Андрей Платонов - Том 1. Усомнившийся Макар
«Земля — дума, песня не пропетая…»
Земля — дума, песня не пропетая,В мире нет задумчивей лица,И долга, долга дорога светлая,И в глазах от радости роса.
Тяжела нам вечность неизменная,Тишины и думы синие огни,Мы поймем, исходим всю вселенную,Не заблудимся без матери одни.
Мы поднимем камни, камни и железо,Где уходят вечером неслышные стада,Ясную вселенную увеличим в весеИ небесные засветим города.
Мертвый
Как тоскует верба в поле!Ветер как гудит!Сердцу человека больно,Человек не говорит.
Тьма и дождь, и бесконечность.И не видно ни звезды…Тихо мрут над гробом свечи,Мертвый жизни не простит.
Он лежит замолкший, тайныйИ смертельней мертвеца,Он проснется завтра рано,Догорит к утру свеча.
Нежен взор его туманный,И под горлом теплота,Веки дрогнули нечаянноТише жизни красота.
«В железной шапке льдов…»
В железной шапке льдов,С дыханьем тайным тихих океанов,Земля без имени, без человечьих словРевет и мчится в звездном урагане.
Я вижу землю без любви,Тяжелой думой напряженную, —Гранитный шар земной мне душу раздавил,И высек мысль, сопротивленьем раскаленную.
В работе есть исход душе,И мысль есть поцелуй вселенной,Трава течет в тиши ржаных межей,И облака вскипают белой пеной.
Ты — мысль! Бредущий странник против ветра.И посох твой о путь не прогремит,Ты слышишь ночь и песнь великого рассветаИ видишь высоту, где сила буйная звездою шелестит.
Ты утаилась от расстрела смерти.Преступник тайный, поджигатель мира,Сама ты миру гибелью ответишьИ над упавшею звездою расправишь пламенные крылья.
Лесная говорушка
Выйду в новом сарафанеЯ за гумна ввечеру,Затаюся за поляной,Не вернуся ко двору.
Загорится над рекоюВысока, светла звезда,Родилась я, знать, такоюПтицей — с птичьего гнезда.
Стихнет, стихнет и умолкнетГолос всякий на селе.По росе пойду, намокну,Песня вспыхнет веселей.
Не проведают на утро,Где любилась я одна.Уходила в гору круто,Доставала в небе дна.
Мама, мамушка родная,Ты припомни обо мне,Говорушка я леснаяНа гнилом змеином пне.
«Когда я думаю, я слышу музыку…»
Когда я думаю, я слышу музыку,Поют далеко голоса.И светит солнце слепому узнику,И песне-мысли нет конца.
Над головою дышит бездна,Непостижима и яснаДорога вышла в неизвестность,Где вечно светится весна.
Лицо вселенной там прекрасно,Ее смертельна красота,Звезда упала, летит и гаснет —Над нею выше высота.
Белый свет
У дороги края нету,Нету дома и конца.Мы идем по голубому свету,Ищем голубиного яйца.
Реки все за нами льются,И леса бредут по ветру вслед,Там далеко родники сольются,Мы и этот покидаем свет.
Крыша над полями тает,Убегает по лугам волна,Солнце землю пьет, а конь его играет,Золотая деда борона.
Голова моя под шапкой светится,Пухнет пузо под рубахой ржи.Вон руками замахала мельница,А и ветер не брюжжит.
Мы пришли на косогор утихший,На горячую девичью грудь.После страды нам невесты ближе,Вечер каждый они кровь сосут.
Руки вскинуты и звезды загораются,Груди голые — два тихие холма,Косари до света белого промаются,Понавалят в душу хлеба закрома.
«По деревням колокола…»
По деревням колоколаПроплачут об умершем боге.Когда-то здесь любовь жилаИ странник падал на дороге.
О, милый зверь в груди моей,И качка сердца бесконечная,Трава покинутых полей,И даль родимая за речкою.
Я сердце нежное, влюбленноеОтдал машине и сознанию,Во мне растут цветы подводные,Я миру вестник мира дальнего.
Слетают звезды с вышины,И сердце, радуясь, пугается,Как много в шуме тишины,Звезда на песню отзывается.
Песня
Мих. Бахметьеву
На зеленой, на поляне,Посередке улицы,Ходят Стеши, ходят Глани,Румяные курицы.
Кочетами Вяньки,Степки Выступают важно,А курносой рожой цопкойТак умилен кажный.
Норовит корявой лапойУхватить за сиську,Ухмыльнулся баба-бабойСтрахолюдный Митька.
Рыжий дернул на гармошке,Девки взвыли в голос,Застрадали про Ермошку.Рос высокий колос.
Дорога утром
Дорога утром легла далеко,Дорога утром без краев.Река не дышит, река глубокаПод куренями у рыбаков.
Поют колосья и никнут нивы,Зажег на небе костер пастух,А лес махает зеленой гривойНа поле спелых ржаных краюх.
Ищу невесту, а ее нету,Я позабыл ее избу.Поднялся рано — еще до свету,С сумою нищей на горбу.
О голом и живом
Мы на ветру живемС незащищенным сердцем,В пучине мира мы — нечаянный огонь:И либо мы весь мир ослепим,Иль либо нас потушит он.И весело на свете быть голым и живым —Таким вот, от которых и горе устает,Не мудрым, не прекрасным,А — сильным и простым,Не богомольцем правды, а мастером ее…Я знаю —И в живом созреет тихо смерть,Но тишины не станет на земле:Не будет солнце зря гореть —И жизнь сумеет крикнуть веселей…И вот смотри —Без смысла и на льду,Своей кончины каждый накануне,Живой глядит на пышную звезду —Бессмертен он или безумен?Он мудрость всю отдаст за теплотуЖивого тела своей милой.Он завоюет голубую высоту,Чтоб доказать любимой свою силу…Настанет час —Из мировой пучиныОн образует милое лицо,Чтобы была невеста сыну,Как мать его, любимая отцом.
«Мы стареем, потому что мы живые…»
М.А.К.
Мы стареем, потому что мы живые,Нам усталость мочит белые глаза,—Значит, мы с тобою были молодые,Но еще гремит любовная гроза.
Оттого ты с каждым годом мне милее —Жар неистовый сменен на теплоту.Слышу я, как сердце мое зреет,Чтоб, созрев, упасть в родном саду.
Ты еще жива, твои глаза сияют,Сердце грудь качает, краснея и спеша,Но года замрут и про тебя мне скажут:Век отвековала верная душа.
«Наверно, молодость придется истомить…»
Наверно, молодость придется истомитьЗажатой в гайку тесного труда.Нам не дано Америки открыть,И миновала нас счастливая звезда.Прошли зеленые веселые века,И зрелый день стоит над головой.Нашла русло октябрьская река,Ее долина поросла травой.
И траву надо днем косить,Чтоб можно было вечерами петь:Нельзя лбом стену прошибить,Зато возможно пальцем протереть.
Земле не очень надобен поэт:Как ни смеется он, а все равно заплачет.Хоть и поет он, песня его спета —И в жизни умной ничего не значит.
Но, друг!Ведь жизнь — хорошая подруга.А ты — сердечное сокровище мое!Большая нам оказана услуга —Дано нам жить, а мы — поем!
Ты погляди! Нечаянно и звонкоРастет трава, и звезды шелестят,Упрямо в сердце бьется перепонка —Целуй же жизнь в порочные уста!
«Древний мир, воспетый птицами…»
