Махмуд Теймур - Карьера доктора Фануса
Сахаб
Перевод И. Соколовой
Поэт Хасан Абд ан-Наби, сочинитель лирических песенок, от радости был готов обнять весь мир. Еще бы! Ведь сама Сахаб, известнейшая певица, исполнит его последнюю песню. Хасану сообщил об этом по телефону его приятель Махмуд. Наконец-то его, Хасана, узнает народ, наконец-то люди поймут, какая честь им оказана: они — современники гения!
Он отчетливо представил себе, как будет петь Сахаб и как весь зал будет повторять за ней слова его песни:
Как плакала я из-за долгой разлуки с любимым!Как звала я его и искала в толпе!..
О Аллах! Как прекрасны эти слова, что произносит Сахаб, а за ней и вся публика!.. Хасан размечтался и вдруг вспомнил Ихсан. Неблагодарная! Как только Хасан задумается о чем-то своем, она тут же упрекает его в невнимании, но стоит ему лишь заговорить о своей любви — она холодно отталкивает его. Подумаешь — учительница! Да кто она такая, эта учительница? Зарабатывает чуть больше него… Чем ей гордиться?.. А он, Хасан? Сам-то он кто такой? Всего лишь секретарь отдела регистрации в министерстве здравоохранения! Ну нет, с этого дня к нему больше не обратятся «Хасан эфенди» или «господин Хасан». Отныне он — великий поэт Хасан Абд ан-Наби. И как знать, быть может, Аллах надоумит певцов и певиц, и они еще бросятся к его ногам, умоляя о новых песнях…
Вдруг Хасан вспомнил о письменном столе, что стоит у него дома. Это был всего-навсего деревянный ящик из-под каких-то товаров. Хасан упросил столяра Абдо — всего за пятьдесят пиастров — немного преобразить этот ящик, чтобы он мог служить письменным столом, за которым Хасан сочинял бы свои песни. Тут он чуть не задохнулся от смеха, вообразив, как этот забавный ящик будет храниться в мемориальном музее Хасана Абд ан-Наби после его смерти… Нет, нет!.. Во что бы то ни стало надо спасти репутацию гения и на первый же гонорар приобрести приличный письменный стол…
Впрочем, какой толк от него сейчас? Не истратить ли эти деньги на небольшой подарок этой противной Ихсан? Нет-нет, она еще возомнит что-нибудь и поставит его в глупое положение. А он, Хасан, не хочет поспешного брака. Женитьба — враг искусства, а искусство требует жертв… Но все же, может, купить ей что-нибудь простенькое? Большой беды не будет. Боже! Как обрадуется эта глупышка, когда вместе с подарком Хасан вручит ей пригласительный билет!.. Но где его взять? Ничего! Пусть это будет обыкновенный лист бумаги, где в изысканных выражениях сообщается о премьере новой песни… Нет, уж лучше он пригласит ее на этот концерт. Интересно, найдет ли он в себе силы подняться на эстраду, чтобы приветствовать публику?.. Нет… Он уйдет сразу же, как только песня будет исполнена. Автора будут искать и не найдут. Хасану претит всякий шум!.. Господи, ведь это же лучше всякой рекламы! А как разъярится госпожа Сахаб и бедняга композитор! Кстати, кто он такой, этот композитор? Наверняка никому не известная личность, если приятель даже не упомянул его в телефонном разговоре…
— Хасан эфенди, Хасан! Ответь мне хоть слово!
Хасан обернулся. А, это его жалкий коллега. Сколько ничтожных и глупых людишек копошится и шумит здесь вокруг него! Хасан усмехнулся:
— Что вам?
— Что? Что? Наконец-то!.. После этого звонка по телефону никто не знает, как к тебе подступиться. Молчишь и грезишь об искусстве. Песня, голос, мелодия… Великолепно! А господин начальник требует доложить ему о всех исходящих бумагах за истекшую неделю. Серьезная проверка. О Аллах! Так что поторопись, господин поэт. А то не миновать беды.
Вернувшись домой, Хасан взялся за перо и бумагу. Конечно, сейчас самое благоразумное сочинить новую песенку. Иначе ему не справиться с будущими заказами, которые в один прекрасный день лавиной обрушатся на него, когда певцы и певицы выстроятся в очередь у его дверей…
Хасан мучительно напрягал свой ум, но тщетно! Все те же слова, те же рифмы. А где же свежие, новые мысли?
Странно, почему Махмуд не сказал, когда и где состоится концерт…
Хасан спустился к бакалейщику и позвонил приятелю домой. Ему ответили, что тот спит. Ну, разумеется! Ведь он не служитель муз! Он может спать в такое время. Видно, Махмуд совсем забыл, какую долю вознаграждения он получит. Может быть, какой-то определенный процент? Хасана это не касается… Нет, все-таки надо купить Ихсан какую-нибудь безделицу… Тогда не стоит сейчас менять письменный стол, достаточно внести за него задаток… Или…
На другой день Хасан просмотрел все газеты, но так и не нашел в них сообщения ни о своей песне, ни о Сахаб…
Был уже вечер, когда он наконец дозвонился до Махмуда. Тот сказал, что ему самому ничего не известно, но как только он что-нибудь узнает, сразу же сообщит Хасану… По крайней мере, чтобы договориться о гонораре. Хасан заверил друга, что это пустяки, что о деньгах он и не думает!
