Георгий Черчесов - Прикосновение
— Ты говоришь чушь! Чушь! Он мертв!
— Мертвые по телефону не разговаривают, — жестко отпарировала Наталья, кивнув на Катю, спросила: — Отчего это с ней?
Екатерина открыла глаза, слабо улыбнулась им.
— Прошло! — обрадовался Корытин — бывший боец отряда.
— Ленусь, валидол тащи! — закричал Рубиев.
— Не надо, — сказал Крючков, — я отведу ее под дерево… Кто мог так подшутить? — он усадил жену на скамейку, прилаженную возле забора, в кустах сирени…
… Руслан и Сослан подходили к особняку. Сослан спросил, глядя, как Руслан ладонью вытирает пот со лба:
— Тебе не по себе?
— Тридцать с лишним лет не видались, — прошептал Руслан.
И тут они услышали голоса, доносившиеся из-за забора. Беседовали двое: мужчина и женщина. Говорили тихо, но сколько страсти и сколько горечи каждый из них вкладывал в этот шепот. Руслан побледнел. Поразительно, но он узнал, кому принадлежали эти голоса…
— Нет, ты ждешь, — твердил мужчина.
— А ты боишься, что он появится? — спрашивала она. — Боишься?
— Почему я должен бояться? — вопрошал он. — Ты так твердишь, будто я виноват в чем-то и перед ним, и перед тобой… Но в чем?
Наступила пауза. Сослан было двинулся к калитке. Но Руслан схватил его за руку, удержал…
— Если тебе легче, то пошли в дом, — услышали они мужской голос. — Неудобно как-то… Нескладно…
— Ты иди, а я… подожду.
— Подожду? Ты все-таки ждешь его?
— Да, жду, — твердо сказала она и еще раз повторила: — Жду.
— Думаешь, обманул я? Казбеку официально ответили.
— Не надо, Вова, — попросила она.
— Ты не можешь его забыть, — с горечью промолвил он.
— Я поспешила, — уронила она сиротливо.
Это возмутило его.
— Ты ждала его восемь лет, — заговорил он возбужденно, — и я эти же восемь лет ждал! Не чувствую себя виноватым. Ни перед кем!
— Неправда, — спокойно возразила она. — И ты и я — мы оба чувствуем себя виноватыми…
— Почему? Мы ждали. Мы искали его. А он? Если он жив и молчал… Это тебе ни о чем не говорит? Почему молчал? Почему не искал? Никаких оправданий быть не может. Молчал, — значит, предал тебя. Да, предал! Он предатель! Предатель!
— Нет! Нет!
— Да! — настаивал он. — Почему скрывал, что жив?
— Видишь, и ты теперь уверен, что он жив.
— Нет, я рассуждаю так, только предполагая, что он жив… Если он жив…
— Но ты, ты убеждал, что он погиб, — в ее голосе послышались слезы. — И я поверила… Какая же я дура…
От внимания Сослана не ускользнуло, что с каждой фразой, доносившейся из-за забора, Руслан приходил во все большее возбуждение. Он попятился назад, казалось, еще секунда — и он побежит, лишь бы не слышать эти пререкания. Только мысль, что назад хода нет, что он уже выдал себя, удерживала его. К тому же ему стоило большого труда уговорить Сослана прибыть сюда, и вот теперь, когда они у ворот дома Рубиевых, вдруг отступить — и опять все останется по-прежнему? Нет, нет, он должен пересилить себя, он обязан войти в этот дом! Сейчас соберется с духом и толкнет калитку…
— Успокойся, Катя, — попросил Крючков. — Еще ничего не известно… Но почему он не искал тебя? Или ему было наплевать, ждут его или нет? Да, ему было все равно, потому и молчал!..
Она всхлипнула. Ему стало жаль ее, и он сказал:
— Но так не могло быть! Это звонил не он. Наталья напутала…
— Ты знаешь, что это звонил ОН!.. Я чувствую… Я всегда знала, что он жив…
— У нас двое детей, Катя… Они ждут… Поедем, нет, полетим к ним! — предложил он. — Сейчас… Я заберу вещи, и на автобусную.
— Я должна разобраться во всем… Я должна его видеть, — твердо заявила она. — Должна встретиться с ним. Хуже будете Володя, если я не увижу его… Буду знать, что жив, но не увижу. Понимаешь?
— Понимаю, в том-то и беда, что понимаю. А вот ты не можешь понять: он должен был тебя разыскать. Должен был! А он скрывался от тебя, от всех нас!
— Не надо, Вова, прошу тебя, не надо… Ты иди. Иди. Я сейчас…
Руслан все еще колебался. Он знал, что нельзя не встретиться с ними, своими боевыми друзьями. Но он только тут ясно понял, что у всех людей, собравшихся сейчас в особняке Рубиева, уже сложилась своя жизнь, в которой нет места ему. Его появление многое нарушит в их гармонии и покое. Имел ли он право так поступать?
