Михаил Балбачан - Шахта
– Сейчас вкрутим.
– Вкрутить немедленно!
Разыскали монтера, лампочки были вкручены и, к нескрываемому изумлению самого Бирюлева, загорелись.
– Где заземления моторов?
Вопрос был чисто риторическим.
– Сделаем!
– Вот когда сделаете, тогда и комиссию вызывайте!
– Сейчас сделаем, при вас.
– Знаем мы, как вы сделаете…
– Прошу говорить по существу. Через час все заземления будут на месте.
– Желаете по существу? Извольте. Вот на этом приводе отсутствует ремень! Это как?
– Это аварийный привод, в ближайшее время…
– Тем более что – аварийный. Пойдемте, товарищи, все ясно.
В тот же миг в дверях возник белозубо улыбающийся Григорьянц с ремнем в руке.
– Вот, – заметил Бирюлев, лично, с помощью отвертки, устранив недочет, – у вас, наркоматовских, гвоздя ржавого не допросишься, а чуть что: «Недоделки, недоделки…»
– Каждый баран должен отвечать за свои ворота.
– Так то – баран.
– Обшивка клетевого копра недокрашена! – подал голос новый начальник шахты Жуков.
– Так вон же ее красят, ты чего, сам не видишь?
– Вот когда…
– Больно ты бойкий, парень! Чего ж ты смену под землю спустил, не дождавшись этого самого «когда»?
В таком духе прошло часа полтора. Недоделки были мелкие и устранялись, по большей части, незамедлительно. Раздался долгий торжественный гудок. Толпа зрителей качнулась к эстакаде. Первая вагонетка с углем появилась на приемной площадке. К рукоятчику кинулись незваные помощники, мигом отбросили стопор, чуть не на руках вынесли вагонетку из клети, она покатилась по эстакаде и оглушительно грохнула об «опрокид». Басовито загудел мотор, уголь посыпался в бункер. «Ура-а! ура-а-а!..» – взорвалось над шахтой, пронеслось и заглохло на дальних окраинах поселка, где облезлые куры приподняли хохлатые головки, отвлекшись на секунду от разгребания сора. Комиссия тоже впечатлилась, и дело пошло быстрее. Бирюлев начал даже надеяться, что акт удастся подписать с первого захода. Они подошли к пожарному колодцу.
– Вот, смотрите, и щит, и колокол есть, багры всякие… Так что с пожарной безопасностью у нас все в полном… – разливался начальник строительства.
– Позвольте! – вскричал начальник пожарной инспекции, – я не понимаю… А где же?.. Где пожарный водопровод?
– Так ведь труб не было! – вмиг побагровел Бирюлев. – Давай трубы, будет тебе твой водопровод!
– Ты опять?! – обомлел пожарный. – Ты чего, Андреич, с ума спятил?
– Вы что, Бирюлев, не понимаете ситуации? Над вами и так висит серьезное обвинение, а вы подставляетесь, да еще так глупо! – зашептал начальник горнотехнического надзора. Энкавэдэшники переглянулись.
– Ну где я вам сейчас трубы возьму? – в отчаянии заорал Бирюлев.
– И вы после всего произошедшего надеялись сдать объект без противопожарной системы? – поинтересовался сам начальник следственной комиссии.
Бирюлев смешался и опустил голову. В сей драматический момент Евгений Семенович, до того державшийся в сторонке, заметил бредущего куда-то Гаркушу.
– Такое предложение, – живо вмешался он в разговор, – в позицию ни нам, ни вам сейчас вставать интереса нет. Давайте отложим этот вопрос до завтра… Сегодня вы так и так закончить не успеете.
– Без работающей системы пожаротушения я объект не приму! – отчеканил пожарный.
– Ну и ладушки. Завтра с утра мы вам ее представим.
– Трубы… – прошептал Бирюлев.
– Найдем.
Комиссия неохотно тронулась в направлении столовой, а Слепко побежал вслед удалявшемуся Гаркуше. Народ возмутился. Всех перекрыл высокий голос Нанидзе:
– Какой такой водопровод? Совесть потерял совсем, дорогой. Ты посмотри, чего мы тут за восемь дней совершили, а ты нам, нас…
– Видишь, Гаркуша, какие дела, – молитвенно сложил руки Евгений Семенович, – пропадаем мы опять, выручай!
– Это чего? Из-за водопровода ентого, что ль?
– Из-за него, проклятущего. Не подпишут акт – никому денег не будет, а…
– Не дрейфь, начальник, будет тебе и водопровод, и какава.
Пока Евгений Семенович думал, как бы поаккуратнее поставить наглеца на место, Гаркуша уже испарился. Все пошло прахом. Слепко, как и все на стройке, до того настроился на семидневный срок, что отсрочка, хотя бы на день, представлялась ему катастрофой. Он чувствовал, что сил у него не достанет даже на один-единственный лишний час. Но где найти трубы, он не имел ни малейшего понятия. Поздней ночью в темное окно штаба громко постучали. За стеклом белело широкое лицо Гаркуши, он пальцем манил Евгения Семеновича на улицу. У пожарного колодца лежали трубы. Из сумрака проступили фигуры рабочих, раскладывавших их по земле. Рядом кучей валялись дождеватели и гидранты.
