Марта Шрейн - Золотой медальон

МАРТА ШРЕЙН

ЗОЛОТОЙ МЕДАЛЬОН

От автора

Приятно ли это, когда у тебя воруют сюжет? С одной стороны плохое не украдут. А с другой — всё–таки неприятно. Поэтому, если читатель найдёт книгу с похожим сюжетом, под другим названием, богато оформленную и под фамилией какой–нибудь русскоязычной «писательницы из Калифорнии» — Знайте это у меня стащили и подарили ей.

Деньги делают всё. А я увы, их не имею. И спонсора для издания романа тоже не могу найти. И потому, дорогой читатель, предлагаю тебе электронный вариант бесплатно. Уверена, тебе понравится; молод ли ты, в зрелом ли возрасте, или в почтенном.

Желающие стащить роман для экранизации — не старайтесь. Это тоже бесплатно. Ссылайтесь на автора и спите спокойно. Потому что, когда я пишу свои произведения, за моей спиной стоит Господь. Одной из его заповедей было: «Не укради».

Автор.

«Когда караван поворачивает,

последний верблюд

становится первым»

ПРОЛОГ

Шел 2003 год. Так уж сложилась моя судьба, что мне приходилось много времени проводить в дороге и выслушивать истории попутчиков. И потому я брала с собой диктофон, на тот случай, если рассказ того обещал быть интересным и, ещё один экземпляр своего романа «Эрика».

Книгу я подбрасывала на столик, чтобы от нечего делать попутчику захотелось ее открыть и дальше, уже с удовольствием, наблюдала, как он увлекается сюжетом, делится со мной прочитанным. И только тогда признавалась, что произведение принадлежит мне. Не скрою, всегда приятно, когда читатель, закрывая последнюю страницу, вздыхая, говорит: «Я бы хотел видеть продолжение романа или фильм, снятый на эту тему».

В этот раз до Москвы мне ехать долго, трое суток. За окном однообразный сибирский зимний пейзаж, а попутчики попались не разговорчивые, да и о чем говорить, о времени перемен, о том, что будущее неясно, что страна и без войны разрушена и разграблена, о разгуле преступности, беззаконии, безработице, море нищих и бездомных детей? Я направилась пообедать в вагон–ресторан, прихватив с собой сумку, в которой лежали документы, книга и диктофон. Все столики были заняты, только за одним в одиночестве обедал пожилой господин. Попросила разрешение присесть. Двое мужчин крепкого телосложения загородили мне дорогу и бросили на меня взгляды полные возмущения, мол «ты куда лезешь?» Но сидящий за столом, сказал: «Все в порядке.» И мне: «Присаживайтесь, мэм», бросив своим спутникам: «Вы свободны». Я поняла, что посмела присесть к столу «нового русского», а может и олигарха. А эти двое — его телохранители. Наспех, без аппетита перекусила. Захотелось скорее рассчитаться с официантом. В поиске кошелька, копаясь в сумке, невольно выложила на стол и книгу, и диктофон.

— Журналистка? — спросил мужчина.

Я подняла голову и не сразу оторвала от него взгляд. Лет ему было под шестьдесят. Черные с медным отливом и проседью волосы, черные еще брови и ресницы, зеленые глаза, прямой римский нос, волевой подбородок и все это украшено небольшой с проседью бородкой и небольшими усиками. Прежде, чем ответить на его вопрос, с неприязнью подумала: «Конечно же оставил свою прежнюю жену, с которой прошел не легкий жизненный путь, чтобы она своими годами не напоминала ему о бедном советском прошлом. Теперь у него, наверняка, юная спутница жизни. Чтобы привязать к себе этого красивый мешок с деньгами, она быстро родила ему ребенка. Телохранителями обзавелся» — и ехидно ответила на его вопрос: «Нет, не журналистка, писательница. У меня роман и несколько повестей. А диктофон…он нужен в дороге. Меня интересуют люди. Сейчас хотелось бы написать повесть «Герой нашего времени», о новом русском. Как он, мошенник и садист, грабил всевозможными способами население страны, заказывал убийства, разбогател, построил церковь, чтобы от грехов откупиться. Как деньги переправлял за границу, как обзавелся двойным гражданством. Только кто признается в этом? Вот вы, смогли бы исповедоваться на диктофон, душу облегчить, помочь мне в написании этой повести. Грехов, наверное, много набралось? Ааа! У Вас уже нет грехов. Вы пошли в церковь приняли христианство, так сказать грехи спихнули на Иисуса и царство небесное уже уготовлено Вам. «На тебе Боже, что нам не гоже «

Мужчина посмотрел на меня с интересом и ответил:

— Мне нравится ваш сарказм. Но почему вы решили, что я новый русский? Скорей старый, восстановивший свой статус–кво. А охрана? В наше время береженого бог бережет. О чем ваш роман? — взял он в руки лежащую на столе книгу.

Усмехнувшись я ответила:

— О совести, чести и достоинстве, которые удалось сохранить людям в бывшем государстве, занимавшимся все годы советской власти уничтожением порядочных людей. А сейчас и того лучше, как перемены, так обязательно в худшую сторону. В общем моя книга — это своеобразный тест на порядочность. Вряд ли сюжет придется вам по вкусу.

