Несносный характер - Николай Фёдорович Корсунов
— За прямоту мне всегда попадало, Клава. Бывало, в школе девчонки не выучат уроки, убегут с мальчишками в кино, а назавтра хнычут перед учителем: у одной гланды воспалились, ангина, у другой мама заболела. И им ничего. А я — напрямик: уроков не выучила, потому и не пришла. Тут же мне двойка в дневник и записка брату: навестить классного руководителя…
— Ох, и горя ты хлебнешь в жизни, ей-ей, Инк! Ты хоть и грамотная, хоть и повидала кое-что, но нисколечко не умеешь жить. Я о тебе рассказывала Володе, он тоже говорит: одним калачи да пышки, а таким, как ты, кулаки да шишки.
Клава оставалась верной себе и своему Володе. Проживет она тихо, безоблачно, наслаждаясь уютом своего теплого гнездышка, радуясь каждому ласковому взгляду мужа и первому слову, первому шагу ребятишек, которых народит Клава целую кучу. Ничего не поделаешь, всяк по-своему смотрит на счастье, на свою маленькую или большую мечту, ради которой каждый живет и старится. Но даже Клавино узенькое обывательское счастьице было сейчас, на взгляд Инки, лучше, надежнее, нежели ее, Инкины, ничем не подкрепленные мечты о чистом, высоком, но расплывчатом, неопределенном.
«Ну так что же мне делать? А ведь годы идут!» — Досадуя на себя, Инка довольно сухо простилась с Клавой, вскочившей на подножку автобуса. Клава уехала расстроенная, предполагая, что чем-то обидела Инку.
ГЛАВА XI
Инка не узнавала экспедитора: он был подчеркнуто предупредительным. «Наверное, Белла сабантуй устроила, — удовлетворенно отметила она, пересчитывая ящики и расписываясь в накладной. — Или после пасхи душа, как воск, размякла… А план все-таки сорвал, беззубый хрыч! Ни благодарности, ни премии…»
Взяв у нее документы, экспедитор улыбкой обнажил черную впадину в зубах, приподнял кепку и галантно шаркнул подошвой:
— Разрешите откланяться, мадам?
— Вы мне сегодня нравитесь, дядя Егор.
— Вы мне тоже, мадам.
Он уехал. Инка заперла изнутри заднюю дверь и по привычке снова пересчитала полученные ящики с водкой. Девятнадцать! Еще раз проверила каждый — опять девятнадцать. А в накладной — двадцать! Да, так и записано: двадцать, ящиков, десять декалитров московской особой…
Обманул!
Сердце у Инки будто поперек груди встало — не вздохнуть. Прижала руки к щекам и ощутила их ледяной холод. Кончики пальцев покалывало.
Метнулась из склада в магазин, схватила замки и — за дверь, прямо в халате.
Элегантные, сверкающие «Волги» с шашечками на дверцах проносились мимо с вкрадчивым остерегающим шипением покрышек. Ни одна не останавливалась возле отчаянно машущей Инки в белом распахнутом халате. Заняты. Все очень торопятся. Все! Им нет никакого дела до Инки.
Инка выскочила на проезжую часть прямо перед черной, блестящей, как лаковый туфель, машиной. Водитель едва успел затормозить. На асфальте остались масляные полосы от протекторов.
— Вам жить надоело?! — высунулся из кабины шофер. — Ба, никак, Инна!
Она открыла дверцу и упала на переднее сиденье рядом с Вячеславом Демьяновичем из противочумной станции.
— Скорее!
— Но мне некогда, Инна! — Владислав постучал пальцем по ветровому стеклу, где был приклеен бумажный заводской номер: — В ГАИ еду, за номерами. Не обкатан еще автомобиль…
— Все равно… Уплачу, только скорее… На ликеро-водочный завод…
Он сообразил, что у девушки случилась какая-то большая неприятность. Развернул машину в обратном направлении. Инка, подавшись вперед, повторяла одно и то же: «Скорее! Скорее!..»