– Ты это откуда взял-то? – робко поинтересовался Слепко.
– По правде?
– По ей.
– В колхозе позаимствовал.
– А вдруг найдут?
– Не. Они там и не заметят. А заметят… Мы, это самое, счас, красной красочкой их покрасим, они ни в жисть не распознают.
Евгений Семенович кивнул и побежал насчет слесарей.
Утром комиссия опробовала работу всех без исключения дождевателей, залив копры, эстакады и особенно саму себя фонтанами ледяной воды. Бирюлев чуть не силой протащил мокрых как цуцики товарищей по всем пунктам, где накануне ими были замечены малейшие недоделки. И вот, развесив на плетне брюки, галифе, пиджаки и френчи, все они расположились вокруг стола. Посередине лежал Акт. Каждый, в свой черед, брал ручку, макал в чернильницу и торжественно расписывался на всех трех экземплярах. В соседней комнате закипал самовар. За окном низко, над самой землей, носились ласточки.
Когда они, всей компанией, вышли на крыльцо покурить, уже стемнело. Моросил дождик. Ни шума, ни зарева больше не было. Окна напротив, в домах, занятых следственной комиссией, почти все были темные. Из-за поворота улицы донеслось урчание мотора. К штабу подкатила заляпанная глиной «эмка». Из нее вылез Курнаков.
– Здравствуйте, товарищи! – неуверенно обратился он к толпе полуголых мужиков на крыльце. Ему ответил нестройный хор.
– Бирюлев здесь?
– Здесь!
– Нарком подписал! Я привез приказ!
– Какой приказ?
– Та-ак. Чего-то такого я и опасался. Приказ на восстановление шахты, разумеется!
Кто-то захихикал.
– Что тут у вас творится? Вы должны были, по крайней мере… Где все эти тысячи строителей, о которых вы мне докладывали? Тишина, мрак… Чем вы тут занимались все это время? Бирюлев, немедленно соберите прорабов!
– Не стоит, товарищ Курнаков, – крепясь изо всех сил, выдавил Слепко.
– То есть как это – не стоит?
– Да как вам сказать?
– Вы все тут пьяны! Так я и знал!
– Шахта уже восстановлена, – выпалил Бирюлев.
Не находя слов, Курнаков заскворчал, как сковородка со шкварками на сильном огне. Тогда председатель комиссии, облаченный лишь в голубые кальсоны, наконец выдвинулся вперед:
– Здорово, Курнаков! Я только что подписал акт и доложил об этом в наркомат.
Курнаков повернулся и побежал на шахтный двор. Копры стояли на месте, как и новые кирпичные здания, одно было даже двухэтажным, по эстакаде двигалась к бункеру вагонетка, мимо замначальника главка пропыхтела необычайно чистенькая «овечка». Умом-то Курнаков понимал, что это все наяву, но поверить не мог. Не мог, и всё. Он почувствовал затылком насмешливые взгляды, и пришлось как ни в чем не бывало повернуться, растянуть рот в улыбке и пойти им навстречу, потому что смеяться над собой он не позволял никому. Был у него такой недостаток.
– Что ж, поздравляю! Не знаю, как вам это удалось, но я не в обиде. Надеюсь, нарком тоже не обидится.
– А про деньги не забыли? – тихо спросил его Слепко. – Люди ждут.
– Будет, все будет, – заверил растроганным голосом замначальника главка, – уж это теперь моя забота. Однако удивили вы меня. Нет, вы молодцы, конечно. Так правдоподобно врали, что меньше чем за три недели ничего сделать нельзя. Молодцы!
Поздно ночью прибыл Лучинский. Лично обошел новостройку, пообщался с народом. И лишь затем присоединился к застолью. Уже под утро, немного объевшийся и довольно пьяный, он собирался на боковую. В дверь комнаты вежливо постучали.
– Войдите, кто там?
Вошел знакомый офицер НКВД, с виду не вполне здоровый.
– Начальник следственной комиссии полковник Чесноков.
– Чему обязан, полковник?
– Я к вам по поводу Бирюлева, товарищ первый замнаркома.
– Да?
– Следствием установлено, что в период первоначального строительства шахты Бирюлев злонамеренно не установил необходимое противопожарное оборудование, что явилось причиной…
– Так ей уже десять лет, шахте этой.
– Да, но…
– Вы установили, что явилось непосредственной причиной пожара?
– Халатность слесаря, отвечавшего за обслуживание подъемных механизмов, а также преступное бездействие бывшего главного инженера, который…
– А Петро тут с какого краю?
– Мы считаем, что если бы оборудование было поставлено вовремя, на шахте не сложилась бы атмосфера разгильдяйского отношения к пожарной безопасности.
