! Только чтобы они пораньше приехали, а то народец тут рвется уголек рубать, боюсь, не удержим.
– Ты что, сукин сын, пьян? Да за такие шуточки!..
С большим трудом, после торжественных клятв и подробнейших пояснений, удалось его уломать. Выслушав последнее предупреждение о том, что, в случае чего, ворону не собрать его костей, Слепко, отдуваясь, повесил трубку и вернулся к бункеру. Столбы уже пилили, рядом плотники стругали клинья. Предоставив командование Бирюлеву, он занял место в первом ряду зрителей.
К утру пошабашили почти все. Только электрики со слесарями аврально, один за другим, подключали и запускали многочисленные механизмы. Что называется, завинчивали последние гайки. Грохот кувалд, во многих местах ударявших по звонкому железу, дробился между свежеокрашенными стенами и терялся в отдаленных лесах. Стайки местных шахтеров в выстиранных робах потянулись к вентиляционным шурфам. Подняться они надеялись уже в клети, честь по чести. Никто из освободившихся строителей не думал уходить, народ рассаживался повсюду, где только можно было, ожидая дальнейшего развития событий. День наступал пасмурный, впервые после пожара. По площадке между бульдозерами, солдатами, грузовиками и угрюмыми зэками бегал небритый Нанидзе. Ему напоследок поручили уборку мусора.
– Прямо, прямо, куда гребешь, я тебе говорю! – орал он бульдозеристу. – Живей, братья, машины ждать не будут! – это уже относилось к зэкам, которые действительно двигались как вареные.
– Чего стоишь? Поехал, поехал, – неслось в сторону водителя грузовика, не заполненного еще и на половину. Никто, разумеется, его не слушал. Военный тягач, испуская фонтаны вонючего дыма, уволакивал ржавую платформу с экскаватором.
Бирюлев и Слепко неторопливо направились в столовую. Каждый взял двойную порцию. Вынеся на свежий воздух миски с макаронами и стаканы с компотом, они устроились в сторонке, отдельно ото всех. Молча плотно пообедали. Последние строительные шумы стихали за их спинами. Несмотря на полное брюхо, Евгений Семенович ощущал внутреннее опустошение. Успех почему-то не радовал его. Бирюлев поминутно зевал и смаргивал влагу со слезящихся глаз. На обоих копрах уже весело крутились новенькие колеса. «Опять небось сожгут», – проворчал себе под нос Бирюлев. Тут их известили о приезде наркоматовских, и Петр Андреевич пошел сдавать объект.
Большинство членов приемной комиссии не скрывало глубочайшего скепсиса и старательно ощупывало стены, подозревая, похоже, что все это – обман зрения. Выискивали, короче говоря, к чему бы придраться. Подошло несколько человек из следственной группы.
– В бытовке не работает осветительная сеть!
– Работает.
– А почему лампочки не вкручены?
– Сейчас вкрутим.
– Вкрутить немедленно!
Разыскали монтера, лампочки были вкручены и, к нескрываемому изумлению самого Бирюлева, загорелись.
– Где заземления моторов?
Вопрос был чисто риторическим.
– Сделаем!
– Вот когда сделаете, тогда и комиссию вызывайте!
– Сейчас сделаем, при вас.
– Знаем мы, как вы сделаете…
– Прошу говорить по существу. Через час все заземления будут на месте.
– Желаете по существу? Извольте. Вот на этом приводе отсутствует ремень! Это как?
– Это аварийный привод, в ближайшее время…
– Тем более что – аварийный. Пойдемте, товарищи, все ясно.
В тот же миг в дверях возник белозубо улыбающийся Григорьянц с ремнем в руке.