— Можно мне ее взять почитать? — игнорируя мой тон, спросил он.

— А за одно диктофон, — предложила я. — Очень уж интересно знать ваше мнение. А может, действительно, вам есть, что мне ответить. Мы ведь больше не увидимся. Рискните. Да и кто за прошлое накажет Вас?

— Спасибо. Скажем, меня зовут Григорий Томилин. А ваше имя на обложке. Как прочту книгу — верну. Вы в каком купе?

— Здесь и встретимся, — уклончиво ответила я.

Томилин поднялся с места. Высокий и плечистый он выглядел еще импозантней. Наверное бывший партийный работник, или министр, сделала я для себя вывод. Его «противные» телохранители заняли свои места рядом с ним. Взяв со стола книгу и диктофон, Томилин покинул ресторан.

То ли это красавец, мой ровесник, с большой харизмой, на мое мировоззрение все–таки как–то повлиял, только уже в купе мне хотелось выругать себя. «Может и в самом деле пора менять мышление, приспосабливать его к новой жизни, признать правоту этих бандитов — новых миллионеров, ставить на первый план и возвести в достоинство отсутствие совести, превозносить такие качества, как мошенничество, которое теперь называется предприимчивостью, ложь во всех ее проявлениях и уничтожение подобных себе. Выжившие таким образом, в этих битвах «новые русские» обеспечат себе, а главное потомкам райскую жизнь во всех уголках планеты. За деньги можно реализовать все свои материальные потребности. А главное, поправлять здоровье. А остальные люди уже не люди, а запасные почки, печени, сердца для вновь разбогатевших, для того, чтобы они могли продлить свои годы. И никого из их потомков не будет мучить совесть, никто не спросит, сколько крови и жизней стоит их благополучие, переданное им предками». — И жить мне на этой земле вместе с этими сволочами уже не хотелось.

С Томилиным мы встретились через два дня. Он сам присел ко мне за столик и сказал:

— Здравствуйте, госпожа Шрейн. Прочитал вашу книгу, отзывы о ней и остался доволен. В моей жизни было что–то сходное с жизнью героя вашего романа Гедеминова и в то же время, все по–другому. Я ведь тоже потомок уничтоженных дворян. Конечно, не было за моей спиной участия в гражданской войне в юном возрасте. Я родился в 1940 году, перед второй мировой войной. А позже воевал на политическом фронте, физически никого не убивал и тоже получил срок пятнадцать лет лишения свободы в раннем отрочестве, в четырнадцать с небольшим. Правда…

Я перебила его и подозрительно спросила:

— Что, участвовали в групповом убийстве?

— Нет, — отвечал он спокойно. — Мой старший товарищ, вор в законе, ухаживал за женщиной, заведующей ювелирным магазином, выкрал у нее ключи и «почистил» прилавки магазина. Килограммов семь золотых изделий унес и спрятал у нас, у меня в сарае… Мою жизненную повесть можно было бы назвать так «От Дворца до сарая, от сарая к Замку», но назовите ее «Золотой медальон».

Томилин протянул мне мой диктофон со словами: «Я записал свою исповедь. В отзывах молодежь хочет видеть продолжения романа. Думаю, в Ваших планах этого нет. А моя повесть похожая тема. Через три часа я прибуду на место. А книгу? Если не возражаете, куплю ее у вас. Вот адрес моей электронной почты. В своей исповеди я не называю своей настоящей фамилии, да и другие тоже. А мои потомки поймут, что эта история обо мне и их предках. Рано или поздно у человека появляется потребность припасть к своим корням, особенно, когда это связано с любовью. А я любил…. Как говорится: «кто не любил, тот не жил». Почему «Золотой медальон»? Жизнь моя связана с этой вещью. По названию я найду книгу в интернете. Но сначала коротко о прочитанном романе «Эрика». Меня всегда в произведениях поэтов и писателей удивляло то, что они ставили себе одну задачу, а вдумчивый читатель делал еще и много побочных выводов. И, если сказать об этом автору, он очень удивится. Вот Ваш, на мой взгляд, главный герой романа князь Гедеминов, он «стоик». Наверняка Вы ничего не слышали о философской школе стоиков. Все знать не может никто. Эта школа зародилась в Греции в III веке до н. э. Стоики рассуждали о человеческой душе и добродетели, напоминая этим Сократа. Но Сократ, искавший добродетель через красоту, был человеком жизнерадостным. А стоики, полагавшиеся во всем на разум, отличались суровым характером. Они считали, что человек, разумно познавший добродетель, стоит выше всех страстей: он не боится смерти, не знает гнева, не знает сострадания. Если, например, он творит людям добро, то делает это не из жалости к ним, как слабые женщины, а по разумному пониманию того, что милосердие полезно. Они отличались еще и тем, что умели мужественно умирать. Именно таким Вы описали характер князя Гедеминова. Таких как он, я имею ввиду дворян, ушедших при советской власти в подполье, в стране оставалось не мало, но и не много.