Таксопарк - Илья Петрович Штемлер
Улицы, улицы, улицы.
Переулки, площади, тупики.
Пассажиры, пассажиры. У каждого свой характер, свое настроение.
У каждого своя история — радостная или печальная.
Запахи, запахи…
Под тихий перестук таксометра.
План, план, план.
И так двенадцать часов плюс полтора на обед.
Согласно законодательству и с благословения профсоюза: день на линии, день дома…
Сегодня Сергачев выедет только на восемь часов плюс час на обед…
Растрепанные вербы над каменным забором бывшего рынка поводят зелеными ладонями, точно приглашая скорей покинуть парк.
Все готово!
Сергачев повел машину к главному выходу.
Начиналась работа…
ГЛАВА ВТОРАЯ
1Больница всегда внушала Славе чувство почтения — сам он болел редко, да и то всегда дома отлеживался. А вот когда приходилось навещать кого, робел.
Палата находилась в конце длинного школьного коридора, рядом со столиком дежурной. Слава сдержал шаг — не вызвать бы недовольства строгой женщины с крахмальной бабочкой на голове. И виновато юркнул в палату.
Валеру Чернышева он узнал сразу — тот один и лежал в палате, две другие кровати были пусты.
Слава осторожно приблизился.
Веко правого глаза дрогнуло под белым марлевым тюрбаном и приоткрылось, показывая Славе воспаленный белок, второй глаз был забинтован.
— А… Славка, — губы слабо шевельнулись в улыбке. — Садись.
Слава растерялся. Он и не предполагал, что у Валеры окажется такой беспомощный вид. Какая-то потасовка, и так всего перебинтовали… Он осторожно придвинул щербатый лимонный табурет и сел.
— Как дела, мастер? Больно? — бодрясь, произнес Слава.
— Сейчас не очень. Голова только к вечеру начинает. А так ничего, — Валера был рад приходу и старался улыбаться.
— Здорово тебя шлифанули, — вздохнул Слава. — Гады. А кто — так и не видел?
— Темно было. И неожиданно… Ну как аппарат? Бегает? Ты уж извини, так получилось…
— Да ну! Бывает. Не стоит вспоминать, — отмахнулся Слава.
Дело в том, что Валера зацепился крылом машины о столб, а отремонтироваться так и не успел: в тот же вечер его избили в парке, на заднем дворе…
— Мы тебе тут с Олегом яблоки купили. Сок манго. Конфет…
Слава принялся выкладывать на тумбочку содержимое сетки.
— Напрасно ты. У меня всего полно. Это с каким же Олегом? Что-то не припоминаю.
— Откуда ж тебе знать? Работаешь-то без году неделя… Длинный такой. Покажу еще. Я и сам с ним толком незнаком. Сергачев вроде фамилия.
Валера приподнял забинтованную голову с подушки. Бледные пальцы его руки стянули в комок край одеяла.
— Вот что… Отнеси эти яблоки обратно.
— Не понимаю.
— Отнеси, говорю, обратно. И швырни ему в морду.
Он уронил голову на подушку.
В сетке еще оставалось несколько зеленовато-золотистых продолговатых яблок. Слава пропустил сетку между коленями и принялся ее раскачивать. Яблоки, наподобие диска маятника, показывались то с одной стороны ноги, то с другой…
— Можешь толком-то рассказать? — наконец произнес Слава.
Женский голос громко крикнул в коридоре:
— Андреев! В процедурную. На укол.
Мужской голос что-то послушно ответил.
И опять тишина…
Валера пригладил ладонью скомканный край одеяла.
— В белых тапочках бы я видел этого благодетеля.
— Он ведь от души, — слабо возразил Слава.
— Плевать мне на его душу, ясно? Крохобор он…
Валера говорил торопливо, облизывая тонкие бледные губы.
Слава слушал напряженно, чтобы ничего не упустить, ведь надо будет что-то ответить, что-то решить. Но всего уловить не удавалось… В рассказе появился какой-то таксист с птичьим лицом, не Сергачев, другой. С него, как понял Слава, все и началось… Таксист с птичьим лицом нахально «заряжал» в аэропорту, требуя по трехе с клиента. И те уже было согласились, как появился Валера и предложил отвезти их по закону, согласно счетчику. Клиенты тут же перетащили свои чемоданы. А «птичье лицо» начал угрожать Валере… В это время подкатил Сергачев. Узнав, в чем дело, он «с ходу включился напрямую». Так, мол, себя вести не принято, если ты настоящий мастер, а не скобарь. В городе на всех хватит пассажиров, зачем же отбивать клиента, если тот на крючке. Словом, начал «вешать лапшу», точно классный лектор… К тому же Сергачев так поставил свой аппарат, что никак нельзя было отъехать. И когда Валера принялся выруливать, то задел о столб и покалечил крыло…
Валера устало смолк.
— Что же дальше-то? — Славе не терпелось узнать, чем же закончилась эта история.
— Приехал в парк. Рассказал. Вохта сверил по номеру. Назвал фамилию Сергачев, а второго, с птичьим лицом, я не запомнил… Я сказал Вохте, что пойду к директору, к парторгу… А сходить так и не успел… Врачи говорят, палкой меня саданули. Я-то не помню. Сразу отключился… Еще говорят — хорошо обошлось…
— Ну и ну, — вздохнул Слава. — Думаешь, Сергачев?
— А почему бы и нет? — угрюмо произнес Валера. — Теперь яблоки прислал, умаслить хочет, паразит.
— Он сказал, что и пальцем тебя не тронул. А кто ударил, не знает… Искренне вроде говорил…
В глубине коридора вновь раздался раздраженный женский голос, призывающий какого-то Андреева зайти в процедурный кабинет на укол. И опять тот же мужской голос что-то послушно ответил…
По подоконнику гулял крупный голубь, похожий на курицу. Склонив голову, он пытался разглядеть что-то в палате. Может быть, Славу. Или то, что стояло на тумбочке: фарфоровую полоскательницу, стакан с кефиром…
— Ты, Валерка, знаешь, куда пришел работать? — мягко проговорил Слава. — В таксомоторный парк ты пришел. Тут свои правила игры.
— Ну и что?