Когда остановились возле ворот завода, она суетливо полезла в сумочку за деньгами, но сейчас же защелкнула ее и выпрыгнула из кабины:
— Я рассчитаюсь… Вы только подождите меня здесь… Она тут же вернулась.
— Не приезжал… Пожалуйста, на базу «Бакалейторга»… Я вам за все уплачу, вы не беспокойтесь…
— Меня это как раз очень беспокоит, — иронически ответил Владислав. — Если не секрет, что случилось?
Он остро следил за дорогой. «Москвич», как челнок, нырял в потоке машин, обгонял их и снова с бешеной быстротой несся по узкой асфальтированной полосе.
— Я вам все, все расскажу… еще быстрее…
У ворот базы Инка моментально узнала грузовик экспедитора. Увидела и самого дядю Егора, вылезавшего из кабины. Он оглянулся на скрип тормозов, и у него подбородок отвалился. Но экспедитор быстро подобрался и встретил выскочившую Инку расточительной улыбкой.
— Салют, товарищ Кудрявцева! Что-нибудь забыли? Копию накладной не оставили себе?
Инка скользнула взглядом вокруг себя, подняла с кучи половинку жженого кирпича.
— Если вы, подлый, сейчас же не вернете мне ящик водки, то…
— Но-но, мадам! — экспедитор на всякий случай отступил к своей машине. — Этим кирпичом можно не только ящик водки вышибить, но и мозги… Вы что-то путаете, мадам. Вам показать накладные? Сдал, принял, подписал…
— Я повторяю…
— Ну, знаете ли! — Экспедитор повернулся и пошел к проходной. Своему шоферу крикнул: — Въезжай, Петя!
Инка опустилась на кучку кирпича и, сутулясь, гнула голову к самым коленям. Владислав обеспокоенно склонился над ней, попытался расспросить, как все случилось, но она только мотала головой и прикусывала зубами губы, чтобы не разреветься. Зачем ей сочувствие, зачем соболезнование, если она прекрасно понимала, что экспедитора теперь ничем не взять, он прав со всех сторон… А ей — платить. Чем?..
— Инна, ведь здесь Игорь работает! — воскликнул Владислав, что-то надумав. — Сейчас я его разыщу, и мы этому экспедитору чуму с холерой под шкуру…
Инка слышала, как он побежал к проходной, тяжело топая сапогами. Стороной подумалось: «Наверное, со степи недавно…» После Владислава остался запах полыни и бензина.
Вскоре услышала уже два голоса. Один спрашивал, другой отвечал с участием и недоумением. По голосу спрашивающего она узнала Игоря. Неужели правда он? Инка ладонями вытерла щеки и подняла голову.
— Это так, Инна? — Игорь стоял насупленный, носовым платком сосредоточенно протирал стекла очков. — Как фамилия экспедитора?.. Я его, подлеца, на чистую воду выведу…
Он записал фамилию дяди Егора и заверил, что заставит его вернуть ящик, что он знает, как с этим народом разговаривать…
— Езжай и не беспокойся! А то тебя на работе могут хватиться.
Игорь ободряюще улыбнулся ей и направился к проходной базы «Бакалейторга». Садясь в машину, Инка все поворачивала голову в сторону базы и ругала себя, что даже «спасибо» забыла сказать Игорю. И как это получалось, что Игорь всегда являлся к ней на помощь, как ангел-хранитель? Когда он вот такой, деловитый, серьезный, то забывается все другое… Он предлагал ей жениться, «по-честному»… А она? «Знаешь, я тебе двадцатого отдам долг…». За ней теперь столько долгов, что она всю жизнь будет обязана Игорю.
Владислав остановил машину в том месте, где Инка перехватила его часом раньше. Инка раскрыла сумочку, но он положил на нее широкую смуглую руку:
— Что
