Андрей Платонов - Том 1. Усомнившийся Макар
Сумрак
Дальнее мерцаниеГолубых огней,Вздох или сияниеГрезящих полей…
Нежное дыхание,Аромат цветов,Мир, очарование,Трепеты листов…
Тихое плесканиеПозабытых слов,Свет и угасаниеЧутких полуснов…
«Тихий свет сиянья угасания…»
Тихий свет сиянья угасанияЛьется в свежесть дремлющих садов.Покой короткий, будто стихшие рыдания,Призрак мрущий белых городов…
Все смолкает, как невнятное роптание,Синева поблекла у цветов.Оживает океан молчания,Где забылись тысячи веков.
На вершинах спящих колыхание,Взмахи от объятий льнущих снов,Волн бегущих дальнее плесканиеИ безмолвие невидных берегов…
При прощании
Весенний вечер в обаянииПриник к земле,Закат в немом очарованииПогас во мгле.
В незримо дальнем осиянииПодходит ночь…О, просвети, прости в молчании,Кому невмочь.
Так тихо, тихо расставаниеЗемли со днем,Как будто чудное познаниеМы все поймем.
В последнем радостном свиданииВозлюбим всех,Тогда сольются при прощанииЛюбовь и грех.
День
Солнце уж в силе, тени кратчают,Липнет рубашка к спине,Травы в истоме стеблем иссыхают,Жарясь на вольном огне.
Сухо и знойно, негде укрыться,Вихрится пыль по пескам,Пусто, далеко, ветер струитсяПо прошлогодним листам.
В мареве желтом, в устали тяжкойСтадо овечье пылит.Кнут подгоняет сзади по ляжкам,Не попадая ж — свистит.
В днище оврага, в тени, прохладеУзкий гноится ручейОвцы припали, мокнут в отрадеВ влаге студеных ключей.
Жальче и тоньше скулит сиротойДудка в губах пастуха…Прыгает ветер — щенок молодой,Даль полевая безлюдна, глуха.
У города
Столб телеграфный гудит над канавой.Ветер затрясся, завыл в проводах.В кучах навозных бродит шалавойПес одичалый, со шкурой во вшах.
Рявкает с хрипом от голода, старости,Нюхает сгнивший собачий костяк,Лижет его в неожиданной жалости:Может быть, это щеночек-сопляк.
Ров недалече с сугробами падали,Кружится тысяча галок над ним.Клювами сразу тухлятину сцапали —Трупом поменело в мире одним.
Ласточки, легкие перышки неба,Крутятся свадьбой, писком кричат,Ищут для птенчиков в воздухе хлебаИ, задыхаяся, камнями мчат.
Сядешь на зелень и вскинешь глазами…Где-то далеко телега скрипит.Плавится мутный свинец облаками,Пес исхудалый кашлем хрипит.
«Не тихо и не шибко…»
Не тихо и не шибко,А так — чуть-чуть спеша,Розвальни ноют хлипко,Где летом шла межа.
Бесшумно и покойноПолозья чешут снег,И сердце сжалось больноСредь похиленных вех.
Деревня за буграмиМаячит кучей хат,Глубокими снегамиПоля во сне шуршат.
«Долог зимний рассвет…»
Долог зимний рассветВ деревенском окне.С богом шепчется дедПри лампадном огне.
Светит снег у плетняНа забытом гумне,Куры ждут давно дня —Покопаться в зерне.
Вся деревня в снегу,И река подо льдом,На промерзшем лугуХодит ветер огнем.
Уходили века,Нивы ждали весны…Но тропа далекаДо зеленой сосны…
Юноше
Где чувства мало там мысли много,Где мысли много — там чувства нет…Иди лишь прямо — одна дорога —Туда, где правды сияет свет.
Иди же прямо, иди же смело,Пока ты молод и полон сил,Чтоб сердце волей стальной горело,Чтоб, погибая, ты победил.
Рабы машин
[текст отсутствует]
Поезд
Вьется, вьется, вьетсяПуть стальной змеей —Встречный лес смеетсяДружною семьей.
Стучат, бегут колесаПо рельсам чрез мостокБыстрей вагон понесся,Послышался свисток.
Льется, льется, льетсяСтон груди стальнойИ звонко раздаетсяПеснею родной…
Над горами
Небесами яснымиОблака бежали,Взорами уставшимиОтдыха искали…Чуть-чуть притаилисьНа вершине дикой,Крылышки закрылисьНад иглою-пикой…А, вздохнув немного,По прозрачной синиСнова в путь-дорогу,В колыханье линий.
Вечер после труда
Мастерская пуста;Как громадна она!Я остался один…Тишина здесь властна.Реет чуть теплотаУ горна.Луч вечерний повисУ окна.Там, за пыльным стеклом,Воздух ласков и чист…Свет родившихся звездСеребрист.Тишина так полна,Словно слышится свист.Ночь крадется. Темнее, темней…Огонь звезд так далек, потаенно лучист.Буду ждать, буду ждать…Так ужасно покоя молчание…С солнцем жизнь не ушла —Ее нежное веет дыхание…Силуэты машин недвижимы, мрачны,Смерти вижу на них одеяние.Мастерская пуста…Огонек под золой, потухая, живет в угасании.
На реке
Вода рябится легким духомНа зеленеющей мели…Обрывы выветрились сухо,И комья глины поросли…Под ветер выскочила жаба,О влажный хрустнула песок,Она от тины вся иззябла,И свисло брюхо, как мешок.Спешит прихлопнуть лапкой мокройЧервя, что вьется меж камней…Пестреет стайка туч сорокой,Темнеет блеск реки под ней, —И шумно дождик полосоюЗапузырился по воде,Сверкнул отточеной косоюИ замер, радугой зардев.
Март
Снег под солнцем растопился,Лужи распустил,Воробей, спеша, опился,Хвостик замочил.
От оттаявших заборовЗадымился пар,Отощавший в зиму боров,Как помятый шар.
Пес, от вьюг осатанелый,Брешет ни с чегоИ забыл, что околелаСука — мать его.
Льются с тихим лопотаньемВ колесницах ручейки,Вечерком же ранне-раннимВсе дороги далеки.
«Млеют в горячей весенней испарине…»
Млеют в горячей весенней испаринеПашни, дороги и лес-молодяк,Солнцем высоким они поошпарены,Стали за летний рабочий верстак.
Хошь ли, не хошь, а водицей мочисяВ лютую зиму обжившийся снег.Терпи, не терпи и молись, не молися,А скоро уж будет дребезг телег.
Странничек божий, Фома, уж поплелся,На весну глядя, бродить по Руси,Бадиком с гайкой таким обзавелся,Что палец во рту пососи.
У изб, у плетней кое-где попросохло.Ребятки мочою там пробуют грунт.Шепчут старухи, — скотина где сдохла,Как соль вздорожала с копейки за фунт.
Вечером свежим несется далекоВскрик или голос птицы какой…Месяц над лесом пройдет одиноко,Тронется небо звездной рекой.
«Невысокие лозины…»
