Андрей Платонов - Том 1. Усомнившийся Макар

Домой

Утром трава просыпается,Дышат, шумят воробьи.Ты с человеком не встретишьсяТут под навесом зари.

Долги дороги из камня,Жарок подножный песок,Глаз у звезды закрывается,Тянется солнце рукой.

Эти поля и дороги,Этот стонающий день,Жмется к тебе и тоскуетЗемная пустая душа.

Думаешь. Видишь далеко,Нет никого на пути —Странница богом согнута,Деревня, солома, плетни.

Тут я любил и родился,Братца таскал на руках,Землю большую увидел,Боялся, умрет моя мать

Летние дни улыбаются,Реки текут в серебре,В поле песок загорается,Мать дотемна не придет.

Братца ношу, утешаю,Постом ему минет годок,Любит он, смотрит, смеется,Думает, я ему мать.

К вечеру день опускалсяВ темь затаенных лесов,Ночью росой там купался,Утром ребенком глядел.

В поле играли мы с братом,Город лепили в песке.Сеня поднялся на ножки,Со страху моргать перестал…

Дома все зяб он и жался,Вечером есть не хотел,Пеною утром закашлял,Пух животом и синел.

Мать не пошла на работу,На руки Сеню взяла.Глаза он открыл и не видел,Ложилась на них пелена,

В полдень заснул и во сне засмеялся,Руками ловил и стонал….День прогремел и на лес опустился,Шла, уходила река.

Стих ночью Сеня,В рот взял мой палец,Глазами глядел, а дремал.И день весь, и ночь всю другую глядел и дремал.

Утро настало. Чуть вышел день.Сеня проснулся и руки поднял.Глазами повел далеко, как слепой,Будто ушел и забыл оглянуться…

Плавает солнце по небу одно,Странник, отставший в степи,Ходит и ищет дороги-пути.Плачет с ним вместе земля.

Рожает она, хоронит и любит,На солнце глядит каждый день.Могилы, поля, и плетни, и деревни,И смерти и жизни нету конца.

Когда же дойдем мы до домаИ в нем до утра отдохнем.Сойдемся, увидим умерших,Забытых, далеких вернем.

Когда ж эту смерть вместе с жизньюСожгем в яме скорби своей,И встанем с соломы детямиУ матери в доме родном!

Мысль

Жизнь еле тлеет под камнем смерти,Изнемогает в борьбе со тьмой, —Свалите камень, земные дети,Пусть станет истина ее душой.Над нами солнце и в нас рассвет,Все реки светятся до дна.И в нас восходит светлейший свет,Ничья не будет душа одна.Мы все воскреснем, живыми встанем,Родился новый сильнейший бог.У бездны дна теперь достанем,Сойдутся братья с больших дорог.Мысль человека стала богом,Сознанье душит зверя тьмы.На царство сядет царь убогий —Ни ты, ни я, а — мы.

Сын земли

Опустилась с неба раненая птица,Поперек дороги ей легла гора.Жизнь, полет высокий, только тихо снится —У костра со звездами до утра игра.

Крылья холодеют и на шее камень,Глыбы на дороге, смерть и тени тайн,Глыбы шевелятся, шевелятся сами,Горы над горами, как над бездной край.

Где ж гнездо и мать тут у небесной птицы,Только тьма пещеры для прохода тайн.И без шума мчатся тени вереницей,Смерти, жизни нету, вечно ожидай.

Птица еще бьется, есть под сердцем дети,С нею прилетели с голубых равнин.Если мать не дышит, то у них нет смерти,И вздохнет и выйдет из утробы сын.

Из утробы мертвой он один родится,Перемрут под матерью многие птенцы…До конца сын будет с смертью, с тайной биться,И его поманят звездные венцы.

Через глыбы, горы тайн и неизвестногоНа коне Ненависти пронесется сын.В вихрь и ночь безумия, жаркого и тесного,Он на крыльях пламенных врежется один.