Прошла неделя. Хасан страдал от неизвестности. Он забыл Ихсан, забыл свой новый письменный стол… Он написал две превосходные песни, но ни одной не остался доволен. А Махмуд все не звонил. На какое-то мгновение у Хасана возникла нехорошая мысль: а вдруг приятель выдал эту песню за свою? Нет, не может быть, Махмуд не такой. Он хороший друг, правда, немного глуповат.
Наконец однажды утром он прочел в газетах, что в четверг, первого октября, на сцене кинотеатра «Каср ан-Нил» певица Сахаб исполнит песню «Любимый мой» на слова Хасана Абд ан-Наби! Музыка Мустафы Дервиша…
В ночь на первое октября возбуждение Хасана достигло предела. На следующий день он ни с кем не заговорил о концерте. Его ничтожные коллеги даже не читали объявление, хотя среди них и нашелся один, который сказал, что в четверг пойдет слушать Сахаб.
Не пригласить ли Ихсан? Нет… Как-нибудь в другой раз. Но как это сделать? Ведь он еще ни разу никого не приглашал.
В четверг утром Хасан попытался дозвониться до Махмуда, но ему сказали, что тот уехал и вернется только завтра. Связь Махмуда с Сахаб не была для Хасана тайной. Бедняжка Махмуд! Влюбился и ходит за ней как тень. Это бесхарактерный и мягкий человек и к искусству не имеет никакого отношения. Другое дело он, Хасан.
Ну что ж, придется идти за свои деньги!
В четверг, купив с рук билет в последний ряд, Хасан один, пока никому не известный, отправился на концерт. Он нехотя сел на свое место. Но в конце концов ему удалось убедить себя, что именно здесь, среди зрителей, он узнает, какое впечатление произвела на них его песня. Какой след оставила она в сердцах простых людей, в сердцах тех, чье мнение его так интересует… Ведь именно от мнения публики зависит успех любого артиста! Быть может, кто-нибудь из них спросит его:
— Не знаете ли вы Хасана Абд ан-Наби?
И что же он ответит? Разумеется, он скажет:
— Нет, не знаю, но мечтаю познакомиться с ним.
После концерта толпа поклонников направится к его дому, чтобы поздравить поэта. Как он их встретит? Если бы они только знали, что он был в зале среди них!.. Ничего, он найдет выход: улыбка гения и остроумное интервью для газетной хроники!..
Сцена осветилась, и появилась Сахаб. Зал разразился аплодисментами. Сердце Хасана затрепетало. Он кричал и ликовал со всеми вместе. Но вот все стихло. Полилась музыка. Зазвучал голос Сахаб. Бурно выражая свой восторг, слушатели подхватили последнюю фразу, пропетую певицей. Хасан пел тоже. Почти забыв о себе, он ощущал сладостное опьянение. После первого отделения публика долго неистовствовала, вызывая Сахаб и дирижера.
Хасан ждал, но никто не выкрикнул его имени… Оно упоминалось лишь в самом нижнем углу афиши.
Вот она, среда искусства, зараженная ненавистью, злобой и завистью! Ничего, вокруг него народ — истинный друг и беспристрастный судья. Воспрянув духом, Хасан обратился к соседу:
— Понравилось?
— Еще бы! Чудесно, просто превосходно!
Хасан обрадовался.
— А что вам понравилось больше всего?
— Что?.. Как что?.. Чудесная музыка, волшебный голос… А почему вы спрашиваете меня? Если ничего не смыслите в музыке, то зачем сюда пришли? Странно это, клянусь Аллахом.
— Да нет, что вы… Я ничего не имею в виду. Я хочу только сказать, что мелодия тоже хороша.
— Мелодия?.. Может быть, но главное — Сахаб! Она — все. Сахаб есть Сахаб. Недаром Сахаб значит «облако».
Сдерживая дрожь в голосе, Хасан пролепетал:
— Слова песни ведь тоже прекрасны…
В разговор вмешался третий.
— Слова… Что вы этим хотите сказать, брат мой? Разве вы не понимаете? Песня и есть слова. Да-да. Те самые слова, что мы произносим. Но Сахаб есть Сахаб. Ее голос… Выразительность… Нежность… Да, Сахаб это Сахаб, брат мой!
Ридван Ибрахим
Горькая дорога
Перевод О. Фроловой
Девочка вцепилась в материнский подол, но отец рванул ее, отшвырнул в сторону. Она разразилась горьким, разрывающим сердце плачем.
