Андрей Платонов - Том 1. Усомнившийся Макар
1920 г., 1 мая.
«Над голубыми озерами…»
Над голубыми озерамиВ сумерках мрут облака,Синими чистыми взорамиЗамерла в небе тоска.
Влажный камыш наклонился,В думе глядится на дно, —Ранний ли сон ли приснился,Ночью ль открылось окно…
Странник бредет неустанныйВ темных полях по тропам,Путь неизвестный, желанныйЛег по пустыне к горам.
Кузнецы
Снова в руках молотки и зубила,Песней весенней залились станки.Пламя железо в горне раскалило,Куйте его, кузнецы-батраки.
Буйные дети борьбы и свободы,Куйте железо с зари до зари,Нивы покроют зеленые всходы,Песнь про вас сложат в полях косари.
«Солнце жжет арбузы, зеленит огурцы…»
Солнце жжет арбузы, зеленит огурцы,Обратило к себе всю подсолнухов рать.Еще тверды бобы, как у девки сосцы,Впору только теперь воробьям их клевать…
Солнца ясен заход, ночь в теплыни идетИ тоскою зовет на село.И натянешь зипун, сердце болью кольнет,Поплетешься без песни, с душой наголо…
На околице визг, чуть задавленный смех,Парни мечутся с ласковым зовом.Отпустили с цепей древний прадедский грех,Льнут друг к другу в желании новом…
Месяц поздно взойдет, перед самой зарей,Все, сморившись, уснут — кто где как.Небо вздернется легкою бледной корой.По дороге раздавишь собачий костяк.
Далеко зазвенел на жалейке пастух,У колодца стонает бадья,Закадился росою прохладною луг,Солнце грянет чуть-чуть погодя.
Праздник силы
(Ко дню всевобуча)
[текст отсутствует]
Дорога
Глухая лесная дорогаИ мшистый коряжистый пень…Путь крестный народа немого,Душа чья — граненый кремень.
Проселки в узлистом сплетеньиРаскинулись вкруг деревень,Где страхом куется терпенье,Покоится рабская лень,
Сузятся у пашен в тропинки,И — дальше былиночки мнут,Средь сел поприжмутся к лозинкам,С околиц же прямо бегут.
Их манят поля и просторы,Где странники молча бредут,Ногами босыми узорыВерсту за верстой по ним ткут.
Сгорбясь под сухарной сумою,Идущие песни поютИ звякают ржавой клюкою.А песни за море зовут…
Путь в горы
Поля бурьяном зарастали,И зверь по чащам ликовал.А мы пришли — зубцами сталиПлуг рвы и степи запахал.
Живое солнце в красных жилахДробило землю на куски,Отцы ворочались в могилах,Колосья вспухли, как соски.
Мир раскаленный был враждебен,Спала машина в недрах руд.Но человек родился гневен —Его путь в горы долог, крут.
Напор
Рука с рукою мы стали рядом,Дыханье брата — мой тоже вздох.Удары сердца — разрыв снарядов,И взор ответный взор зажег.
Душа убита, и жизни нету,Весь мир в железе надет на штык.Мы рубим корни у всего света,Победа наша — смертельный крик.
В день истребления — земля пустыня,И каждый зверь в ней господин,На небе солнце тогда остынет,Не нужен миру властелин.
Под нашим шагом цветы сгорают,Мы — гибель всем, кто не погиб.В волне кровавой поля рыдают,Мы выпрямляем путей изгиб.
Душа с душою — дыханий ветер,Земля и небо — океан.Над головами не жизни ветви —Свинца и меди ураган.
Оратор
[текст отсутствует]
«На реке вечерней, замирающей…»
На реке вечерней, замирающейПотеплела тихая вода.В этот час последний, умирающийНе умрем мы никогда.
Мы твой зов, твой голос всюду слышим,Тишина и сон твоя душа.На руках у матери не дышим,Без возврата ночью шла межа.
Свет засветится, неведомый и тайный,Над лесами, ждущий и немой,Бьет родник, живой и безначальный.Странник шел и путь искал домой…
Конный вихрь
Пролетарской коннице
По морю, по морю землиХрапят табуны лошадей.Гонят в ущелье петлиБезумное стадо людей.
Пики их жалят и жалят,Души секут пополам,Брызгают трупы и тают,Трупы — дорога коням.
Копыта вонзаются в череп,Сердце в груди дребезжит —Красноармейцем стал мерин,Смертью ревет и визжит.
Топчут пустыни копыта,Топчут и рвут города.Крепость гранитная смыта —Жизнь никому не отдам.
Враг под ногами не дышит,В землю вогнал его конь,Победы моей не услышит —Красный ликует огонь.
Фронт
Артиллерийский звон колокольныйВ стены набатом гудит.Башни взлетают, дворцы загораются,Пыль кирпичей в облаках.В город расплавленный молот опущен,Брызгает пламенем камень домов.Трупами люди мостят переправу,Падает к братьям брат на штыки.Дрогнуло вздохом зарево в взрыве,Комом свинцовым запущена смерть…Гневный поток размывает дороги —Пушки, колеса, лошади — мы…Выгнула спину крепость — плотина,Дышит гранит, как живой.Трубы без дыма отрублены в небе,Будто слепые глаза.Но целы машины под цинковой крышей,И слушают чутко станки…Лопнет плотина под силой напора(Разве ей скажет кто: стоп?).Сжатая мощь водопадом сорвется,Смоет, сравняет трупов бугры,Люди грудь с грудью к трупам сойдутся,Брат не нанижет брата на штык…Долго идем мы, не видим друг друга,Стены кругом нас и камень в душе;Но мы заложили пуды динамитаВ камень, в гранит, под бетон.Врата родного мы в жертву отдали,Шнур поджигали живою свечой.Но мы пустили под облако пыльюСтену и душу сухую врага…Человек человеку навстречуПо крови шагает, шагает века.
Мальчик
В вечер летний, тихий и тоскующий,Звезды с неба травам говорят.Домик скрылся и зарос садами,И в окне белеется звезда.
Спит Волчок в репьях под лопухами,Сердце человечье у него во сне,И во сне рекой уходят звезды,А земля без края и дорог.
Ночью каждый от себя уходит,Понимает, а к утру молчит.В поле грудь волнуется и дышит,Люди встали и глядят.
Мать до света белого качалаМальчика в корыте на полу.Домик крышей светится под небом,Мальчик мается, руками говорит.
Сны его несут далеко,Улыбаются и на руки берут.Мать другая грудь сосать давала,Много рук протянуты и ждут.
Он не знает, никому не скажет,Отчего и ночью так светло,Отчего во сне он говорит и любит,А днем немой и ненавидит.
В самый полдень, когда поле выгорало,Заметался мальчик и открыл глаза.Мать давно томится на работе,Чуть змеится время, долго до гудка…
Снова шепчет вечер, тихий и печальный,Серебряные струны в небесах поют.Подушка навалилась на лицо ребенка,Пух во рту горячий прожигает дух.
В дверь Волчок заскребся,Мухи ноют тише, за окном забор.Вышла у соседей на крыльцо невестаИ одна запела.
Тянется не рвется тоненькая нитка,Капля бьет по капле, а полны века…Мальчик замирает, видит сон последний,Будто мать уходит, больше не придет.
Без конца заборы, темные дороги,Наверху просторно, тихо и светло.Села мать на камень, руки протянулаИ одна поет.
Умер мальчик. Белый, он светился ночью,Не в корыте он один заснул.На него в окно смотрели звезды,К свету мухи облепили весь живот.
Домой
