При опознании - задержать (сборник) - Василий Фёдорович Хомченко
— Веселом? — Зимин задумался, усмехнулся, видимо, вспомнив что-то забавное. — А вот было недавно. Там же, в вашей области, — обратился он к Алене и назвал район. — Судили группу воров, а среди них была цыганка. Стала она просить у суда снисхождения, как кормящая мать. «Какая ж вы кормящая, — говорит судья, — вашему младшему ведь шесть!» — «Тарас, иди сюда, покормлю!» — позвала цыганка. Из коридора в зал вбежал цыганенок и давай сосать у матери сиську.
Цезик вытащил из кармана записную книжку, начал записывать.
— Интересно, интересно, — крутил он головой, — где-нибудь можно использовать.
— Гонораром со мной поделитесь, — пошутил Зимин.
Пообедав, они вчетвером прогулялись вдоль озера, поговорили и разошлись по комнатам на тихий час.
— Ну, Алена, ты адвокату определенно понравилась, — категорично заключила Валерия Аврамовна, когда они закрыли дверь своей комнаты.
— Да что вы, — смущенно возразила Алена, — он просто вежливый человек.
— Не выпускай его, послушайся меня. А я возьмусь за Цезика. Расшевелю его.
Алена хотела сказать, что Цезик, пожалуй, молод для Валерии, да вспомнила, что и она намного моложе Аркадия Кондратьевича, и промолчала. «А, — подумала она, — все это пустое. Лишь бы время провести».
— Нам повезло, — не умолкала Валерия, — наши мужчины не пьют. Теперь ведь, когда знакомятся с женихом, чем интересуются? Не тем, каков он красивый или некрасивый, любит или не любит, а пьет жених или не пьет. Вот времена наступили.
— Я бы не сидела вековухой, — призналась Алена, — женихи находились, да все пьяницы. А с ними жить — горе пить. Лучше уж одной.
— Таким и море по колено, — тяжело вздохнула Валерия, вспомнив про своего мужа. — И сколько ж их утонуло в этом море!
— Ой, и утонуло… А все-таки жаль их. Идешь, а он, бедняга, лежит, как мертвый, шевельнуться не может.
— Жалела и я раньше, а теперь травила б, как клопов.
Алена засмеялась, вспомнив случай, рассказала соседке:
— Зимой как-то шла я с работы, темно уже, а пьяный лежит — на снегу, без шапки. Мороз крепчает, замерзнет, думаю. Подняла его, посадила, шапку надела. А он глаза продрал да — цап меня за грудь. Я ему как врежу по щеке и бежать.
Вот так поговорили они на эту неожиданно возникшую тему, будто не было больше о чем говорить, и улеглись в кровати. Валерия сразу заснула, а Алена, хоть и устала за дорогу, так и не смогла задремать. Лежала, перебирала в памяти, до малейших подробностей, все, что было в дороге и что произошло тут, в этот первый санаторный день. Когда закрывала глаза, мерещился стук колес, приглушенная беседа попутчиков, выплывали лица людей, встреченных в санатории.
«Хорошо мне тут будет, — пришла она наконец к отрадному заключению. И люди возле меня хорошие. Очень хорошие».
И начались для Алены санаторные дни, безмятежные, беспечные, когда с утра человека ждут одни приятные обязанности — не пропускать процедуры, не опаздывать в столовую, ложиться спать в определенное время. Все прежние заботы, связанные с работой и домашними делами, забылись, ни разу Алена о них не подумала, как ни разу не вспомнила, что на ее маленьком огородике возле хаты пора сеять морковь, укроп, петрушку, сажать чеснок. Все это будто вычеркнулось из памяти, и думать не хотелось, даже противно было об этом думать.
Процедур ей было назначено немного: хвойно-желудочные ванны, кислородный коктейль, массаж плеча — рука побаливала. Не жизнь, а малина, как говорит Цезарь Лысцов, рай земной, только короткий, всего двадцать шесть дней. Как нигде, наслушалась тут Алена разных смешных историй, анекдотов, хохм и хохмочек. На каждом шагу розыгрыши, шутки, рассказы про выдуманные и невыдуманные комические случаи. Народ отдыхал в это время в основном городской, большей частью пенсионеры, люди бывалые, много чего повидавшие и пережившие, им было о чем рассказать.
Отдыхало в санатории и несколько человек из села, тоже, как и Алена, впервые. Один такой, Семен Раков, был даже ее земляком, из одной области. Очень уж он скучал по работе, мучился от безделья.
— И как это можно ничего не делать, а только есть, лежать, гулять? — удивлялся Семен и старался найти себе хоть какую-нибудь работу: помогал уборщицам в корпусе, брал у дворничихи метлу и подметал дорожки, вскопал огород для Магды, одинокой женщины, сторожившей санаторные склады, магазин, лодочную станцию.
Магду эту, пятидесятилетнюю женщину низенького роста, в военных защитного цвета брюках с красным кантом, в солдатском стеганом бушлате, все отдыхающие видели каждый вечер: ходила она по территории санатория с одностволкой, охраняла свои объекты, и рядом с ней бегала забавная, белая с черными пятнами, собака.
— Ружье заряжено, и вот еще патроны есть, — отвечала она на подтрунивания тех, кто сомневался, что из винтовки можно выстрелить. — Так пальну, что не встанешь.
Алена познакомилась и с Магдой, и с Семеном Раковым. Магда во время войны партизанила в их области, сюда приехала сразу после освобождения к брату и живет в его хате. А брат давно умер. И поскольку Семен и Магда оказались земляками, Алена с ними и подружилась.
Семен в конце концов не выдержал безделья, съездил домой и привез сапожный инструмент. Теперь его часто видели в беседке за ремонтом обуви отдыхающих. Делал бесплатно, за доброе слово. Случалось, не приносил ему никто обувь в ремонт, тогда Семен сам приходил к людям: каблучок, мол, на ваших туфлях сбился, разрешите набоечку заменить. Выручал он, надо сказать, многих, всякое же случалось: то каблук у кого-то неожиданно отлетит, то подметка отстанет, а мастерской близко не было. Начал приносить ему обувь и медперсонал — санитарки, сестры. А зубной врач Егорченко целый мешок притащил. «Что можешь — отремонтируй, что нельзя — выкинь», — сказал Семену.
Алена впервые встретилась с Семеном у массажистки. Он зашел в кабинет, когда Алена кончала одеваться. Массажистка глянула в его санаторную книжку — пришел он в первый раз, сказала раздеваться до пояса. А Семен и спрашивает: «До пояса сверху или до пояса снизу?» Полная, с сильными руками массажистка сердито крикнула: «Ты мне тут не хулигань! Рубашку снимай, тебе ж плечо, а не задницу массажировать».
По Семенову выговору и узнала Алена, что земляк он, подождала его в коридоре, расспросила и познакомилась.
Семен починил туфли и Алене, Валерии, Цезику. Не было чего чинить только у Зимина, тот приехал в новеньких, специально купленных для санатория, ботинках.
В компании своих соседей по столу Алена в основном и проводила время. Вместе ходили в кино, ездили на экскурсии, совершали прогулки в лес, где
