Ратниковы - Анатолий Павлович Василевский
Днем гул на аэродроме был глуше, чем ночью; а самолеты вырывались из-за бугра неслышно, будто запущенные упругим толчком; нарастающий тяжкий свист долетал лишь тогда, когда самолеты, уменьшаясь, круто уходили вверх; где-то там, в бездонной вышине, они исчезали — опять, как и ночью, вздрагивала земля от взрыва…
Уходить не хотелось, и Сергей просиживал над озером долгие часы. Пытался и не мог представить себе Алексея. Никак не умещалось в голове, что его младший брат — властелин вот этого грохота и свиста, огня и огромных теней в ночном небе.
Отпуск подходил к концу, и Сергей опасался, что ему так и придется уехать, не повидавшись с братом. Последние дни считал с досадой. Наконец наступил канун отъезда, Сергей в это утро встал очень рано. Тихонько свернул постель, умылся и до самого завтрака неприкаянно сновал из комнаты на балкон и обратно. Потом Люся потащила его в город. Лазили по магазинам — Люся покупала подарки жене Сергея Анне я обоим его сыновьям — Петру и Юрию. Нагрузившись свертками, зашли в гастроном.
— Масла надо купить, — сказала Люся.
И тут над домами, над городом раздался знакомый уже Сергею свист и грохот. По улице скользнули тени.
— Наши! — закричала Люся. Подскочила к Сергею, чмокнула в щеку и вылетела из магазина.
Сергей засмеялся. Покрутил головой. Ну и ну! И стал в очередь. Купил полкило сливочного масла, подумал немного и снова встал в очередь — взял бутылку «Московской».
7
Сергей толкнул дверь — навстречу ему в коридор выбежала Люся. У нее были ошалелые от радости глаза, щеки полыхали. Увидев Сергея, она смущенно закусила губу и, еще больше вспыхнув, убежала назад. Сергею стало неловко. Он потоптался в коридоре. Снял кепку и, представив себе, как вернется Алексей, будет целовать Люсю, почувствовал что-то вроде зависти.
Время тянулось. Ждать Алексея было тягостно, и Сергей не мог усидеть на месте. Часто выходил на балкон, вытягивал шею в сторону, откуда, по его мнению, должен был появиться брат.
Было жарко. Город тонул в знойном мареве; редкие белые облака неподвижно висели в небе; даже беспокойные воробьи притихли, спрятались в кронах деревьев. Сергей уходил в комнату, но тут же забывал о зное и возвращался на балкон. А Люся весь день хлопотала. Казалось, она была везде сразу — на кухне, в комнате, в спальне. Занималась уборкой, накрывала стол, переодевалась, подкрашивала ногти. А как только хлопнула входная дверь, очутилась в коридоре. Оттуда раздался ее смех, визг, поцелуи и стон:
— Медведь!
Потом Люся что-то зашептала.
В коридоре трубно раскатилось:
— Добро.
В комнату вошел кряжистый майор, с минуту хмуро разглядывал Сергея. Сергей в напряженной позе застрял посреди комнаты. Тоже смотрел. Смотрел с недоумением. Широченные плечи, тяжелые руки, лицо обветренное, красное — перед ним стоял человек, явно незнакомый. За спиной у майора давилась от смеха Люся.
Майор улыбнулся. И тогда Сергей признал в нем брата. Неловко развел руками.
— Ну вот…
Алексей сграбастал его. Сдавил так, что затрещало все внутри, и отпустил. Опять смотрел с минуту, смотрел сердито. Прогудел:
— Болен?
Сергей затряс головой.
— Кащей Бессмертный, — сказал Алексей веско.
Сергей засмеялся.
— Кость такая.
Алексей хлопнул по лбу. Побагровел.
— Не жрешь ни черта. Ах ты! Детишки. С деньжатами туго. А я-то! Память заело, забыл брата!
— Что ты? — засмущался Сергей. — Что ты? Жизнь хлопотливая — верно, а так… не жалуюсь.