Это мать убитая, брошенная с неба,Через горы бросила сына к небесам.Все птенцы подохли с голоду, со слепуИ лежат на камнях черной кучей там.

В сыне мать открыла снова небу крылья,И смеется звездам из-за глыб и гор,И летит звенящей, белой, звездной пыльюВ тихие равнины в голубой простор.

Прошлое, далекое, всю немую вечность,И холодный камень, тайную звезду —Все поймет, полюбит, кончит бесконечностьИ на крыльях вскинет Сын на высоту.

Это мать убитая в нем летит и ищет,Никогда не кончит своего пути…И живых и мертвых с гор высоких кличетНа дороге дальней всех птенцов найти.

1920, 7 ноября.

Слепой

Песню ночью никто не услышит,Тихую песнь без певца.И тебя и меня она кличет,Как без матери в поле слепца:

— Ты испуган, ты вытянул руки,Стужа тьмы, пустота, пустота.Ни отголоска, ни звука.Ты потерян, забыт, ты отстал;

О, не бойся, слепец позабытый,Больше всех ты своей слепотой,Одному тебе тайный и скрытыйСвет открою и буду сестрой.

Мир подымешь на слабые руки,Что захочешь, полюбишь — твое.Ты испуган, слова твои глухи,Ты — любовь, твое сердце — в моем.

У стены, у стены на дорогеВ смертном ужасе замер и ждешь,Ждешь, приедут холодные дроги —Не откроешь глаза, а сожмешь…

Ты живой, ты живой, ты единственный,И стена — только дым на глазах,Ты слепой, но в тебе свет таинственный,Ты у мира один на часах.

Никого, а себя испугался,В ослепительном свете ослепИ один от ушедших осталсяВ поле темном на мертвой земле.

Для тебя одного невозможное —Крылья радости, вольный полет.И все тайное — только ничтожное,Только тень от открытых ворот.

Ты оживший, спасенный спаситель,Тихий голос твой — миру закон.Ты вселенной единственный житель,Твоя истина — утренний сон.

Песню ночью никто не услышит,Тихую песнь без певца.И тебя и меня она кличет,Как без матери в поле слепца.

«Мы пройдем тебя до края…»

Мы пройдем тебя до края,Небо, тайна голубая.Мы любовь, мы — мысль вселенной,Звезд зовущих странник пленный.

Мы идем в темницы тайные,Там красавица печальнаяНе дождется часа светлого,Будто песнь, никем не спетая.

Много матерей

В мире большом и высокомМного дорог и домов.Небо — колодезь глубокий,Мать не поймет моих слов.

Много идут матерей,Только чужие и мимо.Нам ни одна не откроет дверей,На руки с лаской не примет.

Нищими ходим мы по земле —Мать ли не встретим в замолкшем лесу…Каждый замучен, от пыли ослеп,Сердце до матери я донесу.

В городе праздник — дома и огни.Дети бредут и все просят любви —В поле мы были одни и одни,Мать, хоть чужая, нас позови!

И протянулись к нам белые руки,Полные груди ждут с молоком…Шли по дорогам мы в радостной муке —Есть и у брошенных матерь и дом.

Нам улыбнулись деревья и камни,Каждого любят мать и сестра,Стали мы всеми, все стали с нами,Будто в степи у большого костра.

Дети

Не сгорает город огненный,Весь в страдании торжественном.Из машин стальных бьют молнии.Вышли трубы грозным шествием.

Мы безумную вселеннуюБросим в топку раскаленную,Солнце древнее, бесценноеПозабудется, сожженное.

Оборвем мы вальс тоскующий —Танец звезд, далеких девушек.К ним идет жених ликующий —Сжечь обитель светлой немощи.

Не любовь мы, а познание,Сердце было — ком тоски.Мы ворота ищем тайныеУплывающей реки.

Наши дети не родились,Не родятся никогда —Через вечность мы пробились,Будем биться, жить всегда.

Дети — сладкое бессилие,Сказка радостная смерти.Мы ж невянущие лилии,Мы смеющиеся дети.

Во сне