— Что ж, мы так и будем стоять возле калитки? — нетерпеливо спросил Сослан.
Руслан глубоко вздохнул и шагнул вперед. У калитки они помедлили. Пока пальцы руки отодвигали засов, глаза Руслана предательски рыскали по двору и впились в одинокую фигуру в кустах сирени. Женщина смотрела на него! Руслан еще мог уйти, еще можно было притвориться, что не узнал ее, что он случайно подошел к этой калитке. Возможно, она пока не узнала его. Руслан нерешительно возился с засовом. И вдруг она узнала его. Он оцепенел. И она боялась пошевелиться, чтоб не исчезло видение, она явно не верила своим глазам. Явно! А Руслан, он такой мужественный, твердый, — он не мог решиться ни войти в калитку, ни уйти. Сослан нетерпеливо отодвинул засов, толкнул калитку, и они оказались внутри двора. И тут Екатерина сорвалась с места. Она бросилась им навстречу. Она не бежала. Она летела, точно боясь, что ему вдруг взбредет в голову такая мысль — вновь исчезнуть…
Они встретились на тропинке. Они не обнялись, не протянули друг другу руки. Она наконец поверила, что это Руслан. Она всматривалась, в него и, увидев, как он изменился, внутренне ахнула.
С веранды до них донесся спор Рубиева с женой.
— А голос какой был? — допытывался он.
— Спроси еще, каков он собой: рыжий, курносый, лысый, — рассердилась она, — по телефону все видать.
Это был просчет Руслана. Когда она подняла трубку телефона, он назвал себя по привычке, тотчас же спохватился, но было поздно…
— Подшутил кто-то, — все еще не верил в чудо Рубиев.
— И про телеграммы так говорил, — язвительно напомнила Наталья. — А гости вот они, тут…
— Наталья, — с укоризной сказал Казбек, — это же мои боевые товарищи!
— Тебя уважают — пусть и меня уважают, — потребовала она. — Смотрят на меня, будто выдумала про звонок! Скажи, чтоб калитку на засов закрывали. Ведут себя, как на постоялом дворе.
Руслан и Катя пристально смотрели друг на друга и не знали, что сказать. За спиной послышались шаги Сослана — он пошел закрывать калитку. А они? Каждый из них выжидал, что скажет и сделает другой. Наконец она медленно приблизилась и молча прижалась головой к его груди. Она делала это не один раз, не одну сотню раз. Тысячу раз. Во сне. Вот почему она так покойно положила ему голову на грудь, не замечая ни солнца, ни людей… Не заметила и мужа, который так и замер.
Руслан с трудом осознавал, что прижавшаяся к нему солидная, слегка уставшая и взволнованная женщина и есть Катя.
Это движение, это безграничное доверие, с которым она приблизилась к нему, сделали ее родной и желанной, и Руслан почувствовал, как прежний образ ее расплывается, а его место в душе занимает облик этой уставшей от долгого ожидания и несбывшихся надежд женщины…
— Постарел, — сказала Екатерина.
— Постарел, — вымолвил Руслан.
Услышав его голос, она встрепенулась, обхватила его руками, выплеснула из себя крик, который — он догадался — жил в ней все эти годы, что прошли с того времени, когда они виделись в последний раз; крик радостный и одновременно горестный, про такой крик говорят — отчаянный.
— Это ты?! Ты?! Живой?! — она оглянулась на мужа, счастливо закричала — сообщила ему: — Живой!
— Уцелел, — поправил ее Руслан.
— Уцелел, — сказал сам себе Крючков.
В его голосе Гагаеву почудилась радость. Не поверив, он всмотрелся в глаза Крючкова и понял: он счастлив, что Руслан жив, и рад встрече, хотя чует, что она может обернуться ему горем.
— Я знала, — убеждала Гагаева Екатерина. — Я все время верила… Он, — ткнула она в Крючкова пальцем, — твой командир, не верил, а я верила!
И тут Крючков не выдержал, заорал в комнату:
— Ребята, Гагаев! — и бросился к Руслану.
Когда Наталья, Рубиев, Корытин, Леночка выскочили из комнаты, они увидели трех обнявшихся людей. Казбек приподнял над землей Руслана:
— Он! Ей-богу, он!!!
— Смотри, а?! — бегал вокруг них изумленный Корытин. — Похоронили столько лет назад, а он как сохранился! — И, уловив в словах неожиданную остроту, засмеялся и с удовольствием повторил: — Как сохранился!
Вдруг Казбек отступил на шаг назад, еще раз окинул внимательным взглядом Руслана и заявил:
— А я ведь тебя недавно встречал. — И тут же вспомнил: — Чабан?!
— Да, чабан, — не стал отнекиваться Руслан.
— Но почему ты мне не признался?! — ахнул, Рубиев. — Так и жил рядом, скрывая от меня, кто ты?!
— А ты не интересовался, кто я… — просто сказал Руслан.