Алексей положил ему на плечо тяжеленную руку.
— Говори-говори. Вижу. — И покачал головой: — А я-то!.. Каждый год к тебе собирался ехать. То одно, то другое… Да и ты хорош! Напишет, думаю, если что, — брат ведь.
— Ты вот что, — начал Сергей, — ты брось…
— Ладно, ладно, — остановил Алексей. — Слова — это слова. А дело делом. Так вот в деле я оплошал.
— Уезжать ему завтра, — сказала Люся.
— Как уезжать? — Алексей почему-то долго смотрел на Люсю. И глаза у Люси были серьезные. — Пусть еще поживет. — Перевел взгляд на Сергея: — Поживи! Хоть недельку!.. Нельзя?.. Вот черт! Вот черт!
— Зачертил. — Люся опять заиграла глазами. — Раньше возвращаться надо было. — И повисла у Алексея на шее.
Через четверть часа брат вышел из ванной освеженный. На нем были светлые брюки и желтая тенниска. Сергей подумал, что теперь он больше похож на того, давнишнего Алексея.
Уселись за стол. Алексей распечатал бутылку «Московской», повертел ее в руках и зло хлопнул себя по коленке.
— Вот черт! Выходит, мы с тобой и не выпьем по-настоящему: полеты у меня завтра.
— Не сегодня же, — сказал Сергей. — Завтра.
— Нет. Не принято у нас. — Алексей похлопал его по спине. Улыбнулся: — Но стопочку я с тобой пропущу. За тебя, брат! — Опрокинул в рот затерявшуюся в его кулаке рюмку, хукнул с раскатом и сразу встал. Начал наваливать на тарелку Сергея всякой всячины: — А ну налегай. Закусывай. И вот: еще чарку. Тебе не летать. Тебе можно…
Когда незаметно для себя Сергей изрядно выпил, Люся занялась уборкой со стола, а они с Алексеем пересели на диван.
— Ну, рассказывай, — сказал Алексей и, давя стонущий диван, стал дотошно выспрашивать у Сергея про работу, жену, детишек.
Спохватившись, Сергей начал отбиваться:
— Ты про себя расскажи. Как ты?
— А что? — удивился Алексей. — Нормально. Летаю.
— На «мигах»?
Алексей взглянул на него с любопытством.
— Ты это о каких?
— О «мигах»… — Сергей пожал плечами.
— А-а… Ты, наверно, о семнадцатых. Бывает, и на них. Для отдыха.
— Хорош отдых! Слыхал я: в глазах темнеет, кровь выступает в порах…
— Сказки.
— Лгут, значит?
— Лгут не лгут, — Алексей неопределенно крутнул головой. — Перегрузки бывают.
— А говоришь, для отдыха?
— Мы давно на других летаем. Это машины!..
— Я читал, один летчик-испытатель быстрей снаряда шел, — сказал Сергей значительно.
Алексей заулыбался:
— Старо. Снаряд мы давно обогнали.
— Правда? — удивился Сергей. — У вас такие самолеты?
Алексей продолжал улыбаться.
— Хорошие.
Сергей искоса оглядел Алексея. Опустил ему на спину кулак — спина гулко отозвалась, и сердце Сергея захлестнула нежность. Защемило в груди. Опять время скакнуло назад, к далекой, мальчишечьей поре, как будто и теперь он был в ответе и за дела, и за жизнь младшего брата.
— Шрам вот у тебя, — сказал он. — Как случилось-то все?
Алексей отмахнулся:
— А-а, пустяки.
— Как же пустяки. В госпитале провалялся… Шрам вот…
— А ты не лежал в больнице? — спросил Алексей. — И у тебя вон шрам.
— Ну-у! — Сергей потрогал небольшой рубчик у себя за ухом.
Алексей обнял его.
— Ничего особенного. Отказала турбина, пошел на вынужденную. Посадил неудачно — вот и вся недолга. А у тебя не случалось аварий? Начальство у тебя — люди?
И опять Сергей долго
